со своими расчётами, пентаграммами или что там у них полагается в подобном случае. Пока всё это решится, «память» может рассосаться… и всё. Ковать железо надо, пока есть такая возможность. Поехать с королями на приём к «богам»? Да хоть сейчас! Собирать ей особо нечего.

— Что ж, Ирина, значит, так и будет. Готовьтесь, мы сообщим вам о времени отбытия. А пока вы можете присоединиться к семье Равил. Отдыхайте, мы рады видеть вас на нашем приёме, — закончил аудиенцию король дежурной фразой.

Она встала, поклонилась, поправила юбку и уже хотела было уйти, как вдруг ей пришла в голову мысль. Она повернулась к тану и замялась, не зная, позволяет ли этикет задать вопрос монарху после того, как окончена беседа. Тот понял её колебания:

— У тебя есть ещё вопрос, дитя?

— Да, ваше величество. Моё имя есть Ирина. Вы звать Ириан. Рахидэтель много те, кто звать так. Это слово что-то есть значить?

Эйуна внимательно посмотрел на неё.

— Это язык Первых. Обычное слово, но со временем стало частью многих имён. Хотя надо признаться, наши матери редко называют так дочерей. Оно больше присуще юношам и на мужской манер чаще звучит как Ирианэль или Ириэнлиэль. Его значение: «тот, кто принесёт мир».

Ира задумалась, мысленно переводя ответ, и улыбнулась.

— Тогда вы мочь звать я так. Я не быть расстроена. Моё имя Ирина, моя страна значить «мир» или «тот, кто пришёл делать мир там, где война быть»[44]. Спасибо.

Она снова поклонилась и, поискав стол, отведённый для Дэкина и его семьи, направилась к ним, сев рядом с Цыран. Та взяла её за руки, и именно в этот момент, ощутив горячую кожу хозяйки, она поняла, что её собственные пальцы холодны как лёд. Цыран переглянулась с Кессой, и они вдвоём начали пичкать её какими-то горячими блюдами и напитками.

Тем временем правители о чём-то тихо переговаривались, осматривая зал. Человек за человеком Варин Раслинг призывал к ответу многих. Прозрачно намекнул градоначальнику, что у него рыльце в пушку и ему известно о его любви к взяткам. Киран Витус вынес эту новость с достоинством, предложив королю ознакомиться с последними достижениями Ризмы в области ведения хозяйства. Успехи впечатлили короля, и тот закончил беседу в благостном расположении духа, похвалив хозяйственника, но лишний раз намекнув, что от всевидящего ока Большого Брата[45] ему не скрыться. Киран поклонился, приняв к сведению.

Атарин Гирэт отчитывался о работе стражи, в основном за множественные мелкие правонарушения, которые с успехом пресекались его службой. Ни слова о Лоппи. Ни слова о Шукаре. И говорил он так, будто заучил текст с бумажки. Король смотрел на него, делая вид, что внимательно слушает. Да, именно так. Делая вид. Острое ощущение театрального представления во всём происходящем смутило Иру и заставило насторожиться. Что же задумали король и начальник стражи? Она даже мысли не допускала, что они могли забыть.

Потом были ещё представители города, хозяйственники. Даже Дэкину пришлось рассказать во всеуслышание о своих достижениях коннозаводчика. К его изумлению, прямо тут, на приёме, король приказал принести договор на покупку десяти голов архи для личных стойл. Дэкин был ошарашен, слушая, как монарх называет клички самых дорогих из его питомцев, озвучивая стоимость, которую готов за них заплатить. Судя по выражению лица хозяина, сумма была баснословной для этих мест. Ира оглянулась на Шукара и усмехнулась: тот краснел от возмущения и шипел себе под нос. Последний удар по сборщику налогов был нанесён в самое сердце. Личным королевским указом Дом Равил на десять лет освобождался от налогового бремени при условии поставки в королевские конюшни двух из десятка лучших жеребцов и одной производящей кобылы ежегодно. Дэкин с трудом заставил себя выдать полагающиеся поклоны с благодарностями, буквально упав обратно на скамью.

Перспективы открывались просто потрясающие! Зал кипел разговорами, многие простые горожане улыбались, зная, что дом Равил о них не забудет. Если его дело будет расти, появится много новой работы под надёжной крышей, у честного хозяина, пойдут заказы. Будет куда пристроить на работу сыновей, а в хорошо устроенные руки и дочерей замуж не грех отдать. Знать перешёптывалась, поглядывая на владельца табунов крайне заинтересованно. Скоро в руки Дэкина упадёт ещё не один клиент: многие последуют примеру монарха, хотя, в отличие от него, будут торговаться за каждую монету.

И вот в этом ещё не улёгшемся до конца гомоне пред светлы очи государя вызвали Шукара, пока не успевшего смириться с мыслью, что ненавистный сосед теперь стал в несколько раз богаче.

— Главный сборщик податей города Ризма рад приветствовать ваше величество! — сказал он, но тон его голоса не соответствовал произносимым словам. Далеко не сразу появилась на его лице эта так пугающая всех слащавая улыбочка.

Король несколько минут разглядывал его и, в конце концов, сказал:

— Значит, это вы ведаете сбором денег в Ризме? Насколько нам известно, эта должность вами не совсем заслужена, ведь вы единственный сборщик податей в этом городе.

Шукар проглотил замечание и, окончательно взяв себя в руки, улыбаясь во весь рот, ответил:

— Конечно, ваше величество! Но что поделать? Это недоразумение вышло только из-за списка должностей. Меня назначили главным сборщиком много лет назад, но, к сожалению, с тех пор помощников не приписали. Городок небольшой, и я один управляюсь с этим бременем, прикладывая все свои силы! В чём ваше величество лично может убедиться.

— Мы и хотели бы это сделать, Шукар Мираф. Объясните нам: почему столь хорошо развитый, с точки зрения хозяйства, город, чьи достижения нам так красочно описал господин градоначальник и кои мы имели удовольствие лицезреть лично, приносит столь малые средства в нашу казну? Вот последняя роспись моего казначея, — слуга подал Шукару большой лист бумаги, который тот с поклоном принял, но на содержимое даже не посмотрел.

— Я могу объяснить вашему величеству, почему это происходит. Как вы знаете, в нашем городе есть несколько ммм… сильных центров хозяйствования. Именно они и являются основными подателями средств в казну. На первом месте, безусловно, Дом уважаемого Дэкина Равила. Он основная опора благополучия в наших краях и, не могу не сказать, к его чести, исправный плательщик, за которым никогда не числилось ни единого долга. И я безумно рад, что его величество не обошёл его своей милостью, он, безусловно, её заслуживает. Хотя, как сборщику податей, мне остаётся только кусать локти от досады. Ведь в ближайшие десять лет мне уже не прийти в его Дом по долгу службы ради лишней задушевной беседы,