Майкл сложил всю почту и отнес на прилавок. Там он отдал меню и предложение о подписке Барри.

– Положи, пожалуйста, все это в мусор, – попросил он, и мальчик бросил их в корзину для бумаг в углу. Остальную почту Майкл положил на полку под прилавком. Торопиться некуда. Еще несколько часов погоды не сделают.

Он дошел до конца прилавка и вернулся обратно, подошел до входной двери, открыл ее и выглянул на улицу. Потом снова вернулся к прилавку и снова прошелся вдоль него. Барри занял привычное место и выжидающе смотрел на Майкла.

– Да, – спохватился он. – История, конечно. Дай мне одну минуту.

Майкл сунул руку под прилавок, схватил коричневый конверт, вскрыл его, вытащил листок бумаги и развернул его почему-то вдруг задрожавшими пальцами.

«Подтверждено».

Слово в середине предложения сразу бросилось ему в глаза. Майкл тяжело оперся на прилавок, вернулся к началу письма и заставил себя медленно прочесть его.

Он дедушка.

Его сын успел стать отцом.

Майкл потер лицо. Ему требовалось немедленно сесть.

Распахнулась дверь, и в магазин вошла женщина, его постоянная клиентка, и приветственно улыбнулась. Майкл быстро сунул письмо обратно в конверт и вцепился трясущимися руками в прилавок. Ему пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы улыбнуться в ответ.

– С вами все в порядке? – спросила покупательница, подходя ближе. – Вы что-то побледнели.

Майкл откашлялся.

– Все отлично, – ответил он. – Просто я получил новости, которые меня немного удивили.

– Хорошие новости, я надеюсь? – встревожилась женщина.

– Да, – подтвердил Майкл, – хорошие новости.

Он указал на Барри, послушно сидевшего в уголке.

– Кстати, мне кажется, что вы еще не знакомы с моим внуком.

* * *

– И с тех пор вы плохо спите, – констатировал врач, быстро заполняя медицинскую карту Энн. – Конец июля… Значит, прошло около десяти недель.

– Да.

– Обычно вы ложитесь спать в нормальное время?

– Около одиннадцати.

– Вы засыпаете и потом просыпаетесь или вы не можете заснуть?

– И то и другое, – ответила она. – Иногда я сплю в течение часа, а потом просыпаюсь, в другие ночи я долго лежу без сна.

– Понимаю, – врач записал еще что-то. – Вы принимали какие-то меры, чтобы исправить положение? Теплое молоко перед сном, травяной чай, теплая ванна или что-то в этом роде?

Энн покачала головой:

– В прошлом я принимала травы, но они никогда мне не помогали. Думаю, мне нужно кое-что посильнее.

Врач придвинул к себе рецептурные бланки.

– Я выпишу вам снотворное на две недели. Я не предлагаю вам принимать таблетки до конца этого срока, пейте до тех пор, пока не восстановится нормальный сон. Попробуйте выпить таблетки три вечера подряд, на четвертый день сделайте перерыв и посмотрите, как это подействует.

Он протянул ей рецепт.

– Спасибо, – поблагодарила Энн, сложила рецепт и открыла сумочку.

– И попробуйте снизить уровень стресса там, где это возможно, – добавил врач. – Я понимаю, что у вас сейчас трудное время, но все же давайте себе передышку. Не берите на себя обязательства, если вы не обязаны этого делать. Побалуйте себя.

Побалуйте себя. Как будто шоколадный батончик или новое платье ей помогут. Он ничего не понимает. Энн закрыла сумочку и встала.

– Спасибо, – повторила она, снимая жакет со спинки стула.

– Берегите себя, – сказал врач, когда она открывала дверь.

* * *

– Что ты делаешь?

Одри резко развернулась, едва не свалившись со стремянки.

– Кевин! Я не слышала, как ты подошел, – она указала на подвесную корзину. – Я снимаю ее на зиму, – объяснила она. – Я высыплю из нее землю и поставлю в сарай до весны.

– Мы завтра поедем на озеро, – объявил он, – если будет жарко.

Одри посмотрела на вечереющее небо, на котором появились розовые полосы.

– Думаю, тебе повезет. Видишь эти полосы на небе? Они означают, что завтра, возможно, будет хороший день.

– Мы возьмем с собой розовый лимонад, куриные крылышки и яблоки, но только не зеленые.

– Ммм, звучит вкусно. Я люблю куриные крылышки.

– Я буду плавать, – сказал Кевин, не сводя глаз с Долли, которая пыталась пролезть через живую изгородь, – если вода не будет слишком холодной.

– Очень хорошо. Плавать приятно. Долли! – резко добавила Одри. – Прекрати немедленно!

– У меня новые плавки для купания, – сообщил Кевин, – голубые с красной полоской.

Одри улыбнулась:

– Звучит хорошо. Я говорила твоей маме, что собираюсь когда-нибудь отвезти Долли на озеро.

– Она может плавать? – Он с сомнением посмотрел на щенка.

– О, я уверена, что может. Думаю, все собаки любят воду. А если она не захочет войти в воду, мы просто погуляем по берегу.

– Сейчас я должен идти, – Кевин развернулся и направился к задней двери.

Одри смотрела, как он уходит своей странной походкой, крепко прижав локти к бокам. Уже не в первый раз она задумалась о том, что с ним станет, если что-то случится с Полиной. Кто возьмет его к себе? Кто захочет нести ответственность за взрослого мужчину, навсегда оставшегося ребенком?

Она сняла подвесную корзину с крючка и осторожно спустилась вместе с ней по ступенькам. Перевернув корзину над компостной кучей, Одри вытрясла из нее землю и остатки растений. Погода в самом деле сошла с ума, если завтра будет настолько тепло, чтобы купаться. Скоро конец октября, почти зима.

Одри поставила пустую корзину на полку в сарае рядом с банками с остатками краски и старыми цветочными горшками, как раз над аккуратно сложенными брикетами торфа.

Потом, сколько бы она ни пыталась, Одри так и не смогла вспомнить, что она сказала Кевину в конце их разговора.

* * *

Майкл дождался, когда они доели рыбный пирог и Кармел начала собирать пустые тарелки.

– Подожди с этим, пожалуйста, – попросил он. – Есть кое-что, о чем я должен с тобой поговорить.

Она с тревогой посмотрела на него.

– Что-то случилось?

– Просто присядь на минуту.

Кармел осторожно опустилась на краешек стула.