либо другое.

Винсент Букер раскололся – по крайней мере, насколько осмелился – и в результате поехал домой. Роберт Фрейзер вешал им лапшу на уши и теперь едет в КПЗ Западного района. На взгляд Гарви, есть во всем этом некая симметрия.

На стойке в отделении раскладывают содержимое карманов Фрейзера, и дежурный сержант все записывает. Из переднего кармана достают толстый сверток денег за наркотики.

– Господи, – говорит сержант, – тут больше полутора тысяч.

– Подумаешь, – произносит Гарви. – Я столько за неделю зарабатываю.

Кинкейд бросает на него взгляд. Скорее губернатора, мэра и половину британской королевской семьи забьют насмерть в мужском туалете автобусной остановки на Файет-стрит, чем балтиморский детектив увидит такие деньги. Дежурный сержант все понимает.

– Да уж, – отвечает он так, чтобы слышал Фрейзер. – И не приходится ради этого толкать дурь, да?

Гарви кивает.

– Детектив Гарви…

– Эй, Дональд, – говорит Гарви Кинкейду, – давай угощу тебя пивком.

– Детектив Гарви…

– Сегодня можно, – отвечает Кинкейд. – Угости, отчего же нет.

– Детектив Гарви, я не врал.

Гарви разворачивается, но охранник уже уводит Фрейзера к дальней камере КПЗ Западного района.

– Детектив Гарви, я же не врал.

Тот бесстрастно смотрит на подозреваемого.

– Пока, Фрейзер. До встречи.

Пару секунд Роберт Фрейзер стоит, обрамленный дверью камеры, ждет на пороге, пока охранник готовит карточку с отпечатками. Гарви заканчивает возиться с документами на стойке и идет к заднему выходу из отделения. Он скользит мимо КПЗ, не заглядывая, и поэтому не видит последнее, крайне узнаваемое выражение лица Роберта Фрейзера.

Чистейшая убийственная ненависть.

5

Суббота, 2 апреля

Молитва детектива: Благословенны будьте истинные глупцы, ибо даруют они надежду тем, на кого возложено преследовать их. Благословенны будьте тупоумные, ибо самим своим невежеством проливают они свет тем, кто трудится во тьме. Благословен будь Деннис Уолс, ибо, сам того не разумея, он старательно сотрудничает в благородном деле его же отправки в тюрьму за убийство Карен Рене Смит – таксистки, забитой насмерть месяц назад в Северо-Западном Балтиморе.

– Этот дом? – спрашивает Эдди Браун.

– Следующий.

Браун кивает, и Уолс порывается открыть заднюю дверь «кавалера». Детектив, сидящий рядом, тянется через него и захлопывает ее обратно. Харрис, один из прикомандированных сотрудников, подходит от своей машины к окну Брауна.

– Мы остаемся здесь, – распоряжается Браун. – Вы с сержантом Ноланом сходите и вытащите его.

Харрис кивает и идет с Роджером Ноланом к краснокирпичному зданию. Дом на Мэдисон-авеню – приют для малолетних хулиганов, хотя в Балтиморе «хулиганство» может означать что угодно, вплоть до вооруженного ограбления и непредумышленного убийства. Здесь живет младший брат Денниса Уолса, у которого сейчас находятся наручные часы, принадлежавшие Карен Смит.

– Откуда знаешь, что часы еще у него? – спрашивает Браун, глядя, как Нолан с прикомандированным сотрудником поднимаются по ступенькам к двери.

– Я видел его вчера, еще были, – говорит Уолс.

Слава богу, думает Браун. Слава богу, что они настолько тупые. Если бы были поумнее, если бы считали убийство тайным и злодейским поступком, если бы никому о нем не говорили, если бы избавлялись от одежды, оружия и имущества жертвы, если бы отказывались выслушивать вранье в допросных, какого хрена оставалось бы делать детективу?

– У меня голова болит, – говорит Уолс.

Браун кивает.

– Когда закончите, подвезите меня домой.

Домой. Пацан и правда думает, что поедет домой и выспится, будто это какое-то похмелье. За рулем О. Б. Маккартер, еще один прикомандированный сотрудник из Юго-Западного, прикусывает язык, стараясь не рассмеяться.

– У вас же получится подвезти меня домой?

– Посмотрим, – говорит Браун.

И они наблюдают, как из приюта выводят младшего брата Денниса Уолса – четырнадцатилетнего беспризорника, у которого мозгов вдвое больше, чем у Денниса, – и сопровождают к «шевроле». Он смотрит внутрь машины, на брата, на Эдди Брауна и умудряется оценить ситуацию. Кивает.

– Привет, – говорит Деннис Уолс.

– Привет, – отвечает его брат.

– Я рассказал им про часы…

– Какие еще часы?

– Эй, – перебивает Браун. – Если не будешь слушаться брата, то мы и тебя за жопу возьмем.

– Блин, чувак, – говорит Деннис Уолс. – Отдай им. Меня отпустят, если ты им отдашь часы. А если не отдашь, на меня повесят мокруху.

– Хм-м, – его брат, очевидно, удивляется, как это так. Если улик не будет, то тебя обвинят, а если будут, то сразу отпустят на свободу. Ну да. Все логично.

– Давай-давай, – говорит стоящий у машины Роджер Нолан.

Паренек смотрит на брата. Деннис Уолс кивает, и пацан бежит обратно в краснокирпичное здание, вернувшись через три минуты с женскими часами на черном кожаном ремешке. Он хочет отдать их брату, но Браун перехватывает. Парень отступает от машины.

– До встречи, чувак, – говорит Деннис Уолс.

Его брат снова кивает.

Они едут в Резервуар-Хилл, где обе машины тормозят на обочине перед жилкомплексом восьмой программы[37] на Леннокс-авеню. Снова Браун и Уолс ждут в «кавалере»; на этот раз Нолан заглядывает к девушке Денниса, получившей в подарок золотое ожерелье Карен Смит.

Маккартер за рулем играется с радио. Эдди Браун, все еще сидя рядом с арестованным, смотрит, как Нолан болтает с матерью подружки на парковке. Когда тот на взводе, может все уши прожужжать.

– Давай уже, Роджер, – бормочет Браун. – Что ты там застрял?

Еще через пару минут девушка возвращается из квартиры с ожерельем и идет через парковку к Нолану, нервно косясь на Уолса, выглядывающего из заднего пассажирского окна.

– Блин, лучше бы она меня не видела.

Детектив хмыкает.

– Теперь ее мамка из-за меня скандалить начнет.

Маккартер тыкает в кнопки, пока через помехи не прорывается рок-н-ролл: Bobby Fuller Four десятилетней давности. Он недолго слушает песню – и вдруг чуть ли не помирает, стараясь не заржать.

– Ох, блин, – говорит он.

– «Раскалываю камни под жарким солнцем…»

Маккартер начинает прищелкивать пальцами, кривляясь для Брауна и Харриса, стоящего у окна.

– «…Я сражался с законом, и закон победил».

Браун искоса глядит на Уолса, но тот не въезжает.

– «Грабил людей с шестизарядником…»

Маккартер за рулем щелкает в такт.

– «…Я сражался с законом, и закон победил».

– Нет, ты представляешь? – спрашивает Маккартер.

– Что? – говорит Уолс.

Маккартер качает головой. В вечер, когда ему нужнее всего рабочий мозг, Деннис Уолс вдруг оглох и ослеп. По радио могли бы играть его собственное признание – он бы и то не заметил.

Впрочем, Уолс, девятнадцать лет, далеко не семи пядей во лбу. Во-первых, он дал какому-то другому идиоту подбить его на убийство таксистки за пару долларов и брюлики, а потом согласился на брюлики, уступив напарнику наличку. Затем он раздал добычу и