– Сатр, – голос его был тих. – Претендую на сердце прекрасной Аделаиды!

Девушка улыбнулась. Назвать её прекрасной можно было с трудом – полная, со шрамами от прыщей на лице, с маленькими глазками. Она вышла из толпы и с игривым видом встала напротив претендента.

– Есть ли здесь кто-либо против данного альянса? – громогласно пропел староста, следуя церемониалу. Повисла тишина. Бледный великан и толстушка улыбнулись друг другу. – Тогда торжественно объявляю всем жителям общины о том, что у нас образовалась новая семья – Стар и Аделаида. Возлюбленные! Возьмите друг друга за руки. Мы будем молиться за вас Бартару! И да здравствует новый союз!

Пара сблизилась, Сатр обнял избранницу, снял с её головы венок, символизирующий свободу, а затем они крепко поцеловались. Раздались овации, прогремели барабаны, и вновь образованная семья покинула поле, присоединившись к другим семьям за общим столом.

– Борис, – сделал шаг вперёд следующий претендент. – И я выбираю Стеллу.

Здоровяк был непоколебим – с твёрдым голосом и диким взором он глядел на Стеллу, пожирая её глазами. Она же не удостоила ухажёра даже мимолётным взглядом, то и дело поглядывая на Адриана. В глазах её Адриан как будто прочитал: «Спаси меня! Спаси, прошу!» Вдруг нахлынули воспоминания, пробудилась какая-то злость, граничащая с ненавистью. Их сменила тревога, а потом пришла решительность. Адриан всё для себя понял, как будто ощутив просветление, как будто туман в один миг рассеялся. Он представил большие весы, где на одной чаше была вся его жизнь со всеми перипетиями, с его «миссией», с дорогими ему людьми. На второй чаше была одна Стелла, и он всё понял. Он понял, что хочет быть с ней по-настоящему. В голове появлялись образы его прошлых пассий – случайные связи и серьёзные увлечения, их было немало. Всплыл образ Селены – яркий, пылкий. Но и этот образ померк на фоне Стеллы, которая стояла среди прочих девиц в нежном белом платье, босая, с растрёпанными волосами. Настоящая. Он хотел видеть её лицо постоянно, думал о ней с тех пор, как они расстались тогда в тюремной камере города Двадцать Четыре. Думал постоянно, но отказывался сам себе в этом признаться. Нет. Он её не потеряет. Больше нет. Адриан поднялся со скамьи.

– Я выбираю Стеллу, – прозвучал голос, когда вождь уже почти объявил о создании новой семьи. Голос этот он услышал как будто со стороны – сильный, не терпящий отказа. Голос человека, который наделён непоколебимой волей. Все сомнения померкли вмиг, сгорели в пламени. Все планы на будущее перестали иметь хоть какое-то значение. – Адриан моё имя.

Староста явно растерялся, не ожидая подобного, и уставился на Адриана то ли удивлённым, то ли возмущённым взглядом. Поглядел на его кубок, затем бросил взгляд на шамана. Стелла вздохнула с облегчением и посмотрела на Адриана так, что на его устах непроизвольно образовалась самая настоящая улыбка. Борис же, озлобленный и недоумевающий, глядел то на Стеллу, то на Адриана. Кулаки его были сжаты, он глубоко дышал, едва сдерживаясь, чтобы не броситься в бой. Траян и Райан переглянулись между собой. Траян, не выдержав, подскочил с места, приблизился со спины к Адриану и проговорил ему на ухо:

– Что ты творишь?!

Адриан не ответил.

– Так, – замешкавшись, сказал Эйякуль. – Кхм… Согласно законам общины на сердце свободной женщины могут претендовать любые свободные мужчины. После оглашения намерений женщина вправе выбрать своего будущего спутника. Если этот спутник, разумеется, приверженец веры в Бартара. И раз уж… Э… Такой ситуации на моей памяти не было ни разу… Мы хотели бы поинтересоваться у этого нового в наших местах человека… Адриана то бишь… Верит ли он в Бартара, причисляет ли себя к его детям и готов ли прожить остаток жизни в соответствии с устоями нашей общины?

– Да, – коротко и уверенно ответил Адриан.

Райан сокрушённо покачал головой. Борис глядел на Адриана, не отрываясь. Траян переминался с ноги на ногу.

– Что ж, – откашлялся староста, всё ещё мешкая. – Тогда я попрошу Стеллу выбрать одного из двух претендентов…

– Я выбираю Адриана, – не задумываясь, проговорила она. – Я выбираю тебя!

Они бросились навстречу друг другу, не дожидаясь разрешения Эйякуля. Адриан ощутил, что время как будто замедлилось, все вокруг исчезли и они остались вдвоём. Не было ошарашенного старосты, озлобленного Бориса, потерянных Райана и Траяна. Они встретились, обнялись, закружились. Адриан поцеловал Стеллу – крепко, по-настоящему. Она ответила взаимностью. Объятия стали сильнее, железными, вечными. Только когда они оторвались друг от друга, Адриан вспомнил, что они находятся на поляне среди большого количества людей. Но ему было плевать. Он схватил Стеллу за руку и потащил прочь, прочь от всего этого общества, прочь от барабанного грома, от оваций, от этих странных традиций, от вздыханий и возгласов. Она покорилась, пошла за ним с улыбкой.

Они вместе ворвались в хижину, где жил Адриан. Он снова поцеловал Стеллу. Без слов. Ничего не нужно было говорить, всё происходило само собой. Скинул с неё платье, под ним не было ничего, она осталась полностью голой. Сам сбросил вещи, быстро, почти моментально. Они снова закружились, погружаемые в прошлые воспоминания о том, как им было хорошо когда-то. Они вместе. Опять. Разве это не чудо? Когда весь мир рушится, разваливается на части, двое ведут себя безрассудно, наплевав на всё вокруг. Адриану показалось, что они чувствуют одинаково, что у них одни мысли на двоих. Он действовал инстинктивно, нежно. Они, не отрываясь друг от друга, повалились в постель – твёрдую, скрипучую, но это не имело никакого значения. Знали ведь – снаружи всё прекрасно слышно. Каждый их вздох, скрип, движение. Знали, но всё равно продолжали, потому что не было сил сдерживаться, да и желания такого не было тоже.

Глава 5

Она разбудила его лёгкими прикосновениями. Адриан улыбнулся, попытался притянуть её к себе, но увидел, что лицо Стеллы заплакано. Он подскочил, протёр глаза, насторожился.

– Что случилось?

– Я была у него, – с тяжестью в голосе ответила Стелла. – Была у Вильгельма.

– Что он сказал тебе? Запугал? Я схожу к нему, – Адриан спрыгнул с кровати, принялся искать свои вещи.

– Погоди, – она взяла его за руку. – Адриан, он – мой отец, – дрожь в голосе усиливалась. – Вильгельм – мой отец.

– Что за бред? – Адриан развёл руками. – Это он так сказал?

– Он знает всё обо мне, с самого раннего детства, – Стелла опустилась на кровать. – Знает то, чего никто не может знать. Он опекал меня, оберегал. Дал мне целый город, «подарил его»,