что-то пошло не так. На новом рубеже противник пока так и не смог нащупать слабое место в нашей обороне. Потому что к отражению атаки на этот раз здесь готовятся по всем законам фортификационной науки. Окопы в полный рост, противотанковые рвы, бетонные укрытия и колпаки на блокпостах, второй эшелон и, наконец, насыщение обороны реальной пехотой, а не «бумажными штатами».

Расчет Киева понятен. Ударом на Сватово он фактически до границы с Белгородской областью отрезает северную часть Луганской республики. И имеет оперативный простор для наступления хоть на Старобельск, хоть на Кременную. А это грозит потерей и Рубежного, и Северодонецка, и Лисичанска.

Для удара на этом рубеже противник скопил мощный кулак — до 40 тысяч штыков.

— Украинцев, по ходу, среди них нет, — констатирует «Варвар». — Были негры, поляки, кричали: «Русские, сдавайтесь». Но русские не сдаются. Они, конечно, немножко впереди в плане воздушной разведки — квадрокоптеры, дроны. Но стрелковый бой боятся вести, только с дистанции. И наша артиллерия тоже хорошо насыпает, слава богу. И авиацию очень нашу боятся.

У «Варвара» уже 15 лет выслуги — на минимальную пенсию наслужил. Его в штаб звали, а он — ни в какую. Хочу, говорит, в группе работать со своими ребятами.

— У меня в основном все взрослые, семейные, кто-то глубоко семейный, по четверо детей у некоторых. Все от сохи, но духовитые и заряженные на работу.

— Есть понимание, зачем вы здесь?

— Конечно. Людям на той стороне просто запудрили мозг. Украинцы советского воспитания еще что-то понимают, а вот молодежь, которая прыгала — «кто не скачет, тот москаль», думает, что нацизм — это здорово. Конечно, с этим надо жестко заканчивать, просто выжигать. Потому что зараза сама по себе не лечится. Не хочешь потерять всю руку, нужно ампутировать палец. Хотя мы часто слишком лояльны. К нам такой лояльности противник не испытывает. Если мы сейчас здесь не продавим, то они придут к нам — в Хабаровск, в Москву, в Калининград, в Ростов. Если не мы, то нас. Нужно защищать нашу Родину, для этого мы и мужики.

— …Есть три цели. Цель номер один — в «Тигре», замаскированном в лесу. — Авианаводчик по рации дает координаты для фронтовой авиации.

Разведчики на переднем крае находят цели, передают на пункт управления, откуда координаты пересылаются представителям Минобороны. На этом участке фронта взаимодействие двух ведомств налажено до автоматизма. Через несколько минут дежурящие неподалеку вертолеты Ка-52, Ми-24 и Ми-8 проносятся мимо нашей лесополосы и с кабрирования (полет с задранным вверх носом. — Авт.) посылают ракеты в сторону противника.

В принципе, так и должен работать разведывательно-ударный контур на всех участках нашего фронта. Но его очертания начали появляться только спустя полгода после начала спецоперации. Конечно, лучше поздно, чем никогда. Потому что свою эффективность прямое взаимодействие между разведкой и средствами поражения уже доказало.

— Ямполовка, засечена ротно-тактическая группа противника до 100 человек, до пяти самоходок, пять БМП. Дайте подтверждение и координаты, будем накидывать. — На командном пункте одной из бригад спецназа Минобороны идет обычная боевая работа, которая выглядит совсем не кинематографично.

Встречаю своего старого друга, с которым знакомы еще с Сирии. Виделись пару месяцев назад.

— Домой не ездил? — спрашиваю.

— А как я поеду, как людям в глаза смотреть без серьезного результата? Меня любимая женщина спрашивает: «Вы там освобождать Донбасс собираетесь уже?» Вот сделаем результат…

Группы спецназа действуют на участке между Кременной и Сватовом, выявляя активность врага. Ситуацию на фронте удалось стабилизировать, благодаря работе артиллерии в связке с беспилотниками. Когда работать удается в режиме онлайн, минуя многоступенчатую иерархию докладов, результат не заставляет себя ждать.

— «Птичка» в небе, работаем с корректировкой, — отзывается рация.

— «Ураган», расход четыре, ракеты пошли…

— Четко попал, докладывает оператор беспилотника, можно парочку добавить.

В небо уходят еще два реактивных снаряда.

— Сейчас противник не атакует большими силами, — говорит мне мой товарищ. — Его тактика — малые маневренные группы. Сначала идет передовая, которую все почему-то называют ДРГ (диверсионно-разведывательная группа. — Авт.). Как правило, это четыре пикапа и «Козак» или американский «Хамви». Их задача — прорвать оборону и пройти дальше, не ввязываясь в долгий позиционный бой. Второй волной идет техника — танки и БМП. За ними — радиолокационные системы контрбатарейной борьбы, следом — «Грады» и ствольная артиллерия. Так было при наступлении в Харьковской области, так они пытались пробиться и здесь. Но мы же тоже учимся.

Из леса в поле выезжает самоходная пушка «Малка» с надписью «Бабаха» на «капоте», поднимает ствол и дает два оглушительных залпа. После чего быстро сворачивается и переезжает на другую точку.

— Отработали по живой силе противника, — поясняет старший. — Два снаряда — и сразу перекат. Потому что по нам может тут же прилететь ответ. Противник тоже не дремлет.

…К исходу 17 октября стало понятно, что украинские войска в отведенные их Генштабом сроки на взятие Сватовского рубежа явно не укладываются. По данным нашей разведки, на этом направлении у Украины остались в основном силы территориальной обороны. А это значит, что ее регулярные войска переброшены в другой район и уже там надо ждать попыток украинского наступления.

Друзья

Тем временем российские части уже пополняются мобилизованными. А это значит, рано или поздно для нас откроется окно возможностей для продвижения вперед.

24 ноября 2022. Кто грязи не боится

— Чвак! — высокие берцы беспомощно погрузились в мокрую грязную жижу, едва я выпрыгнул из машины у лагеря одного из артиллерийских подразделений Западного военного округа на Сватовском направлении.

Рядом ухмылялся довольный коллега, облаченный в резиновые сапоги фасона «по колено». На правах самого сообразительного он, как тот ледокол, вызвался прокладывать путь в лесную чащу, куда мы приехали погостить к богам войны. А заодно познакомиться с экипажами, которые полностью состоят из мобилизованных.

В последнее время родственники призванных в зону спецоперации частенько жалуются мне в Телеграме на тяжелые условия на фронте: «Вода в окопах, дожди идут, спят в землянках».

С одной стороны, людей гражданских можно понять: они переживают за своих мужей, братьев, сыновей. И человеку, сугубо мирному, сложно сразу принять, что тот же Донбасс в этих условиях воюет уже 9-й год.

С другой — все-таки в Уставе написано, что солдат обязан «стойко переносить все тяготы и лишения службы». Хотя это и не значит, что на нем можно пахать, как на тягловой лошади.

С третьей, как я и предупреждал еще в начале мобилизации, никто не будет бегать за бойцом и обустраивать его быт. Придется работать