Должно быть, все этот начальник ополченцев! Этот выродок пошел с одним мечом и даже без шлема против рампера Правого Дела, что он мог устроить? Мадор вспомнил мелькнувшее перед ним лицо рошаельского командира. Черноволосый, с угольно-черными глазами на худощавом лице, он был похож и на жителей Нимелора и на тощих летунов, и на проворных пилейцев. Выродок с порченой кровью, в которой омерзительно смешано все, что можно найти на Живом Огне! Но все же это дальний родственник самого Мадора, так может быть, именно в нем дело? Этот потомок предателя, осквернившего свою кровь союзом с бездарными, вполне мог выдернуть рампер из рук своей мыслесилой. Но разве хватило бы у него мыслесилы отнять рампер у настоящего жителя Нимелора? Конечно, нет! Влияние благородной крови уже давно заглушено в нем наследством десятков поколений бездарных! Но в чем же тогда дело?

Впереди закричали, отряд остановился. Что случилось? Рев ящера, стук хвоста по дороге, крик человека – кто-то скачет навстречу. Из-за поворота показался всадник на высоком зеленом ящере, за ним, пыхтя и раздувая облитые слизью бока, летели два живоглота. Отталкивая друг друга боками и отрывая куски друг у друга, они боролись за ускользающую добычу, и только поэтому всадник был еще жив.

– Вперед! – крикнул Мадор, но придержал ящера и оглянулся, когда всадник пролетел мимо него и остановился перед Гошаром. Это что, еще какое-то письмо мохномордому воеводе? Вот он что-то взахлеб объясняет, вынимая из-за пазухи свиток. Живоглоты перестали толкаться в воздухе, один из них бросился на гонца, а другой рванулся к Мадору, выставив щупальца. Рампер вздрогнул в руке и сам развернулся зубцами к живоглоту, с размаху ударил снизу вверх и со стуком вошел в жесткую кожу зверя. Дождь вязкой слизи обрушился на Мадора, он дернул оружие на себя, и снова рампер, не дожидаясь замаха, нанес удар. Рампер сработал отлично, живоглот упал на дорогу. Отряд Гошара уже спешил вперед, обогнав Мадора, до его сражения с живоглотом им не было дела – впереди уже слышалось шипение, хлюпанье и сопение целой стаи живоглотов. Мадор ударил своего ящера древком рампера и поскакал за остальными.

За поворотом дороги происходило невероятное – в двух шагах от Мадора шел исход перворожденных, точнее, это был остаток большого исхода, который прекратился после взрыва. Из-под вывернутого из земли камня высотой в два человеческих роста один за другим вылетали живоглоты и короткими всплесками вытекал из ямы, как кровь из раны, живой огонь. Его было мало, зато живоглоты определенно выросли по сравнению с теми, которых Мадор видел до сих пор. Темно-зеленые бока раздувались, истекая густой зеленой слизью, глубокие впадины ртов раскрывались, хватая воздух, щупальца грозно шевелились. Толкая и тесня друг друга, живоглоты один за другим лезли из земли, жадно кидаясь на людей.

Рампер взлетел в руке Мадора, как легкая тростинка, сбивая живоглотов мощными ударами. Вдруг он вылетел их руки и помчался прямо под камень. Он же погнется о землю и опять сломает древко! Рампер ударил куда-то в глубину булькающего в яме живого огня. Удар, другой, третий, и вот затихло кипение, перестала рябить золотая поверхность – исход остановился. Рампер возвратился в руку Мадора, а бездарные бойцы набросились на уже родившихся живоглотов. Встречный гонец бил тварей наравне со всеми, а воевода Гошар сидел на своем ящере в стороне, читая свиток. Наконец, все живоглоты были перебиты, а Гошар дочитал свиток и подъехал, довольно улыбаясь и топорща бороду.

– Отлично, жги вас Огонь! Собирайте гадов, гори они ясным пламенем, и грузите за седла на ящеров, чтобы у каждого было по одному!

Это еще для чего?

– Без промедления – в Град-Пилей! Смелость города берет, жги их Огонь!

Похоже, он прочел в свитке было что-то, для него выгодное. Пилейцы бросились привязывать добычу к седлам, не обращая внимания на возмущенный рев ящеров. Мадор начал грузить своего первого живоглота. Проезжая мимо него, Гошар слегка кивнул.

– Вяжи скорее, со мной впереди поедешь. Да оружие свое держи крепче!

Пропустив мимо ушей мерзкое панибратство, Мадор взобрался в седло и проехал в голову отряда. Началось путешествие, больше похожее на торжественное шествие победителей после войны, да так оно и было. Отряд грязных и усталых после боя, но сильных и веселых воинов на бодрых ящерах шел через объеденные живоглотами поля, разоренные деревни и машущие голыми ветвями леса. Мертвые тела живоглотов, повинных в этом разорении, бессильно свисали с высоких спин ящеров, поливая дорогу остатками зеленой слизи. Грязные и оборванные жители выходили из убогих домов, сопливые дети бежали вслед за отрядом, разглядывая тусклые мертвые глаза, складки зеленой кожи и щупальца.

Чем ближе был Град-Пилей, тем больше живого сохранялось на земле после нашествия. Ярче становились синие поля, гуще кроны деревьев, все больше зевак выбегало к дороге и громче слышались восторженные крики, в которых Мадор явственно различал даже свое имя. Похвалы низших не делали чести истинному витязю, но он не возражал. Бездарные указывали пальцами не только на него, но и на зеленый рампер. Это тоже было правильно – чудесное оружие заслуживало тех же почестей, что и его хозяин. Но откуда все эти люди знают Мадора? Или это память о прошлом, врожденное рабство, заставляющее узнать господина в любом обличье?

Солнце било в лицо, встречный ветер развевал волосы, ящеры скрежетали чешуей, седла скрипели, голоса далеко разносились над дорогой. Мадор ощутил себя настоящим повелителем своих подданных, истинным потомком Мадора Неукротимого.

Но вот началась вовсе не тронутая живоглотами местность. Черно-синие сады, голубые поля, пышные заросли серых кустарников вдоль заборов из дикого камня, увитых яркими алыми цветами. Беленые стены домов, рыжие стволы хлебных деревьев, знакомые по Нимелору, снова бело-голубая, колышущаяся под ветром степь.

А что это там вдали? Может быть, это уже Град-Пилей? Они приблизились, и вот уже мутное пятно на границе неба и земли превратилось в синий холм с частоколом из сине-белых бревен наверху. Острые концы их нацелились в небо, над ними поднимались крутые разноцветные крыши – красно-белые, синие с красным. Над крышами поскрипывали от ветра жесткие золоченые флажки – «друзья ветра», которые до сих пор можно увидеть во всех старых и новых городах Нимелора! Одни «друзья ветра» были сделаны в виде птиц или стрел, иные изображали драконов, рыб или корабли под парусами. Вот и еще одно доказательство – прародина была здесь, на Живом Огне! И никто больше не будет в этом сомневаться, когда