– Странные речи ты тут ведёшь, – протянул Артон. – Кажется, я знаю, почему ты отказался помочь в столкновении с некорпоратами. Ты им симпатизируешь. Ты утратил корпоративную лояльность. Жалкое зрелище.

– Я не утратил трезвый взгляд на вещи. Точнее, я его приобрёл. – Он тронул пальцами повязку на глазу. – Несмотря на все увечья, я и без протезов и модулей сумел добраться сюда. Я ещё кое на что способен. И мне есть на кого положиться, – он посмотрел на неподвижного Легия и вернулся к Артону. – А что можешь ты? Где твоя компания? Что осталось от «Тенфорс индастриз» на планете? Наверно, только вы двое и остались. Ну и кто из нас жалок?

Артон не ответил. Кеорт заметил, что специалист как-то странно втянул голову в плечи, чуть согнул ноги в коленях, а взгляд его бегает от одного безопасника к другому. Похолодев, Кеорт понял, кого ему напоминает Артон: хищное животное, готовое к прыжку.

– У нас есть право получить информацию, – произнёс Кеорт, с трудом разлепив губы. Слова странно и как будто непривычно складывались из звуков, голос в огромном холле звучал как чужой. – После того, как мы помогли посёлку, у нас есть право.

– В посёлке много всего произошло, с тех пор как вы там появились. – Реджис посмотрел Кеорту в глаза. – Ты его искалечил – того, с кем ты подрался. Здесь некому сделать ему операцию. Кости срастутся, но он останется инвалидом.

– Сломанная рука – пустяк по сравнению с тем, что ты делал с моими коллегами, – сказал Артон.

Он всё смотрел на вооружённых безопасников, на Легия, на троих, стоящих чуть позади Реджиса. Глядел на короткоствольные винтовки в их руках, будто примериваясь.

Ещё двое были позади, у дверей. Кеорт чувствовал спиной их взгляды.

«Эта ночь ещё может кончиться так же, как та, на заводе», – подумал он. К горлу подкатила тошнота.

Капитан собрался что-то ответить, но вдруг осёкся и опустил взгляд. Несколько секунд он смотрел в пол.

– Я делал то, что мне приказывали. – Его голос стал тихим, не похожим на тот, который оглашал весь холл. – Если хочется меня обвинить, то обвиняй не в бесчеловечности, не в жестокости, а в безволии.

– В посёлке ходят слухи, что ты собираешь информацию об окрестностях. – Голос Артона вибрировал от напряжения.

– В нынешней обстановке глупо было бы не интересоваться, что происходит вокруг тебя. Что есть поблизости. – Реджис потёр нашлёпку на глазу. – Не знать – это всё равно что быть слепым.

Единственный глаз Реджиса смотрел так, что Кеорту показалось, что он находится на обследовании у врача или проходит через таможенный пункт усиленного режима.

– Вот ведь противоречие: тебе запретили видеть картину мира, но ты должен её знать, чтобы выполнить задачу. – Реджис усмехнулся. – Какая ирония – одни и те же требуют от тебя и тебе же запрещают.

Кеорт услышал, как у Артона скрипнули зубы. Волчьи глаза специалиста метались от одного безопасника к другому.

– У вас нет шансов. Забудь. – Реджис поглядел на Артона, на его руки. – Я знаю, на что вы способны. Специалисты по конкуренции, убийцы. Но против нас всех у вас нет шансов. – Он посмотрел на нашивки Артона и Кеорта. – Вы могли бы не приходить. Стоило догадаться, как вас тут примут.

Артон поглядел на форму капитана, на его эмблему.

– Ты можешь на минуту забыть об этом? – странным, будто не своим голосом сказал он, проведя ладонью по своему плечу.

– А ты можешь? – Интонация капитана больше подходила для утверждения, чем для вопроса. – Мы те, кто мы есть. Я никогда тебя раньше не видел, как и ты меня, но исход нашего разговора уже был предрешён задолго до этого момента.

– Я пришёл попросить по-хорошему, – сказал Артон.

– Не похоже. Да если бы и так – что бы от этого изменилось? От твоих добрых намерений?

Реджис провёл ладонью по вышитой на плече двуликой эмблеме.

– Я всего-навсего хочу поговорить, – произнёс Артон, тщательно сдерживаясь. – Спокойно поговорить, не поднимая какие-то старые вопросы. Сесть, успокоиться. Например, у тебя в кабинете…

– Я понимаю, зачем ты рвёшься в мой кабинет. У тебя всё написано на лице. Видеть, понимать, знать – это моя работа. А ты всего лишь дрессированный пёс.

Он о чём-то подумал, отведя единственный глаз, и вдруг за секунду стал очень старым и усталым. Тяжело опершись на костыль, он бросил Артону в лицо:

– Пошёл вон. Пошли вон оба. Аудиенция окончена.

Франк Легий вырос перед ними, словно скала заслонив капитана. Кивнул на широкие двери вестибюля. Трое охранников встали рядом с ним.

Артон несколько секунд смотрел ему в лицо, потом развернулся и вышел. Последнее, что услышал Кеорт, проходя через прозрачные двери – щелчок разламываемой упаковки таблеток.

Шагая по хрустящему гравию, Кеорт обернулся: громадный отель нависал, тёмный и безмолвный. Сотрудники во главе с Легием шли позади, не говоря ни слова. Никто здесь не собирался ничего рассказывать. Артон использовал свой шанс и ничего не добился.

Специалист по конкуренции, вопреки ожиданиям, не выглядел разочарованным или подавленным. Он смотрел по сторонам внимательно и цепко: его как будто вдруг начали интересовать разросшиеся кусты, которые давно никто не стриг, беседки в японском стиле, которые неизвестно кому показались здесь уместными.

«Он ищет места для укрытия, – с каким-то чувством тоскливой неизбежности понял Кеорт. – Прикидывает, как удобнее подобраться к главному зданию». Руки снова стали отвратительно грязными, как будто он их недавно не отмывал.

У ворот им вернули оружие. Кеорт получил назад осточертевшего «Сатира». Протянув Артону его ружьё, Легий открыл калитку в воротах.

– Не возвращайтесь, – прогудел он из-за броневого воротника.

Кеорт ждал, что Артон ему что-нибудь ответит, но он молча закинул «Паладин» на плечо и вышел на мост.

На склоне, у кромки леса, специалист остановился и долго смотрел на отель. Территория была тёмной, с редкими огоньками светильников, издалека похожих на светлячков. Недостроенный исполин спал, и Артон о чём-то думал, наблюдая за его сном.

– Нужно встретиться с этой Морин Вейар, – вполголоса произнёс Артон. – Посмотрим, что она может предложить.

Кеорт кивнул, не отрывая взгляда от отеля. Вероятно, гигантскому микроорганизму осталось спать совсем не долго.

Внутри водокачки было темно и пыльно. В нос бил застарелый запах солидола, масла и сырости. В темноте угадывались очертания вскрытого кем-то двигателя, массивные заслонки, широкие, в полный обхват, трубы. Свет проникал только сквозь отдушины под низким потолком и через дверной проём, на котором почему-то не было двери.

– Почему именно здесь? – спросил Артон.

Он поискал глазами, куда сесть, и остался стоять, побрезговав даже прислониться к стене. Всё здесь, казалось, было покрыто невидимой плёнкой из масла, влаги и грязи.