Йоргос, наверное осмелев впервые за свою жизнь, крепко сжал ладонь Темис, и она чуть вздрогнула.

Он заговорил полным решимости, серьезным голосом, а заикание мигом испарилось.

– Темис, я должен кое-что тебе сказать. Это не может ждать… я не могу ждать.

Йоргос замешкался на долю секунды, а потом затараторил, говоря быстрее, чем могла представить себе Темис.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна? Ты в-в-выйдешь за меня?

Темис была ошарашена. Предложение оказалось неожиданным и на секунду лишило ее дара речи. Темис призналась самой себе, что ей очень нравился этот человек, но она не осмеливалась подумать о взаимности своих чувств. Зачем человеку из такой семьи связывать себя официальными узами с кем-то вроде нее? Свадьба казалась маловероятной и, даже несмотря на доброту Йоргоса, невозможной.

Темис взяла себя в руки и сказала первое, что пришло в голову:

– Но ты же еще не знаком с Никосом!

Она тут же поняла, что это вовсе не препятствие, и поправилась:

– Но мы можем встретиться с тобой завтра после школы. Или когда тебе будет удобно.

Йоргос улыбнулся. Темис поняла, что по умолчанию приняла предложение.

Когда они вышли из ресторана, Темис взяла Йоргоса под руку. Ей нравилось, что она может на кого-то опереться. Под пальцами она ощущала мягкую шерстяную ткань его костюма.

Через пару дней Йоргос отпросился с работы, и Темис вместе с Никосом направилась к Фокионос Негри на обратном пути из школы. Не говоря, в чем дело, она попросила кирию Коралис остаться в этот день с Ангелосом. У старушки были свои подозрения, но она ничего не сказала.

Темис и Никос остановились возле «обычного» кафе, как они его называли. Йоргос уже ждал их.

Никос был мрачен. Ему не нравилось отступать от привычной рутины – он хотел пойти сразу домой обедать и даже не поздоровался с Йоргосом.

– Мне так жаль, – шепотом сказала ему Темис, смущенная бунтарским поведением ребенка.

– Н-н-не беспокойся, – успокоил ее Йоргос, а потом повернулся к ребенку. – Н-н-никос, т-т-ты любишь числа или буквы?

– Числа, – хмуро ответил мальчик.

– Хорошо, – сказал Йоргос. – Я т-т-тоже.

Когда они заказали напитки, Йоргос достал из кармана колоду карт и выложил несколько на стол. Никос заинтересовался.

– А теперь, вы-выбери карту, – сказал Йоргос, разложив десяток веером на столе, лицом вниз.

Никос достал одну и изучил ее, потом вернул Йоргосу, как тот велел.

– П-п-помнишь эту карту?

Никос кивнул.

Карту вернули в колоду, и Йоргос вновь разложил их, на этот раз лицом вверх.

– Ви-видишь ее?

Никос покачал головой, глядя на Темис.

– Интересно, где же она, – подыгрывая, сказала Темис.

Никос пожал плечами.

– П-п-посмотри у меня в кармане.

Никос наклонился к Йоргосу, и там, в нагрудном кармане, увидел бубнового валета. Йоргос достал карту.

– Это моя карта! – озадаченно воскликнул Никос.

Йоргос показал еще несколько фокусов, удивив не только мальчика, но и Темис. Этот жест тронул ее, ведь Йоргос принес карты специально, чтобы развлечь ребенка. И чтобы произвести впечатление на мать.

Никос попал под чары Йоргоса. Этот незнакомый мужчина в красивом костюме был волшебником и показывал фокусы только для него, каждое движение руки удивительнее предыдущего.

Через полчаса мальчик прыгал и визжал от радости при каждом «разоблачении».

– Еще! Еще! – крикнул он, когда Йоргос прервался, чтобы выпить кофе.

– Я м-м-могу еще один. Но сперва нужно спросить у твоей мамы.

– Последний, – с улыбкой сказала Темис. – Но после этого нам пора домой.

– Почему? – возмутился мальчик.

– Потому что нас ждет Ангелос, агапе му.

Йоргос показал последний фокус, и Никосу разрешили оставить себе королеву червей. Это была козырная карта.

– П-присмотри за ней, – сказал Йоргос. – И в-верни ее мне в следующий раз.

Темис посмотрела на Йоргоса и увидела, что он улыбается.

Когда они вернулись домой, Никос с радостью рассказал о том, что произошло, и показал кирии Коралис карту. Вчетвером они, как обычно, устроились возле радио, чтобы послушать историю от «Тетушки Лены». Волшебный добрый голос популярной радиоведущей убаюкивал детей. Одного мальчика обняла прабабушка, второй свернулся калачиком возле Темис. Это был самый спокойный час в сутках.

Тем вечером, когда мальчики ушли спать, Темис рассказала бабушке, что собирается замуж.

– Матиа му, какие чудесные новости! За этого милого человека, Йоргоса? Я так за вас рада, – сказала она, и ее глаза наполнились слезами.

– Спасибо, йайа. Он станет замечательным отцом. Сегодня он был так добр с Никосом…

– Я уже поняла, – улыбнулась старушка. – Он не говорил ни о чем, кроме кириоса Ставридиса.

После небольшой паузы кирия Коралис проговорила:

– Может, однажды у вас появится общий ребенок?

– Возможно. Но чудо, что нашелся человек, способный полюбить моих детей.

Они не услышали, как в комнату зашел Танасис. Обычно он приходил домой до того, как мальчики ложились спать, но сегодня у него добавилось бумажной работы и он задержался допоздна.

– Твоя сестра выходит замуж! – радостно выпалила кирия Коралис, прежде чем Темис смогла удержать ее. – За очень милого человека, должна тебе сказать.

Танасис, обделенный подобной любовью, поздравил сестру, но не сумел сдержать своей тревоги.

– А мальчики… – сказал он с нескрываемой печалью. – Я потеряю мальчиков?

Темис вдруг стало невыносимо жаль брата, мужчину, у которого вряд ли появятся свои дети.

– Конечно ты их не потеряешь, – заверила его Темис. – Я даже не хочу переезжать отсюда…

– Я буду по ним скучать, если переедешь, – с мольбой в голосе проговорил Танасис.

Темис удивилась, что брат решился на такое признание. Из всех своих чувств он давал волю только злости, да и то нечасто. Той ночью она лежала в постели, размышляя о будущем. Ангелос и Никос приняли дядю с такой легкостью, как никто другой. Его увечье напугало их только на первый взгляд, но сейчас он был для них просто дядей Танасисом. Политические взгляды брата, как и всегда, раздражали Темис, но это поблекло из-за его любви к детям.

Темис твердо решила, что они с мальчиками должны остаться на площади. Она не хотела оставлять бабушку и Танасиса. Выход нашелся быстро. Квартира под ними, рядом с кирией Пападимитриу, несколько лет пустовала. У владельца было пятеро взрослых детей, и никто не хотел там жить. У каждого мальчика могла быть своя комната.