— Спасибо…

Бездарные тихо, чтоб не услышал «лорд», чертыхались, потели, хрипло дышали, но все же продолжали налегать на весла. Вероятно, они действительно из самых выносливых. И хотя я получил силу воина и мог заменить кого‑нибудь из несчастных едва не теряющих сознание от изнеможения, к веслу даже не притрагивался. Я был занят гораздо более важным делом — сидел на корме и время от времени толкал рулевую рею.

Остров по заверению Кассии был уже недалеко, но в нависающем над морем густом, словно кисель, тумане невозможно увидеть не то что его очертания, но даже хорошенько разглядеть нос лодки.

— Никогда не видел такого тумана, — спроста произнес один из гребцов, — а я надо признать повидал в жизни немало.

Я заметил каким взглядом наградили его товарищи — еще бы, отвлекать лорда от дум и будить лихо… для этого надо быть или самоубийцей либо просто дураком. Сам бездарь в лохмотьях чем‑то неуловимо отличался от прочих: все в лодке были крепкими на вид людьми, но мускулы этого не были объемными, казалось, они состояли из одних лишь жил. Невзрачный и если не вглядываться, можно было бы сказать щуплый, но я хорошо знал, как бывает обманчива такая внешность. Не зря его отобрал управитель — он двужильный.

А еще в его чертах сквозило что‑то этакое. Живя я в девятнадцатом веке, сказал бы что чую голубую кровь, благородную породу. Не смотря на эти жалкие, наброшенные на голое тело лохмотья, держался он прямо и уверено. Может конечно он совсем новый, едва попавший в мир и еще не успевший согнуться под его тяжестью, но что‑то мне подсказывало что он из тех, кто до последнего ждет момента когда мир прогнется под ним. Его гладко выбритые щеки, широкие скулы, короткие, чистые черные волосы и обращенный на меня прямой, хоть и без вызова взгляд укрепляли мои догадки.

Ему от меня что‑то нужно. Он хочет обратить на себя внимание, наверное, чтобы попытаться выслужиться, но я продолжаю смотреть сквозь него. Чем я могу помочь ему и тысячам таких как он? Ничем. Чем он может послужить за исключением конечно роли тягловый силы? Ничем. Как бы не был он вынослив, какими бы бойцовыми качествами не обладал, но в этом мире он обречен быть никем. Даже десяток таких как он ни смогут заменить хотя бы одного воина. Единственное что могу для него сделать по возращении, так только приказать управителю перевести его из лесорубов, скажем в кузнецы. Но почему именно его? В этом мире тысячи бездарных — и я не в состоянии помочь всем, так замечем помогать этому?

— Впереди рифы! — крикнул бездарный сидящий на носу. — Скалыыы!

— Сушить весла! — скомандовал я не очень поимая, что делать дальше.

Хотя волны не такие сильные, но можно догадаться, что и они в состоянии разбить корабль о рифы и скалистый берег. Проклятый туман, из‑за него не нашли подходящую бухту. А на этом корыте почему‑то даже якоря нет! Остается только ждать чудо с замиранием сердца… И чудо все же случилось.

Приливные волны мягко толкнули неуправляемое судно к отвесной скале, которая как я разглядел, была обрывистым берегом острова. Мы не разбились, и боле того, надежно сели на песчаную отмель как раз меж выступающих из воды больших рифов.

— Это точно Ирбис? — уточнил я у Кассии. — Как бы не напороться на какой‑то другой остров.

— Да милый, это Ирбис. Моя мать совсем недалеко.

Выпрыгнув из лодки, я по колено попал в ледяную воду. Отмель под ногами надежна, но далеко ли она простирается? По этому отвесному берегу может забраться только скалолаз — мне же придется идти вдоль острова искать скалы пониже.

— Ладно, — обратился к с вопросом смотрящим на меня гребцам, — я полагаю вы понимаете что вас будет ожидать в крепости если не дождетесь меня? А кроме крепости бежать вам некуда — всюду ждет смерть. Сидите тихо, а я постараюсь не задерживаться.

Более на них не глядя я еще раз всмотрелся сквозь туман в отвесную скалу — определено не взберусь. Но делать нечего, придется идти в воде…

— Милорд! — неожиданно раздалось за спиной. — Подождите!

Я повернулся и очумело уставился на вставшего в лодке в полный рост бездарного. Тот самый, благородный, что пытался обратить на себя внимание. Ему это удалось…

— Милорд позвольте мне сопровождать вас! — произнес он с пафосом.

— Зачем это?!

— Негоже милорду ходить в стане врага одному, а я когда‑то служил королевским телохранителем и могу оказаться полезен!

Я покачал головой:

— Мне не нужны телохранители…

— Тогда возьмите меня с собой в качестве слуги! Негоже человеку вашего сословия взбираться по этим скалам подобно крестьянину. Позвольте взобраться мне и скинуть вам веревку.

Я недоверчиво вгляделся в его серьезное, без тени бахвальства лицо, в глаза полные преданности, повернулся к казавшейся неприступной скале…

— Ладно, — решил я, — если сможешь взобраться на эту скалу возьму с собой, но только жизнь и сохранность не гарантирую

Он улыбнулся несмело:

— Что вы, милорд, это я должен вас охранять…

Заметавшись под изумленными взглядами еще недавних коллег, он отыскал на дне лодки смотанную веревку. Вероятно управитель позаботился и об этом. Спрыгнув в воду, он сбросил с плеч лохмотья и не теряя времени бегом последовал к скале.

— Он двужильный, — подумал я, наблюдая поджарое тело в действии.

— Он лазит не хуже меня! — воскликнула внутри Кассия. — Ты смотри, какой ловкий, мне даже стало жалко что для вас он всего лишь раб…

— Для нас?

— Для людей в этом мире, — пояснила она.

А он действительно уже взобрался наверх напомнив скорее акробата нежели скалолаза. Однако конец веревки был уже спущен, а сверху раздался окрик:

— Я держу, можете лезть милорд!

— Однако мозгов у него маловато, — продолжил общаться я с Кассией, — в этом тумане его крик разлетится по всему острову, теперь все ирбисы знают что здесь чужаки.

Она хмыкнула, а я подтягивая на веревке свое тело, быстро оказался наверху. Сильная рука принялась помогать, но тут же отдернулась с моего плеча. Он отодвинулся посмотрел на меня с легким испугом.

— Видишь, — сказала Кассия, — все‑таки мозги у него есть. Сообразил что помощь сеньору может быть для него опасна.

— В смысле он решил, что я могу его прибить только из‑за того, что помог мне взобраться?

— Милый! Он коснулся тебя своими грязными руками. Да даже если и чистыми — я бы точно убила. Раб и есть раб…

Запутавшись в суждениях Кассии, я по‑новому оглядел добровольно вызвавшегося телохранителя. Конечно, силен, вынослив и наверно боец неплохой, но всего лишь бездарный — он не только меня, но и себя не защитит.

— Как твое имя? — спросил я.