и так наступаем, вот смотри, — раскрывает он карту. — Были здесь — теперь тут. Противник стоял в этих лесополосах, теперь тут мы. Потихоньку отжимаем то, что потеряли в прошлом году. Называем это «активной обороной».

Только за последнюю неделю и только дронами-камикадзе «Ланцет» в районе Кременной были уничтожены 16 вражеских артиллерийских систем, в том числе шесть американских М777. Канонада не останавливается ни на час. Улавливаю, что «исходящих» выстрелов значительно больше, чем «входящих».

— Да и точность у нас стала на порядок выше, — подтверждает мой товарищ. — Потихоньку перемалываем то, что Западу не жалко было дать Украине. Но с той стороны, конечно, ребята сопротивляются. 25-я днепропетровская аэромобильная бригада, 95-я — тоже десантники. Мобилизованные, но все равно упираются. Только в плену становятся нежными и ранимыми. Очень боятся украинской тюрьмы, говорят, вот и воюют. Старая песня.

Над блиндажом прошумело что-то очень мощное. «Ураганы» пошли», — прокомментировал кто-то в углу. Что-то взорвалось в нашей ближней лесопосадке. Рация доложила: все целы. Воспользовавшись затишьем, прыгаем в «Тигр» и выезжаем обратно в Кременную. Из нее — через Рубежное на Северодонецк, в котором на удивление в окнах горит свет. Хотя еще осенью казалось, что жизнь сюда не скоро вернется. Она до сих пор тут непростая, из некоторых окон многоэтажек торчат трубы буржуек. Масштабное восстановление сюда придет только после того, как линию боев отодвинут на «безопасное» расстояние. А значит, надо двигаться дальше — в «активной обороне».

13 февраля 2023. Пушкари

— Подъем, артиллерия, работаем, — полумрак блиндажа приходит в движение.

Бойцы пушечного дивизиона 2-го армейского корпуса молча облачаются в свою потертую амуницию и по очереди выходят на Божий свет. Солнечные лучи только начинают пробиваться сквозь стволы корабельных сосен. Вокруг раскинулся девственно-белый снег, на котором — ни свежих автомобильных следов, ни других признаков присутствия человека. Сверху лагерь не разглядеть — трубы от буржуек, торчащие из земли вряд ли просматриваются с беспилотника посреди зеленого леса. XXI век, а ничего лучше землянок в чаще фортификационная наука не придумала. Если не считать бетонных подвалов. Но их на всех не хватает.

— Да у нас тут тоже неплохо, — бодрится на утреннем морозце командир расчета Володя. — Лесная сказка! Блиндаж в три наката, песок сверху, прямое попадание снаряда в 155 миллиметров может и не выдержит, но это еще попробуй нас найди, чтобы попасть.

— 155-й — это ж натовский калибр?

— А у них советских уже не осталось, очень редко прилетают.

Блиндаж действительно добротный, с двумя выходами — на случай, если один из них завалит близким взрывом. Чувствуется, что сделано с умом. Парни работают из 152-миллиметровых пушек «Гиацинт». А это не то оружие, которое оперативно меняет позицию. Приходится работать с одного места. И жить неподалеку.

Про натовский калибр я спросил неспроста. Почему в боевых сводках сейчас все чаще — уничтоженная западная техника? Да потому, что своей у Киева все меньше и меньше. Вот и становятся всякие «Цезари» (французская самоходная гаубица) и «три топора» (американская буксируемая гаубица) рутиной ежедневной статистики. Хотя работают они, как правило, «кочующими орудиями». Не стоят на одном месте, перемещаются. А под прикрытием их огня малые маневренные группы противника пытаются вклиниться в наши оборонительные порядки. Причем это происходит по всей линии Сватовского рубежа, а также в направлении Лисичанска.

Но так, как это получалось у них в прошлом году в Харьковской области, здесь сейчас не выходит. ВСУ утыкаются в позиции, которые сегодня держат мобилизованные. И даже ловят врага на контратаках, продвигаясь потихоньку вперед.

Парни зовут на завтрак. Мини-сруб, обложенный лапником, два входа, табличка «Место приема пищи» — заезжающим изредка проверяющим нравится, чтобы даже в лесу все было по Уставу. Я, например, наткнулся в лесу на прилепленный к дереву постер о вреде алкоголя, наркотиков и беспорядочных половых связей, которые запросто могут обернуться не только не самой героической гибелью, но и даже изменой — как жене, так и Родине…

— Часто приходится так обустраиваться? — захожу в импровизированную столовую, где уже разливают горячий чай.

— Ну, как меняем позицию, так сразу, — пожимают плечами молодые артиллеристы.

— Какой переезд уже по счету?

— Да и не сосчитать, десятки раз с начала операции.

— И каждый раз приходится по новой копать?

— Да, всё заново — погребки, щели-укрытия, — говорит Володя. — Все для комфорта. Ну и безопасности, естественно. Когда заезжаем на новую позицию, первым делом сразу щель-укрытие. И под боеприпасы, чтобы были ниже уровня земли. Чтобы в случае прилета осколками не задело и не было разрыва. Ну, потом постепенно начинаем для себя — чтобы было где жить.

— Накрывало?

— Бывало…

25-летний Володя воюет уже второй год. Доброволец. Друзья пошли, а он — чем хуже? Сам с Луганщины. Отработал четыре года слесарем на фабрике и решил кардинально поменять жизнь.

— Уже в привычку вошло, — улыбается. — Домой приезжаешь, посидишь в увольнении пару дней, уже тянет обратно. На диване, бывает, спишь на мягком, не высыпаешься, а здесь на ящиках, с матрасом — совсем другое дело!

Артиллерийская батарея работает в прямой связке с разведкой. С переднего края запрашивают возможности орудий и, если те достают до цели, передают координаты.

— Внимание! Цель — 1001-т, снаряд осколочно-фугасный, взрыватель фугасный, заряд первый, прицел 427. Правее основного 0.79, уровень 30.0. Навести, — командует командир расчета. — По готовности 4 снаряда беглым — огонь!

«Заряжай!»

Снаряд уходит в ствол, за ним досылается гильза с пороховым зарядом: «Выстрел!»

Здоровенный детина подхватывает вылетевшую дымящую гильзу и откидывает в сторону. Замечаю у него рваную дыру на боковой стороне броника.

— Дело было 28 августа, — рассказывает Саша. — Я поднимался на бугор, и вдруг — прилет. Ранило в бок, в руку, плечо зацепило. Но сейчас все хорошо. Хочу передать привет маме, папе и девушке Маше. Маша, если ты это слышишь, я тебя люблю очень. Жди меня, приеду и женюсь.

С Машей Саша познакомился по Интернету — через сайт знакомств. Говорят, сейчас это модная фишка. И девчонки со всей России пишут парням на передовую. Саша — из Антрацита, учился на горного мастера, воюет полтора года. Маша — из Москвы. В реале не встречались ни разу, но разве расстояние — преграда для настоящего чувства!

Отстрелявшись, расчет снова маскирует орудие, «укутывая» в сосновый лапник, и расходится по своим лесным делам. А я отправляюсь дальше по Сватовскому рубежу, на котором российским войскам все-таки удалось стабилизировать линию боевого соприкосновения и даже перехватить инициативу.

14 февраля 2023. Мобилизованные держат фронт