Но кажется, когда дело касается моей жизни, его мало что волнует. Беспечный идиот!

Фарин побледнел, он стоял ближе всего к нему. Шафран удивленно блеснул зеленью глаз, но оставался спокойным.

— Бросайте вашу пушку, моя больше, — сказал Лоуренс и выкинул сигарету.

Никто не двинулся с места. Нас было трое, их шесть, включая Фарина. Или нас было уже пятеро. За спиной Лоуренса появилось два силуэта: Рейни и Эндари.

— Вы проиграли, мальчики, — насмешливо сказала я.

Но видимо для некоторых выполнить миссию означает погибнуть. Именно поэтому огнестрел бойца выстрелил в Шафрана.

Мое сердце замерло, дыхание задержалось. А он исчез, точнее… двигался настолько быстро, что пуля просто отскочила от стены. А Шафран верхом на пантере оказался сзади бойца, хищник вцепился ему в глотку и далее разорвал на куски. Я — крепкий человек, ассасин, как никак. Но я искренне порадовалась, что ничего не съела на завтрак, потому что мой желудок начал дрожать от этого зрелища. К.н.и.г.о.е. д…н.е.т

Фарина вырубил Эндари, тот не успел дернуться. Хорошо, что оставил в живых. Нам он еще для допроса нужен. Хотя, конечно, он будет отрицать причастность Рильи. Оставшиеся бойцы хотели отступить, но видимо приказов нарушить не могли. А потому вяло продолжали бой. Они сбились в кучу, подобрали к себе тела уже убитых и… Нет!!!

— Остановите их! — заорала я, глядя как они самоуничтожаются с помощью огня. — Остановите!!!

Рейни прыснула в них нейтрализатором огнепылкого раствора, но было поздно. Их тела уже истлевали. Я смотрела как кости превращаются в пепел и рассыпаются на полу. Медленно моргала, осознавая все происшедшее сейчас.

— Что мы будем делать?

Шафран спрыгнул с пантеры, та уменьшилась до обычных размеров, и я узнала Кабаски. Мой уголок слабо дернулся в улыбке. Король пересекся со мной взглядом, я видела шаг в мою сторону, но он замер.

Зато Лоуренс уже во всю меня обнимал.

— Давай палец показывай, — проворчал он.

Я как в тумане подала ему руку, услышала хруст. Мне кажется, что я даже боли не почувствовала.

— Рилья будет отрицать все, — произнес Шафран. — Скажет, что это какие-то их заговорщики, правительство не имеет отношения. Возможно, так оно и есть. Сейчас уже не разобраться. Но отношения между нами будут напряженные.

— А если они снова решатся на нападение? — спросила Рейни.

— Не сейчас, иначе будет слишком очевидно. Но будем пересматривать договор с ними касательно работ на границе. Надо конфликт погасить, свести к минимуму. Покушения будут, просто позже. И не только от них. На мировой арене тихо не бывает, — пожал плечами Шафран.

— Он сказал, что его отец Фелор, — я махнула головой в сторону Фарина.

Рейни и Эндари расширили глаза от удивления.

— Как это пропустили? — спросила она. В ее голосе проскальзывали нервные нотки. — Куда смотрели? Готова поспорить, при Ральдене такого не было.

— Ты, что, сейчас похвалила моего отца? — нервно пошутил Эндари.

Она ударила его в плечо. Несильно, но ощутимо, намекнув, что не время для юмора.

— Ральден, видимо, тоже был не в курсе, — сказал Шафран. — Фарин работал при нем в штабе.

— По поводу штаба, кстати, — сказал Эндари. — Люрис… нарушил субординацию и проверил коммуникации глав штаба. С Фарином в данный момент держал связь заместитель — Сорин. Его задержали, по приказу от вашего имени, — он кивнул Шафрану. — Надеюсь, вы не против.

Шафран устало покачал головой. Мне казалось, что он стал старше. Вроде не изменился, и в тоже время глаза были очень усталыми, но в них появился какой-то внутренний огонь и уверенность. Мне не терпелось услышать его историю, что он там делал.

— Итого, мы имеем Фарина, скорее всего, тайного какого-то внебрачного сына Фелора, который согласился мстить за отца, Сорин, которому неизвестно еще что пообещали и Рилью, которая хотела устроить смуту, и которая будет отрицать свое вмешательство, — подытожила Рейни. — Надеюсь, что основной огонь погашен, и мы с моим мужем сможем вернуться к своим скучным не дворцовым делам.

— Конечно, — кивнул Шафран. — Я все оплачу.

— Не стоит, — покачала она головой. — А хотя… буду благодарна. Может мы уже купим более новую машину?

Эндари хрипло рассмеялся и притянул ее к себе, с шумом поцеловав, так, что мы все отвели взгляд.

Шафран прошелся взглядом по мне и Лоуренсу, который тем временем обрабатывал мои раны. Он все еще стоял замерев, не решаясь подойти. Я не могла его винить. Лоуренс в юности любил распугивать парней вокруг меня, сейчас он выглядел так грозно, что даже король Кароса смотрел на нас очень неуверенно.

— Скоро будешь как новенькая, — сказал брат, заматывая мое бедро бинтом.

— Ты, вообще, как тут оказался?

— Я всегда поблизости, — улыбнулся он. — Ай!

Я ударила его по затылку и недовольно фыркнула.

— Я сказала следить за Латифой.

— Ой, она сидит в лагере. Там-то ничего не происходит.

— А если бы взрывы там начались?

— Не начались бы. Я доверяю своему чутью!

— Ты зачем пушку взял?

— Ой, она не заряжена. Я блефовал.

— Как обычно! Ты неисправим!

— Лоуренс, да? — спросил король, все-таки, осмелившись подойти к нам. — Меня зовут Шафран.

— Я в курсе, ваше величество, — спокойно ответил мой брат, не удостоив короля даже поклоном. Впрочем, тот не обиделся.

— Я очень благодарен вам за помощь Николетт и нашей стране.

— Я помогал только сестре. Но если вы хотите поблагодарить меня, то можете узнать через гильдию номер моего счета.

В этом был весь Лоуренс, непочтительный, самоуверенный. Почти такой же как и я.

— Давай я перебинтую вторую ногу, — сказал Шафран.

Вторую ногу? Я посмотрела и увидела, что та тоже истекала кровью. Я не заметила. Видимо обезболивающее сильно подействовало. Почему голова такая ватная вообще?

— Я сам справлюсь, — спокойно ответил мой брат. — Вы можете начинать выполнять свои королевские дела, возвращаться во дворец.

Тем не менее Шафран не послушался, взял дезинфицирующий раствор и стал поливать мне на ногу, предварительно удалив ткань брюк. Кажется, от моей одежды остались одни лохмотья. Сильно же потрепало меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он мягко.

Его глаза забрали в плен мои, я попыталась улыбнуться, но ничего не получалось. Я окуналась в светлую зелень, только сейчас осознав, что его глаза точно такого же цвета, как и у пантеры. Я чувствовала силу, возросшую в нем. Рядом с ним я ощущала защищенность. Я и раньше чувствовала себя хорошо рядом с ним, но теперь как будто у него был щит, которым он мог прикрыть меня, хоть я и не нуждалась в этом. А если нуждалась, то не признаюсь.

— Ужасно она себя чувствует, — ответил за меня Лоуренс. — Кажется,