– Вот дерьмо! Кажется, это Ник. – Я должна была догадаться, что он будет следить за фермой. Он никак не мог остаться в стороне и позволить кому-то другому взять на себя расследование, когда оно уже почти было закончено. Он наверняка видел, как мы подъезжали. Вероятно, он подождал, пока мы откопаем все улики, и уж затем примчался, чтобы поймать нас. Надеюсь, он не вызвал подкрепление.

– Что будем делать? – прохрипела Вероника, когда машина Ника медленно остановилась рядом с машиной Рамона. Она зловеще работала на холостом ходу, выхлопные газы клубились над нами, как дым, фары были направлены прямо на нас.

– Прятаться нет смысла. – Вот и все. Из ямы, которую мы вырыли сами, не было никакого способа выбраться без наручников и приговора. – Он знает машину Рамона. Он уже знает, что мы здесь. Я должна сдаться. Все объяснить. Скажу ему, что все это была моя идея.

Ника зашипела, протестуя, и схватила меня за локоть, когда я попыталась подняться на ноги. Я бросила лопату, показав, что я сдаюсь, одной рукой прикрывая глаза от слепящего света фар.

Ника встала рядом со мной, ее рука дрожала, когда она воткнула лопату в землю. Подняв руки, мы ждали, когда Ник выйдет из машины и арестует нас.

Дверь машины открылась. Он оставил двигатель включенным, выхлопные газы прогоняли запах гниющих тел; ботинки захрустели по гравию, когда он медленно двинулся в нашу сторону. Он встал между нами и машиной – силуэт между двумя полосами света – и потянулся в левый карман.

Наверное, за наручниками.

Щелкнуло колесико зажигалки. Еще раз.

Я опустила руку, моргая от света фар, а пламя то разгоралось, то гасло. Красная вишенка сигареты Ника светилась ярче, когда он затягивался.

– Я не знала, что Ник курит, – прошептала Вероника.

– Он не курит, – мой голос сорвался.

Ника тесно прижалась к моему боку. Мужчина выдохнул длинную белую струю, которая растаяла в ярком сиянии фар и выхлопных газов. Объемная куртка искажала очертания верхней части его тела. Но мое внимание привлекли его ноги, расставленные на ширину плеч против света. Они были крепче, чем у Ника, – два массивных ствола дерева, вырастающих из земли. Мой взгляд поднялся по ним и остановился – длина его правой руки смущала, она была подозрительно длиннее левой, державшей сигарету.

– Финли?

Ника схватила меня за руку, когда свет выхватил ствол пистолета. Мое сердце замерло, когда мужчина направил его на меня.

– Я все могу объяснить… – пролепетала я, надеясь, что этот коп, на которого я смотрю, знает мою сестру, или что его можно подкупить автографом. Оружие издало тихий щелчок, и я замолчала. Нацелив на нас пистолет, коп подошел к яме, свет падал сзади, и лица было не разглядеть в темноте.

– Вылезайте. – Голос был низким и грубым, обрывисто-сухим, как скрежет его зажигалки.

– Разве вы не должны были зачитать нам наши права?

– Я сказал, вылезайте!

Ника вцепилась мне в руку. На дрожащих ногах мы вылезли из ямы, держась друг за друга для равновесия.

– Повернитесь, – потребовал он.

Мы повернулись лицом к полю. Полицейские фары отбрасывали наши тени на кучи земли, которые мы выкопали. На тусклые призраки покрытых грязью кроссовок и смутные очертания гниющих лиц в темноте. Мой пульс участился, когда тень офицера приблизилась.

– Мы не знали, что эти тела здесь, – проговорила я. – Моя сестра работает в полиции Фэрфакса. Если бы мы могли просто позвонить…

– На колени! – рявкнул он. Вот и все. Сейчас он наденет на нас наручники.

– Послушайте, я думаю, что произошло большое недоразумение. Если бы я могла просто поговорить с…

– Я сказал, на колени!

Он приставил пистолет к моему затылку. Я рванулась вперед, едва не угодив в яму. Ника поймала меня за руку, поддержав, пока я выполнила его приказ и опустилась на землю. Сопротивление аресту – обвинение, в котором мы точно не нуждались.

Ника стояла на коленях рядом со мной, ее рука сжимала мою, мы обе дрожали, ожидая звона наручников.

Вместо этого мне в затылок уперлась холодная сталь пистолета.

Мое дыхание сбилось. Я зажмурила глаза и спросила дрожащим голосом:

– Разве вы не собираетесь нас арестовать?

Пистолет затрясся от низкого булькающего смеха. Смех зарождался в глубине, затем поднимался, взбираясь по неровностям горла, и эхом, отраженным от стенок ямы, долетал до нас. Мужчина что-то пробормотал, но я не смогла разобрать слова. И это что-то прозвучало очень похоже на русский.

Ногти Вероники впились в мою кожу.

Андрей Боровков.

Я посмотрела вниз на носки белых кроссовок в яме.

Это были его трупы. Это были те самые грязные дела, которые хотел скрыть Феликс.

И мы были на очереди.

– Ч… что ты здесь делаешь? – Может, у него в багажнике еще тела? И он здесь, чтобы похоронить очередные?

– Ты не умеешь слушать. Феликс сказал тебе, что будет внимательно следить за тобой. Твой полицейский – который припарковался возле твоего дома… он не так уж хорош в роли телохранителя.

Офицер Родди… Андрей следил за моим домом.

– Ты проследил за нами досюда?

По слабому движению пистолета я почувствовала, как он пожал плечами.

– Мне было любопытно узнать, что вы задумали. И теперь я знаю. Мы все были удивлены, когда Харрис Миклер исчез так внезапно. Когда он не вернул ключ от банковской ячейки после того, как внес очередные поступления, Феликс был уверен, что Харрис сбежал из страны вместе с его деньгами.

Маленький ключ с брелка Харриса… Патрисия взяла его в тот день, когда встретила меня в «Панере». Она, должно быть, использовала эти деньги, чтобы сбежать с Аароном.

Андрей задумчиво затянулся.

– А я? Я поставил на мою жену. Ирине никогда не нравился муж Патрисии. Она всегда говорила, что он отвратительный кусок грязи, который заслуживает смерти. – Я затаила дыхание во время долгой паузы, когда он выпустил дым над моей головой. – Может быть, я не стану рассказывать Феликсу, что ты здесь делала. Не люблю проигрывать пари.

У меня перехватило дыхание, когда он опустил пистолет. Он собирается отпустить нас? Собирается шантажировать нас, чтобы мы молчали?

Я не смела пошевелиться, когда рядом со мной возникли ноги Андрея. Он поставил ногу на горку земли на краю ямы и курил, глядя вниз. Выдохнув длинную струю дыма, он скривился в зловещей улыбке.

– Похоже, ты уже проделала большую часть работы. Так тебя будет гораздо легче закопать.

Ника издала придушенный звук, у меня свело живот. Андрей собирался убить нас. Прямо здесь. Выстрелом в затылок. Я упаду в эту яму, поверх всех остальных тел. Поверх Харриса Миклера. Завтра босс Ника приедет с ордером и выкопает меня. Сестра опознает мои останки.