Языки пламени плясали у стен комнаты, но упавшие обломки крыши, казалось, частично сбили пламя. Маркус попытался освободиться от них и стал изо всех сил отжиматься от пола. Груда обломков приподнялась, но затем снова навалилась на него. Внезапное возвращение ее веса выдавило весь воздух из его легких.

Маркус оглядел больничную палату. Большой участок провалившейся крыши полностью блокировал дверь. Но он знал, что две соседние палаты имели общую ванную. Однако быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять: груда обломков поменьше заблокировала дверь в ванную. Он знал, что сумел бы убрать их, если бы смог освободиться от прижимавшей его к полу тяжести.

— Вы не поможете мне снять это?

Эмили Морган подползла к нему, и они стали бороться вместе. Маркус старался не терять присутствия духа, но все было бесполезно. Он один не мог скинуть груду дерева и металла со спины, а Эмили была не в том состоянии, чтобы помочь. У нее попросту не осталось сил для этого.

— Хорошо, хорошо, — сдавленным шепотом сказал он, когда тяжесть снова вернулась.

Это не может быть моим концом. Только не так. Умоляю тебя, Боже, только не так.

Он отчаянно искал выход: осматривал палату, рассчитывал, анализировал, но никак не мог сосредоточиться. Решение не приходило. Он еле дышал. В глазах у него помутилось. Выхода нет. Последняя надежда покинула его. Он мог лишь молиться, чтобы они задохнулись в дыму, прежде чем их охватит огонь.

— Простите меня, — с трудом прошептал он.

— За что?

— За то, что не смог спасти вас. Я вас подвел. Я всех подвел.

Она улыбнулась ему и хихикнула.

— Вы напоминаете мне моего мужа. Ему тоже всегда нужно было быть героем, и он не понимал главного, как и вы. Дело не в победе или поражении. Важно только то, как человек ведет себя в экстремальной ситуации.

Он некоторое время обдумывал ее слова и почувствовал в них глубокую правду.

— Знаете, а вы смелая леди. Между прочим, меня зовут Маркус.

— Эмили. Приятно познакомиться. — Она говорила хриплым шепотом, за которым последовал приступ кашля. — Мы, наверное, здесь погибнем?

Он не ответил.

Странное шипение и свист донеслись из-за двери ванной.

Это еще что такое? Поначалу он не мог понять, что это за шум, а потом до него дошло. Неужели огнетушитель?

Дверь ванной задрожала. Кто-то пытался открыть ее.

Слава богу! Пожарные. Волна новой надежды смыла отчаяние, и слезы радости потекли по его щекам.

— Мы здесь!

— Пожалуйста, помогите нам!

Лезвие топора пробило дверь. Затем последовал еще удар, и еще один.

Маркус радостно рассмеялся.

— Мы выберемся отсюда.

За несколько секунд топор убрал препятствие, и темная фигура шагнула в комнату. Маркус и Эмили Морган сквозь завесу дыма смотрели на вошедшего человека. Отсветы огня плясали на его лице. Фрэнсис Акерман возвышался над ними, держа в правой руке топор.

Маркус пытался нашарить какое-нибудь оружие. Его рука протянулась к лежавшему неподалеку обломку, но он не смог до него достать. Он сжал кулаки и стиснул зубы. По крайней мере, мы точно не сгорим заживо.

Пол под ними скрипел и прогибался. Маркус понимал, что очень скоро он тоже провалится.

— Давай. Я помогу тебе выбраться, — сказал Акерман, обращаясь к Эмили Морган, и, просунув под ее тело сильную руку, поднял ее с пола. Затем убийца через образовавшийся проем вынес ее в соседнюю палату.

Маркус снова услышал отчетливое шипение огнетушителя, но потом единственными доносящимися до него звуками остались потрескивание огня и протестующие стоны умирающего здания. Отказываясь сдаться, он снова отжался от пола с тяжелой ношей на спине. Откуда-то из глубины его существа вырвался утробный крик.

Маркус отжимался с яростью посаженного в клетку тигра, почуявшего свободу. Его мышцы дрожали. Он почувствовал, как груда обломков на спине сдвинулась.

Пол под ним издал неодобрительный звук, и у него возникло ощущение, что огонь и здание слились в какую-то единую жадную сущность, желавшую поглотить его. Ему удалось пробраться немного вперед. Боль в руках заставила его подумать, что пламя уже добралось до него.

Он не мог дышать. Силы покидали его. Постепенно тяжесть снова придавила его к полу, и ему казалось, что это палец самого Бога давит ему на спину. В глазах у него потемнело, он опустил веки. Страх охватил его, когда он подумал, что еще уготовила ему судьба.

Потом он почувствовал дрожь во всем теле и предположил, что именно сейчас преодолевает границу между двумя мирами.

— Помоги мне, — раздался голос.

С огромным усилием он разомкнул веки и непонимающе уставился в лицо Акермана.

— Помоги мне, — повторил убийца, пытаясь сдвинуть с него груду обломков.

Маркус напрягся, обнаружил внутри себя остаток сил и сделал усилие в унисон с убийцей. Теперь они действовали тандемом. Акерман одной рукой сдвигал обломки, а другой тащил Маркуса за плечо, в то время как тот отжимался от пола и пытался ползти вперед.

Наконец Маркус одним движением высвободил ноги и закашлялся из-за дыма. Его легкие отчаянно нуждались в чистом воздухе. Его пошатывало, и сознание грозило отключиться в любой момент.

Он бросился из комнаты, пробежал через ванную и оказался в коридоре. Лишь когда он достиг лестницы, до него дошло, что Акерман только что спас его от огня и буквально вырвал из челюстей смерти.

Убийца усадил его на лестничную клетку. Дым здесь тоже был, но он поднимался вверх, в сторону крыши. С нижних этажей поступал чистый воздух, и Маркус втягивал в себя кислород жадными глотками. Эмили Морган сидела рядом с ним и делала то же самое.

— Ты сможешь идти? — спросил Акерман.

Маркус кивнул.

— Я найду дорогу. — Его голос прозвучал хрипло и отрывисто.

— Тогда выбирайтесь отсюда, пока стены вокруг нас не рухнули.

Маркус поднял глаза на убийцу. Акерман по-прежнему стоял в проеме, ведущем в коридор. Позади него вздымались и плясали языки пламени. Сажа и кровь покрывали лицо Акермана, но огонь за спиной придавал его фигуре свечение.

— А как ты?

Акерман оглянулся.

— Думаю, я еще задержусь здесь на какое-то время.

Маркуса охватили противоречивые чувства. Ему хотелось толкнуть Акермана в огонь и одновременно — спасти. Но убийца сам сделал свой выбор. В том состоянии, в котором находился Маркус, он не мог заставить его что-то сделать. Кроме того, весь периметр здания оцепила полиция. Акерман не мог сбежать, и он не станет отказывать ему в праве самому выбрать свою смерть.