– Арестовывать, по сути, некого, Федор.

– А что случилось с программистом?

– Он сошел с ума. Говорит несвязно, хохочет. Ему как-то удалось выйти из лощины на дорогу. Там его обнаружили местные жители и вызвали «скорую». Он сейчас находится в городской больнице. Это все, что я узнала из новостей. Вот такие невеселые дела…

– Спасибо, что сообщила мне об этом.

– Думаю, Федор, твои статьи будут нарасхват.

– Я тебе позвоню вечером, – Сиверов положил мобильник на стол.

«Когда я был в Афгане, убили лесника Павла Корягина. Сейчас я отлучился в Москву – и снова смерть в лощине. Вот так совпадения», – подумал Глеб.

Он встал и прошелся по комнате, а спустя несколько минут позвонил Веремееву.

Полковник был уже в курсе случившегося. Он подтвердил слова Лаврентьевой, только еще добавил детали. Глеб узнал, что криминалисты доподлинно установили: писателя Максима Левитова застрелил его друг Петр Андреев. В лощине нашли его пистолет. Отпечатки пальцев и прочие улики со всей очевидностью указывают на убийцу. Когда местные жители нашли Петра, он был весь в грязи и безудержно хохотал, выкрикивая всякую чушь. В городской больнице его осмотрел психотерапевт Товаров и сказал, что Андреев невменяем. Проще говоря – сошел с ума. Его родители, которых вызвали из Москвы, приехали и не узнали сына. Темные волосы за ночь стали седыми! Они не верят в то, что Петр застрелил Левитова. Ведь мужчины дружили с детства и путешествовали по миру вместе, их объединяла страсть к таинственному, непознанному.

После разговора с Павлом Анатольевичем Сиверов, напряженно размышляя, принялся ходить по комнате взад-вперед. «Нет, Андреев не специально убил Левитова. Скорее всего, дело было так. Они испытали те же симптомы, что и я: головокружение, приступы дикого страха… А затем увидели медведя-монстра. Возможно, Петр уже сошел с ума, когда стрелял в Максима. Или же он пытался прикончить чудовище, но, так как у него сильно кружилась голова, случайно попал в друга», – заключил Глеб.

Через два дня Сиверову позвонил Потапчук и сообщил, что ему удалось выбить, как он выразился, пропуск на предприятие № 15. Они договорились встретиться вечером на даче у генерала.

На улице похолодало, моросил мелкий дождь. Потапчук и Сиверов сидели за столом на первом этаже и пили чай с вишневым вареньем.

– Никогда еще мне не было так тяжело заполучить необходимый пропуск. Пришлось провести очень много согласований, а уж про количество звонков, сделанных мной за эти дни, не буду и говорить, – генерал махнул рукой. – Но, слава богу, все не напрасно.

– Отлично. Когда я смогу поехать на завод? – спросил Сиверов.

– Завтра утром за тобой заедет наш человек, он покажет удостоверение сотрудника ФСБ. Словом, посвятит тебя во все детали, так что все узнаешь завтра.

– Хорошо, Федор Филиппович, – кивнул Глеб. – Только есть небольшая проблема.

– Какая? – насторожился генерал.

– Я бы хотел изменить свою внешность. Ведь завод находится неподалеку от Суздаля. Короче, мне это нужно во избежание всяких случайностей. Да и на заводе не хочу засвечивать свою физиономию.

– Приятно иметь дело с профессионалами, – улыбнулся Потапчук.

– Это вы к чему, Федор Филиппович?

– А к тому, Глеб, что мы с тобой думаем одинаково. Поверь, тебя не узнают.

– Тогда все вопросы отпадают, – развел руками Сиверов.

– Это хорошо. А то на работе постоянно приходится решать всевозможные проблемы. Думаешь, почему я сбегаю сюда из Москвы? – генерал сделал небольшую паузу и сам же ответил: – Карпы в пруду и пернатые на деревьях не задают вопросов. А это, скажу тебе по секрету, мне очень в них нравится. Понимаешь, уважаю я их за это. Наверное, постарел, брюзжать стал больше обычного. Тебе так не кажется? – Потапчук взглянул на Сиверова.

– Федор Филиппович, знаете пословицу о коне и борозде?

– Думаешь, не порчу пока борозды? – улыбнулся генерал.

– Однозначно.

Они рассмеялись. Отхлебнув горячего чая из чашки, Потапчук спросил:

– Глеб, ты уже снял швы?

– Вы как чувствуете, Федор Филиппович. Я это сделал как раз перед поездкой к вам. Очередная рана зажила на моем теле. Живучий я, как пес, – кашлянул Сиверов. – Если бы еще в душе так заживали раны… Но нет, не наложишь там швов, вот в чем проблема.

– Да, Глеб, отлично тебя понимаю, – тихо произнес генерал. – То, что ты уничтожил Доку Акирова, никто не забыл.

– И то хорошо, Федор Филиппович. Хотя в деле с Акировым я, как говорят сейчас, был мотивирован по максимуму. Стоило мне подумать только о двух чеченских войнах и о погибших там ребятах…

– Никто не узнает, что мы благодаря твоему профессионализму и мужеству предотвратили для России третью чеченскую кампанию. Но такова наша работа – вершить очень важные дела тихо и без огласки, – заметил генерал.

– Это точно, на рок-звезд мы с вами непохожи, Федор Филиппович, – пошутил Глеб и добавил: – В газетах и журналах о нас не напишут и по телевизору не покажут.

Генерал кивнул, а затем спросил:

– Ты слышал о гибели в лощине Сатаны писателя Левитова?

– Наслышан. Говорил с полковником Веремеевым об этом.

– Надо поднажать, Глеб, в этом деле. Левитов – довольно известный человек в Москве, да и не только. В общем, сверху, – Потапчук поднял указательный палец вверх, – стали требовать, чтобы мы побыстрее разобрались с тем, что происходит в окрестностях Суздаля. Хотя до случая с писателем никто не торопил.

– Хорошо, Федор Филиппович.

– У Левитова было несколько хороших знакомых в правительстве. Он был публичным человеком, часто мелькал на телевидении, писал популярные книги… В общем, его смерть в лощине Сатаны получила огромный резонанс. Определенно, там творится что-то странное. Что скажешь? – генерал пристально посмотрел в глаза Сиверову.

– Мысли у меня есть, но пока я только пытаюсь соединить все воедино, чтобы увидеть картину целиком. Чувствую, что разгадка тайны лощины где-то рядом.

– Это хорошо. Такой ответ меня обнадеживает. Словом, ситуацию я тебе рассказал, а ты уж постарайся, Глеб.

– Безусловно, Федор Филиппович.

Допив чай, Сиверов поблагодарил хозяина.

– Пора ехать, – вставая из-за стола, сказал он.

– Пойдем провожу тебя до машины.

– Не стоит, Федор Филиппович, погода сегодня неважная.

– Ладно, ступай. Удачи тебе, Глеб.

– Спасибо.

Сиверов вышел, сел в «БМВ» и уехал в Москву.

Утром в дверь его квартиры кто-то позвонил. Глеб тихо подошел и глянул в глазок. На пороге стоял худой мужчина среднего роста. Сиверов приоткрыл дверь. Вместо приветствия мужчина извлек из внутреннего кармана пиджака служебное удостоверение и, раскрыв его, показал Глебу. Это был полковник ФСБ Александр Васильевич Комаров.