В варварской Европе были подготовлены условия для цивилизации, которой суждено было прийти из Римской империи. Скифы в Южной Руси еще раньше попали под влияние греческой цивилизации колоний Причерноморья. Теперь воздействие греческих культуры и образа жизни усилилось благодаря эллинистической Бактрии (Греко-Бактрийского царства), расположившейся гораздо восточнее. До кельтов в Центральной и Восточной Европе добирались этрусские торговцы и греки из Марселя, они обменивали рабов, металл и лесную продукцию на вино и сделанные в мастерских предметы роскоши.

Основанная на сельском хозяйстве экономика племен и народов Центральной и Восточной Европы (выращивание пшеницы и ржи на небольших квадратной формы полях, возделываемых легким плугом, разведение скота) обеспечивала небольшие излишки продукции, сосредотачивавшиеся отчасти в руках многочисленных мелких вождей и их приближенных.

Они напоминали воинское сословие бронзового века, продолжая сражаться с колесниц, как герои Гомера. (На колесницах сражались только в Британии — так встретили бритты высадку легионов Цезаря в конце августа 55 г. до н. э. и в июле 54 г. до н. э. Кельты, германцы, славяне, скифы и другие народы континентальной Европы, граничившие с Римской державой и греческими колониями Причерноморья, были конными и пешими воинами. — Ред.) Постоянные покупатели продукции цивилизованного мира, разбросанные на широких пространствах в отдельно стоявших усадьбах и небольших поселениях, использовали железные орудия, хотя вполне могли обойтись и без них. Младшие сыновья больших семей искали новые земли для своих хозяйств за счет своих соседей, поступая так же, как во времена неолита.

Поскольку междоусобные военные действия не прекращались, кельтские укрепленные поселения на холмах латенского типа имели еще более мощные и искусные оборонительные сооружения, чем у их гальштаттских предков. Большинство этих крепостей являлись просто убежищами, где во время войны укрывались жители племени вместе со своим скотом.

В других жили постоянно, но даже они в экономическом смысле представляли собой всего лишь деревни, занятые крестьянами, жившими в жалких однокомнатных хижинах круглой формы без каких-либо изделий ремесленников или товаров, приобретаемых у торговцев. В конце I века н. э., например, в таких укрепленных поселениях не производились железные изделия, хотя небольшие количества металла выплавлялись и использовались для изготовления орудий труда и оружия, в расположенных даже неподалеку от них деревнях.

Только вожди здесь обладали достаточными средствами, чтобы поддерживать ремесленников вроде изготовителей телег и кузнецов или гончаров, использовавших гончарный круг. Возможно, мастера перемещались от двора ко двору, как происходило во времена Гомера. Вместе с тем они создали весьма привлекательный стиль, превратив натуралистические и жизнеподобные греческие орнаменты в сложные геометрические рисунки.

При такой экономике и растущем населении вторжение кельтов оказалось неизбежным. Их амбициозные военачальники вели за собой младших сыновей, в поисках земли и добычи. В IV веке до н. э. кельты прошли через перевалы Альп, заняли долину По и в 390 году до н. э. разграбили Рим. Точно так же и другая волна кельтов, распространившаяся вниз через долину Дуная на Балканский полуостров, опустошила Македонию и Северную Грецию, проникла даже в центральную часть Малой Азии, где возникло кельтское государство Галатия.

Другие кельтские массы повернули на запад, захватив металлургические районы Северо-Западной Испании, Британию и рудные месторождения Корнуолла, таким образом обеспечив свои потребности в сырье и бартерной торговле вином с греками. Часть кельтского племени паризиев двинулась из меловых земель Марны через море в йоркширские земли, в то время как оставшаяся часть поселилась на Сене, дав свое имя будущему Парижу.

Далее на севере германцы, хотя и перенявшие от кельтов секрет производства железа, оставались на стадии варварства. Однако очевидно, что они изобрели систему обработки пашни, подходящую для тяжелых глинистых земель северных европейских лесов. Осуществлялась глубокая обработка почвы с помощью тяжелого плуга, в который запрягали восемь быков. Его оснащали надрезающим землю ножом, перед лемехом и отвалом, чтобы таким образом переворачивать землю вместо того, чтобы просто рыхлить почву, как при использовании плугов жителей Средиземноморья и кельтов.

Новая технология обработки и орудия труда позволили увеличить производство продовольствия, что привело, в свою очередь, к росту населения. В понимании варваров это означало расширение занятой территории. Огромные толпы переселенцев вместе со своими женами, детьми и утварью, кимвры (из Дании) и тевтоны вторглись в кельтскую Францию только для того, чтобы быть уничтоженными римлянами в Италии в 101 году до н. э. (Сначала в 105 г. до н. э. при Арансионе в Нарбонской Галлии кимвры и тевтоны нанесли сокрушительное поражение двум римским армиям, потерявшим до 80 тысяч человек. Но в 102 и 101 гг. до н. э. кимвры и тевтоны были наголову разбиты при Аквах Секстиевых (Нарбонская Галлия, близ Массалии (Марселя) и при Верцеллах (совр. Верчелли между Миланом и Турином), около 80 тысяч пленных (из сотен тысяч сражавшихся насмерть варваров, включая женщин и детей) были проданы в рабство. — Ред.)

Просачиваясь на западный берег Рейна, германские колонисты принесли новые веяния в ведение сельского хозяйства кельтам нынешних Бельгии и северо-востока Франции, образовав смешанное поселение, племени белгов, кельтское — по языку, но германское — по внешности и погребальным обрядам (как отмечал Цезарь и как свидетельствуют данные археологов). Некоторые группы такого населения переселились примерно в 75 году до н. э. в Юго-Восточную Англию, впервые принеся сюда плуг для обработки плодородной земли Британии. Уже к 50 году до н. э. племена, населявшие Британию, даже экспортировали зерно в Галлию (совр. Франция).

Таким образом, тип хозяйства, сложившийся в варварской Европе на протяжении латенской стадии железного века, продолжал доминировать в местном землепользовании, дополняясь минимальным развитием специализированных производств и торговлей металлами, солью, отчасти предметами роскоши, мало отличаясь от того, что был в бронзовом веке.

Указанная преимущественно сельскохозяйственная экономика в том виде, в каком она развивалась, на самом деле оказалась хорошо приспособленной к условиям лесной зоны умеренного пояса. Упор делался на пастбищном скотоводстве, в основном на разведении крупного рогатого скота, причем до такой степени, что классические авторы иногда совершенно уходили от описания сельского хозяйства.

Все же численность скота оказывалась небольшой, ее ограничивал период роста трав, поэтому зимой съедалась большая часть животных. При недостаточном развитии ремесленного производства и большой разнице по годам в снимаемых с полей урожаях, эта варварская экономика не могла поддерживать оседлый образ жизни, равно как не способствовала и быстрому росту населения. Локальные, свойственные данной территории, военные столкновения также весьма эффективно уменьшали его количество, в то время как римские легионы несли с собой городской уклад жизни и мир.

Сохранившиеся торговые связи принесли в эллинистические города, выросшие на Востоке, традиции и открытия, собранные различными обществами в разнообразных средах обитания. Отсюда проистекает мощный резерв человеческого опыта в натурфилософии классической Греции, соединившейся с вавилонским и египетским учениями, что позволило выделить настоящую интернациональную науку, которой не суждено было оставаться чистой теорией.