Через несколько минут она окликнула:

– Эй, Декер!

Он подошел и увидел, что Ланкастер что-то держит в руках.

– Что там? – спросил он.

Она подняла предмет повыше. Парик – недлинное каре.

Светлый.

Декер перевел взгляд на Ланкастер.

– Ты думаешь, это Салли выдавала себя за Сьюзан Ричардс? – спросил он.

– А что еще можно предположить? Это была не Гардинер. А если еще и не Кац, то кто тогда подходит под описание?

– Рост и комплекция у Салли подходили, – признал Декер.

Ланкастер потрогала парик пальцами.

– Стрижка и стиль почти такие же, как у Сьюзан Ричардс. А издали, со спины, в полутьме? Старуха с ее зрением вполне могла обмануться.

Декер взял парик в руки и внимательно оглядел. Воспоминания воскресли без всяких усилий. Салли в парке. На ней были плащ, перчатки и шляпа. Именно в такой одежде видели человека, выходившего из дома Ричардс.

– Интересно, если она участвовала в этом деле, то знала или нет, что в том чемодане могла быть Ричардс, уже мертвая или под накачкой? – спросил он.

– Сложно представить, что она была в неведении, – ответила Ланкастер. – Только возникает вопрос: зачем ей это было делать?

– Вообще она вела себя странно, – призадумался Декер, – при общении со мной. До и после исчезновения Ричардс.

– Что значит «странно»?

– Виновато, что ли. Но я тогда увязал это с тем, что у них был роман с Нэтти.

– То есть вина, но другого рода. – Ланкастер покачала головой. – Подумать только: Бриммер. Она была такой прямой стрелой в моей книге. За каким чертом ей было ввязываться во что-то подобное?

– Мы точно не знаем, была ли она там. Ну нашли парик, похожий на волосы Ричардс. Ведь это может быть просто совпадением. Мало ли какие парики бывают у женщин в шкафах.

– Это правда. И даже если мы найдем внутри следы волос Салли, это ничего не доказывает. Если она здесь ни при чем, то, скорее всего, купила парик для носки. Что тут такого?

– Здесь нужны другие доказательства. Если бы ей, скажем, заплатили, то можно найти об этом запись в ее финансовых счетах.

– А если не платили?

– Тогда кто-то мог ее принудить.

– Каким это образом?

– Может, через то, что знал о ее отношениях с Нэтти?

– Может, вполне. Они держали их в строгом секрете. Черт, я и сам того не знал.

Ланкастер взяла парик и бережно положила его в пакет для вещдоков, который достала из кармана пальто.

– Ты по-прежнему считаешь, что мотивом убить Ричардс было свалить на нее вину за убийство Хокинса?

– Им надо было свернуть расследование, Мэри. Разбирательство в заявлениях Хокинса – прямой риск для тех, кто за всем этим стоит. А ее якобы самоубийство хороший способ спрятать концы в воду.

– Только не сработало.

– Они не могли этого предугадать. Им надо было попытаться. И Ричардс показалась наиболее оптимальным вариантом.

– А почему не Рэйчел Кац? У нее ведь тоже были счеты к Хокинсу.

– Да, были. Только убийство Кац они вряд ли могли себе позволить.

– Почему же? Кто-то же в конце концов сделал такую попытку.

– Это было позже.

– И как они делали выбор между этими двумя женщинами?

– Взгляни на это с другого ракурса: Кац после смерти своего мужа преуспела. Ричардс нет.

– Значит, ты считаешь, что Кац, так или иначе, причастна к убийствам тринадцатилетней давности?

– Не буду так далеко углубляться, Мэри. Но думаю, что Кац в конечном итоге могла принести какую-то пользу. А Ричардс нет, поэтому ею можно было поступиться.

– Декер! Что здесь, черт возьми, творится?

– Что бы ни творилось, Мэри, но длится оно уже по меньшей мере тринадцать лет.

– Начиная с тех самых убийств?

– Вообще-то, мне кажется, и пораньше.

Ланкастер посмотрела на мешок с уликой.

– Надо бы сообщить об этом Нэтти. Сейчас он руководит расследованием.

– Я не думаю, что он с энтузиазмом отнесется к тому, что мы подозреваем Салли в соучастии по Сьюзан Ричардс.

– Хм. Это еще мягко сказано. Если только он сам здесь не задействован, – с внезапной мыслью добавила она. – Ты не думаешь, что так может быть?

– Я думаю, подозреваемые здесь все, пока не докажут обратное.

– Ну, как там твои дела? – спросила Алекс Джеймисон.

Декер вечерней порой сидел у себя в «Резиденс Инн» с телефоном.

– Да идут. А у тебя?

– Поле непаханно. Продвижения почти ноль. Богарту не хватает твоей лошадиной силы.

– Он так сказал?

– Я тебе говорю.

– Последний разговор у нас был уже по понятиям. Не уверен, что, когда разделаюсь здесь, мне найдется место в опергруппе.

Сказал это Декер отчасти для того, чтобы снять с души камень, но и затем, чтобы услышать реакцию Джеймисон.

– Это как посмотреть, Декер.

Стрелка настроения скакнула. С внезапной ясностью он ощутил, что ему действительно хочется вернуться в ФБР после того, как здесь все завершится. Понятное дело, не сейчас: сейчас нереально.

– Ну да, понимаю, – сказал он в трубку.

– Послушай, если б все зависело от одного Богарта, то проблем бы у тебя не было. Но у него ведь тоже начальство. И оно знает, что ты до сих пор в Берлингтоне, несмотря на указание быть здесь. И им это совсем не нравится. Богарт несколько раз ради тебя подставлялся, Декер. Был громоотводом от начальников. Мы же все знаем, что ты сделал для Бюро, сколько жизней спас в прошлом. Но вечно на этом не продержаться, вот что я хочу сказать.

– Спасибо за откровенность, Алекс. Душевно ценю.

– На твоем месте я ожидала бы того же.

– Не хочу менять тему, но ты не можешь пробить список фирм, если я тебе их скину? Найдешь время?

– Декер! Ты что, издеваешься?

– Да знаю, Алекс. Все понимаю. Но это действительно важно.

– А то, чем я занимаюсь здесь, – нет?

– Да я не об этом, перестань. Просто у нас тут нет таких ресурсов, как у ФБР.

Повисла такая многозначительная пауза, что казалось, она не в эфире, а на шее. Наконец в трубке послышалось:

– Скинь по имейлу, а я посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо, Алекс. Очень тебе благодарен.

Он послал ей перечень с названиями фирм, после чего прилег. Снаружи разгуливался ветер – вероятно, опять к ненастью. А с холодами снова жди дождя со снежной крупкой.