litbaza книги онлайнИсторическая прозаИстория Англии от Чосера до королевы Виктории - Джордж Маколей Тревельян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 163
Перейти на страницу:

При ограничении свободы печати, когда все еще существовала цензура, писатели и люди науки могли свободнее, чем политические деятели, пользоваться прессой. Церковные цензоры, отказываясь санкционировать некоторые специфические учения диссидентов, однако, не были такими обскурантами, чтобы запретить печатание «Потерянного рая» или «Путешествия пилигрима». Ньютоновские «Математические начала» были разрешены к печати в 1686 году Сэмюэлем Пеписом – президентом Королевского общества.

Однако общее число напечатанных книг и памфлетов было невелико. Постановлениями закона о цензуре число мастеров-печатников в королевстве было сокращено до двадцати и число печатных машин, на которых каждый из них мог работать, было строго ограничено. За исключением печатников двух университетских издательств (в Оксфорде и в Кембридже), все мастера-печатники были сосредоточены в Лондоне в ущерб интеллектуальной жизни страны в целом. В следующем столетии, когда уже не действовал закон о цензуре, печатание было широко распространено по всей стране, что послужило на пользу литературной и научной жизни провинций. Но во времена Стюартов Лондон и два университета монополизировали печатание и издание книг. Когда Вильгельм Оранский во время своего знаменитого похода из Торби занял Эксетер, то столица Западной Англии не могла предоставить ему ни одного печатника и ни одной печатной машины для издания копий его манифеста.

Фактически в Англии не было газет (за исключением немногих лет в царствование Карла II, когда цензура не действовала), потому что нельзя же назвать газетой жиденькую официальную «Gazette». Новости распространялись в «листовках», написанных от руки в Лондоне и рассылавшихся определенным лицам в отдаленные города и деревни. Получившие эти листовки при желании могли прочесть их и передать своим соседям. Именно таким способом были созданы (и благодаря этому продолжали существовать) партии вигов и тори как группы избирателей. Аналогичным путем распространялись всякого рода новости – спортивные, литературные и общего характера. Составлением и размножением этих листовок с новостями была занята целая армия переписчиков в Лондоне, соответствующая журналистам и издателям газет позднейшего времени.

Частные библиотеки занимали все большее место в домашней жизни, различаясь своей величиной и характером – начиная с замечательных собраний Сэмюэля Пеписа и семьи Коттонов и кончал скромными книжными полками в деревенском доме йомена. Уже вошло в моду считать, что в каждом хорошем доме следует иметь хорошую библиотеку, но на практике это еще не было осуществлено так широко, как при Ганноверах.

С другой стороны, так как общественных библиотек было очень мало (если не говорить об Оксфорде и Кембридже), то читателям с небольшими средствами было очень трудно получать книги. Первая публичная библиотека была учреждена в Лондоне в 1684 году Теннисоном, который в то время был ректором Сент-Мартинского аббатства, а впоследствии архиепископом Кентерберийским.

Эвелин пишет в своем дневнике:

«Доктор Теннисон сообщил мне о своем намерении построить библиотеку в приходе св. Мартина для общественного пользования и просил меня и сэра Кристофера Рена оказать ему содействие в выборе места постройки и определении общего вида здания – достойный и похвальный замысел. Он сообщил мне, что в его приходе имеется от 30 до 40 молодых людей духовного знания, служащих наставниками молодых джентльменов или капелланами у знатных людей, и что, когда он упрекал их за частые посещения кабачков и кофеен, они сказали ему, что, если бы у них были книги, они учились бы или лучше проводили бы свое свободное время. Их слова и навели почтенного доктора на эту мысль; и действительно, большой позор, что такой большой город, как Лондон, не имеет ни одной общественной библиотеки, достойной его». Теннисон выстроил большой дом возле церкви св. Мартина и использовал верхний этаж под библиотеку, а нижний – как рабочую комнату для бедняков.

Десятью годами ранее Рен был приглашен своим другом Айзеком Барроу, главой Тринити-колледжа в Кембридже, для составления проекта библиотеки – лучшего из всех библиотечных зданий при колледжах; книжные шкафы были украшены резьбой по дереву, выполненной Гринлинг Гиббонсом. Книг было все еще маловато, но зато ими дорожили и берегли их, как принцев.

Значительная часть населения, даже в отдаленных деревнях, умела читать и писать. Составлялись отчеты; люди обменивались деловыми письмами, писали ради сплетен или душевных излияний; и, как мы знаем, велись дневники, которые писались стенографически или обычным способом. Однако, хотя этот век был веком грамотности в житейском смысле слова, очень мало печатной литературы доходило до менее образованных слоев населения. Тем большее значение получила проповедь, которая так же свободно знакомила с политическими доктринами, как и с религиозными.

Говорили, что деревенские приходские священники восстановленной [англиканской] церкви в своих проповедях чаще твердили о короле-мученике Карле I, чем об Иисусе Христе. Резкий тон при обсуждении политических вопросов, несомненно, был слишком общим явлением, но многие поучения и, проповеди сельского духовенства были более эффективными, чем эти политические дискуссии. Больше того, главным образом в Лондоне имелось влиятельное меньшинство англиканского духовенства, проповеди которых – весьма гуманные, ученые и красноречивые – заслуженно высоко подняли среди всего населения репутацию церкви и ее кафедры. Такими проповедниками были Теннисон, Стиллингфлит, Айзек Барроу и самый выдающийся – Тиллотсон.

Кроме того, церковь периода Реставрации и революции внесла большой вклад в дело просвещения. Церковно политические спорытого времени, когда все стороны обращались к практике прошлого, повысили значение исторического исследования и способствовали созданию Англии первого великого века средневековой учености. Это побуждало к исследованиям духовных лиц и религиозных мирян. Издание средневековых текстов и изучение англосаксонских и средневековых древностей этими людьми в период между 1660 и 1730 годами одинаково поражаюти качеством и количеством. После этого интерес к Средним векам внезапно замер под влиянием «просвещения» энциклопедистов века Вольтера, которое в свою очередь сменил сентиментальный романтизм с его интересом к древностям из эпохи «Айвенго». Но когда в середине и в конце XIX столетия два ученых, Мейтленд и Стеббс, и многие другие раскрывали действительные факты средневековой жизни и мысли, то работа этих новейших ученых была основана на работах эрудитов эпохи вторых Стюартов, точные и капитальные труды которых были проникнуты желанием защитить церковь Англии от Рима и Женевы или стремлением поддержать ту или другую сторону в религиозных спорах об отказе от присяги и конвокации.

В изучении древних классиков профессор богословия и глава Тринити-колледжа Кембриджского университета Ричард Бентли был звездой первой величины среди английских ученых не только своего времени, но и во все времена. Издание его «Фалариса» (1699 год) открыло новую эпоху в изучении греческой культуры, подобно тому, как в физике двенадцатью годами ранее это сделали ньютоновские «Математические начала». Тот факт, что Бентли и его оппоненты издавали свои произведения на английском, а не на латинском языке, свидетельствовал о расширении круга лиц, проявляющих интерес к серьезному научному спору. Но Бентли все же печатал примечания к своим изданиям классиков на латинском языке, точно так же, как Ньютон опубликовал свои «Математические начала» на латинском, потому что эрудиты и люди науки смотрели на себя прежде всего как на граждан всего мира и потом уже как на граждан той или иной страны.

1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 163
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?