школах. Дмитрий не отказался от своей заветной мечты – вернуть отцовский престол – и с нетерпением ждал удобного момента. Для этого нужно было найти другого Рюриковича, более смелого и честолюбивого, чем осторожный, престарелый Острожский, в любом случае не желающий ослабления соседнего православного государства. Таким стал Адам Вишневецкий, принадлежавший к старинному роду, отчаянный, вообще ищущий военных приключений. Можно утверждать, что встреча в Брагине с князем Вишневецким стала началом сказочного взлета Дмитрия. Высокородный подданный короля получил прекрасное образование у виленских иезуитов, но являлся горячим сторонником ортодоксального православия. При этом князь питал сильную и непреодолимую вражду к московскому правительству.

Прошло время, и армия царевича Дмитрия была готова покорить Московию и вернуть трон законному наследнику. Состав отрядов поражал. Поляков было не более 2000, и их число постоянно уменьшалось. Это вызывало недовольство капелланов, отцов-иезуитов Николая Чиржовского и Андрея Левицкого. А вот московитов, особенно после проведения военных действий на их земле, становилось все больше и больше. Количество казаков, как запорожских, так и донских, увеличилось до 20 тысяч.

17 сентября 1604 года вся армия выстроилась на Печерских холмах. С них открывался вид на Старый Киев. Разбили лагерь, и так как киевскому воеводе Яну Острожскому было дано указание воспрепятствовать походу на Московию, выставили караулы. Но их никто не тревожил, Острожские во всем сочувствовали Дмитрию.

Древний Киев вновь встретил бедного странника, но теперь Дмитрий уже не терялся в толпе. Он был на виду и одет в пышно украшенные латы. Католический бискуп Христофор Казимирский не скрывал своих симпатий к царевичу. В резиденции на Приорке в его честь был устроен банкет, на котором в честь Дмитрия провозглашались здравицы. Все присутствующие были уверены, что он обязательно воцарится в Москве. Претенденту Киев был особенно по душе, и он решил показать его своим спутникам-иезуитам. Царевич стремился обратить внимание на православные святыни. Дмитрий, капелланы и несколько офицеров начали осмотр с Софии, где все были поражены величием храма и его мозаикой. Потом – Золотые ворота, сохранявшие еще свою парадность. В Печерском монастыре католические священники остановились перед входом в пещеры: они были заполнены участниками похода, надеющимися отмолить свои многочисленные и тяжкие грехи. После пещер направились на Подол, где у доминиканского монастыря отцы-иезуиты долго молились св. Яцеку. После трехдневной остановки армия царевича вновь тронулась в поход, направляясь к участку Днепра, по которому проходила граница с Московским царством. Но возникло новое препятствие – не оказалось паромов, которые предусмотрительно убрал Януш Острожский. Но и тут на помощь пришли доброжелательные киевляне – они организовали перевоз. В благодарность Дмитрий дал им право свободной торговли. Эта привилегия была подписана в Вышгороде 23 октября 1604 года.

Осада Пскова Стефаном Баторием. Худ. К. Брюллов

Переправа через Днепр стала для Дмитрия его Рубиконом. Что ждало его в московских землях? Когда при гетмане Замойском заговаривали о походе, он с досадой восклицал, что невозможно, чтобы это предприятие достигло успеха! И, действительно, военная история не знала ничего подобного. Кампания претендента могла сбить с толку самого опытного стратега. Чтобы вести войну с Иваном IV, Стефан Баторий набрал в Польше цвет ее конницы, а в Венгрии – закаленную пехоту, денег же, сколько смог, собрал отовсюду. А под красным знаменем Дмитрия теснилась толпа рубак и людей с темным прошлым, более алчных, чем храбрых. В то же время, когда войско Батория, покрытое славой, остановили неприступные стены Пскова, перед Дмитрием открылись ворота столицы. И что удивительно – властелином Кремля сделала его не победа, а поражение. Старый Замойский как военный был прав, но он не учел разительные социальные перемены, происшедшие в Московском царстве. Они привели страну к упадку… Приближалась грозная буря. Час Дмитрия пробил. Отвага заменяла у него стратегию. Он гипнотизировал людей целью, стоявшей перед ним: ведь он намерен идти на Москву и короноваться в Кремле. (Дальнейшая судьба царевича Дмитрия и его предприятия подробно описана в моей книге «Байки и хроники Андреевского спуска».)

* * *

Немного расскажу и о судьбе законной московской царицы, которая была родом с Украины.

Марина (Марианна) Мнишек (ок.1588–1615) – дочь сандомирского воеводы Юрия Мнишека и Ядвиги Тарло, жена царевича Дмитрия (Лжедмитрия I), обвенчанная с ним в мае 1606 года, незадолго до его гибели, и коронованная как московская царица (единственная женщина, коронованная в России до Екатерины I); затем жена Лжедмитрия II, выдававшего себя царевича.

Марина Мнишек. Гравюра 1609 г.

В ноябре 1605 года состоялось обручение Марины с царем Дмитрием, которого представлял дьяк Власьев (обручение per procura, «через представителя», или «в лице представителя»), а 3 мая 1606 года она с большой пышностью, сопровождаемая отцом и многочисленной свитой, въехала в Москву. Через пять дней состоялось венчание и коронование Марины. Как московская царица она получила имя Мария Юрьевна. Ровно неделю царствовала в Москве новая царица. А после смерти мужа начинается ее бурная и полная лишений жизнь, во время которой она выказала твердость характера и находчивость. Не убитая во время резни 17 мая только потому, что ее не узнали (а потом ее защитили бояре), она была отправлена к отцу.

В августе 1606 года царь Василий Шуйский поселил всех Мнишеков в Ярославле, где они прожили до июля 1608 года. В состоявшемся тогда перемирии Московии с Польшей было, между прочим, договорено отправить Марину на родину, чтобы она не называлась царицей. Но при этом не отрицались ее права, как венчанной московской царицы. На пути она была перехвачена и доставлена в Тушинский лагерь. Несмотря на отвращение к Лжедмитрию II (Тушинскому вору), Марина тайно обвенчалась с ним (5 сентября 1608 года) в отряде Льва Сапеги и прожила в Тушине более года. Плохо жилось ей с новым мужем, как видно из ее писем к Сигизмунду и Папе Римскому, но стало еще хуже после его бегства из Тушина. Опасаясь быть убитой, она в мужской одежде, с одной служанкой и несколькими сотнями донских казаков бежала в феврале 1610 года в Дмитров к Сапеге, а оттуда, когда город был взят московитами, в Калугу, к Тушинскому вору. Через несколько месяцев, после победы Жолкевского, она появляется с мужем под Москвой, в Коломне, а после низвержения Шуйского ведет переговоры с Сигизмундом о помощи во взятии Москвы.

Между тем москвичи присягнули Владиславу Жигимундовичу, и Марине было предложено отказаться от Москвы и ограничиться Самбором или Гродно. Последовал гордый отказ, и с ним прибавилась новая опасность – быть захваченной поляками. Обосновавшись в Калуге с новым покровителем Заруцким, Марина отнеслась спокойно к убийству своего тушинского мужа. С Мариной находится ее сын Иван, именуемый Дмитриевичем, хотя непонятно, от кого он был