Маркус встал на нетвердых ногах и усилием воли заставил их подчиниться. Потом нагнулся, обхватил Эмили за талию и помог ей подняться. Они начали вместе спускаться по лестнице. Когда они достигли следующей площадки, он обернулся и посмотрел на Акермана. Отражения огня плясали у того в глазах.

— Я размышлял над твоим вопросом, — сказал Маркус.

— Над каким вопросом?

— Ты спросил меня, верю ли я в то, что каждый человек может получить прощение. Я много думал об этом. И пришел к определенному выводу. Да, не важно, что ты сделал в своей жизни, не важно, как низко ты пал. Ты можешь быть прощен… Если по-настоящему этого захочешь.

Акерман улыбнулся, и Маркус впервые увидел в его лице нечто похожее на доброту.

— Прощай, Маркус. — С этими словами убийца пошел назад навстречу огню.

Маркус тоже повернулся и стал спускаться к своему неясному будущему. Он оглянулся лишь раз. Какая-то часть его надеялась, что даже такой человек, как Акерман, обретет покой в мире ином.

Маркус сидел в комнате для допросов отделения ФБР в Денвере уже почти два часа. Он ждал, что в любой момент войдет какой-нибудь самодовольный агент, чтобы начать долгий и изнурительный допрос. Он знал, какова была их цель. Они хотели измотать его ожиданием, но он уже и так был настолько измотан, что у него не оставалось никаких сил. После стычек с такими монстрами, как шериф и Акерман, ФБР не внушало ему ни малейшего страха.

Давайте, начинайте. После такой недельки, какая у меня выдалась, это будет похоже на отпуск.

Ему очень хотелось спать. У него было такое ощущение, что он не спал целую неделю, что было недалеко от истины. Ему бы сейчас завалиться в постель и проснуться через два дня свежим и полным энергии. Но ему не хотелось видеть сны. Оставалось только гадать, станут ли его сны лучше или хуже после всего, что случилось. Время покажет.

Его запястья болели от наручников. Рьяный агент затянул их слишком туго. Но Маркус понимал, что уже давно должен был оказаться в наручниках, а потому не мог жаловаться.

Он заранее принял все, что приготовила ему судьба. Он осуществил то, что задумал, а остальное было не важно. Лишь бы все поскорее осталось позади. Он хотел бы снова обнять Мэгги, но знал, что такие желания чаще всего не исполняются.

Он не видел выхода из сложившегося положения. У него не было никаких доказательств — только гора трупов. Но, с другой стороны, и терять ему тоже было нечего.

Маркус думал о том, могли бы родители им гордиться. А еще о том, как сложилась бы его жизнь, если бы он не наткнулся на дело Мавроса. Мог бы он до сих пор оставаться детективом? Был бы женат, завел бы детей? Голова у него кружилась от всех этих «если бы» и «почему». В конце концов он пришел к выводу, что все случилось так, как и должно было случиться.

Быть может, Акерман оказался прав. Быть может, вся его жизнь была направлена на выполнение определенной миссии, на достижение какой-то цели. Добился ли он этой цели? Состояло ли его предназначение в том, чтобы остановить Акермана, а теперь, когда задача выполнена, даст ли ему вселенная наконец немного покоя? Или же он находится в самом начале пути? Так много вопросов, на которые нет ответов.

Он предположил, что в этом и состоит суть жизни. Люди ищут ответы, которые в принципе не должны получить. Быть может, никому не дано увидеть всю картину в целом или понять смысл. Может, люди еще не готовы к ответам. Возможно, когда человек наконец достигает великого понимания и узнает «смысл», к нему приходит смерть. Может, дело как раз в том, чтобы задавать вопросы и не иметь на них ответов.

От проносившихся в его мозгу мыслей у него разболелась голова. Он понимал, что не может спасти всех, но он сыграл на пределе своих возможностей. Если условием торжества зла было бездействие хороших людей, значит, зло не восторжествовало. Он — хороший человек, и он восстал против тьмы, отказался бездействовать.

Маркус хотел бы смириться со своей судьбой, но его все еще мучило множество вопросов. Он пытался не думать о прошлом и о событиях последних двух дней, но ничего не мог с собой поделать. Слишком многое все еще беспокоило его, и фрагменты головоломки никак не складывались. Используя свою фотографическую память, он прокрутил в голове каждое происшествие и каждую деталь. Закрыв глаза, все-таки совершил путешествие в прошлое. Перебрал все свои воспоминания. И тут его глаза открылись.

* * *

Дверь распахнулась, и в комнату для допросов вошел темнокожий мужчина в черном костюме. Агент уселся напротив Маркуса и положил несколько папок на разделявший их металлический стол. Мужчина улыбнулся, явно пытаясь завоевать его доверие.

Все это часть процесса.

— Здравствуйте. Я агент Монро. Могу я что-нибудь для вас сделать, прежде чем мы начнем?

Маркус решил подыграть ему.

— Да. Наручники причиняют мне боль. Нельзя ли их снять или хотя бы ослабить?

Продолжая улыбаться, Монро кивнул.

— Конечно. — Он встал из-за стола и открыл дверь. — Пожалуйста, снимите с задержанного наручники.

Вошел другой мужчина и освободил руки Маркуса. Маркус потер запястья.

— Спасибо.

Агент Монро подошел к столу, но садиться не стал. Сначала он снял пиджак и закатал рукава. Что-то показалось Маркусу странным, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно. Наконец до него дошло. У агента на боку висела кобура. Он не был уверен, но все же не думал, что правила позволяют агентам приносить в допросную огнестрельное оружие. Бросилось ему в глаза и то, что дверь в комнату осталась открытой.

Монро заметил его взгляд и сделал жест в направлении двери.

— Скоро должен прийти мой напарник. — Агент принялся рыться в бумагах, не обращая внимания на пленника.

Он словно нарочно держал свой пистолет на виду, а дверь в комнату все еще была открыта. Уж не планируют ли они убить меня при попытке к бегству? Или это часть какой-то новой игры?

Маркус издал протяжный вздох.

— Почему бы вам не отбросить формальности? Скажите ему, чтобы вошел и сам поговорил со мной.

Агент слегка растерялся.

— Я не…

— Вы прекрасно знаете, кого я имею в виду.

— Боюсь, что я…

Маркус ударил кулаком по столу.

— Просто скажите шерифу или кто там у вас за дверью, чтобы вошел. Я устал от его игр.

Звук знакомого голоса донесся прямо с порога.

— Но ты очень хорошо в них играешь. — Шериф с торжествующим видом вошел в комнату.

Маркус склонил голову набок и хрустнул шеей.

— Вы совсем неплохо выглядите… Для мертвеца.

Двигаясь проворно, как кошка, Маркус вскочил и метнул свой стул в сторону шерифа. Затем набросился на ошеломленного агента. Вытащил пистолет у него из кобуры и левой рукой обхватил за шею. Ствол пистолета теперь был приставлен к виску Монро. Тихим, вкрадчивым голосом Маркус спросил: