Конечно, все было не совсем так. В кутузку он во второй раз сам напросился. А что было делать? Ждать, когда его обвинят в попытке ограбления ювелирного магазина? Он-то надеялся, что все шито-крыто, следов не осталось, а тут звонок… Руслан тогда долго не мог уснуть. Вся его героическая жизнь прокрутилась в памяти, словно мини-сериал из тех, что крутят по телику. Позорище-то какое! Он – герой, гордость семьи и школы – превратился в банального воришку. Не будешь же объяснять, что скоро десятилетие их с Ольгой совместной жизни, и ему страшно хотелось подарить ей что-нибудь этакое. И что он даже дошел до того, что рискнул попросить денег у Тарасова. Тот, разумеется, отказал, после чего Ларин, униженный и оскорбленный, побрел в «Корону».

Торговый центр был абсолютно пуст, если не считать уныло взирающих из-за стеклянных перегородок продавцов и бедолаги-аниматора в костюме покемона с огромной стрелкой под мышкой. При виде Ларина покемон пару раз призывно махнул стрелкой, но, не заметив в его взгляде энтузиазма, снова сунул стрелку под мышку. «В таком прикиде можно банк грабить, – подумал Ларин. – Набил деньгами сумку, сбросил костюмчик…» Тут ларинская фантазия понеслась вскачь. Любил он это дело – подобрать косточку-идею, дорастить ее до скелета сюжета, облечь в клетки действия, укрепить мышцами логики, прорастить капиллярами эмоций, венами мыслей, артериями разговоров и одеть в одежды окружающего мира.

Он представил, как, надев костюм покемона, заходит в ювелирный магазин… Но костюма не было, и он прошел мимо, бросив унылый взгляд на скучавшую за прилавком девушку.

Он уже собрался уходить, как едва не был сбит с ног выскочившим из туалета парнем.

– Упс! – возмутился Ларин и машинально вошел в дверь, секунду назад захлопнувшуюся за нарушителем сонной тишины торгового центра. И тут он понял, что до сбычи мечт не так уж и далеко – на столике возле умывальника лежал аккуратно сложенный костюм покемона, рядом стояла стрелка.

«Я только надену и сделаю селфи! Вот ребятня прикольнется!» – пообещал сам себе Руслан. Нырнул в темное нутро покемоньей одежки, долго елозил, застегивая на спине молнию. Потом взял стрелку в руки и понял, что остановиться уже не может. А дальше случилось то, что случилось.

Когда попытка заполучить подарок для Ольги провалилась, Ларин просто скользнул в туалет, сбросил костюм – молния расстегнулась на удивление быстро, как будто была заодно с горе-грабителем, и, чуть не столкнувшись на выходе с полицейским нарядом, зашел в магазин женского белья.

Он был уверен, что история с неудачным ограблением сошла ему с рук, но звонок неизвестного выбил опору из-под ног этой уверенности. Шила в мешке не утаишь. Сегодня знает один – завтра узнают все. Нет уж! Лучше пусть он будет народным мстителем, доведенным до отчаяния и выстрелившим в обидчика своих детей. Покушение на Тарасова будет замечательным алиби, ибо по времени совпадает с покемоньими шалостями в «Короне». Как отцу четверых детей много ему не дадут, скорее всего, оставят на свободе до совершеннолетия тройняшек, а так далеко даже крылатая ларинская фантазия не долетала. И лишь когда ему стали задавать вопросы о женщине, убитой много лет назад из того же пистолета, Ларин понял, как ужасно ошибся.

Но справедливость восторжествовала. Он на свободе. Без алиби, без денег, но с замечательной идеей в голове. Но для воплощения этой идеи в жизнь нужно было пообщаться с участниками событий. Тарасова Руслан оставил напоследок, к жене его, ясно, не пробиться. Остаются двое – парень, в которого стрелял маньяк, и девушка. Про девушку вообще ничего не известно, а парень скучает на больничной койке и будет рад любому посетителю.

На всякий случай Ларин решил изобразить из себя работника правоохранительных органов.

Парень по имени Федор на героя явно не тянул. Просто не укладывалось в ларинской голове, как с такой явно мирной внешностью можно было броситься под пулю.

– Я же девушку спасал, – с достоинством заявил Федор. И, увидев в глазах Ларина сомнение, спросил: – Вот ты бы что сделал ради девушки?

– Я? – Руслан задумался. – Даже с ходу не скажу. А вот один мой друг… Он ради любимой девушки чуть не украл кольцо.

– Круто! – искренне восхитился Федор. – Безумству храбрых поем мы песню. Наверное, жениться собрался?

– Нет, – обрадованный пониманием собеседника, пустился в пояснения Ларин. – У него приближался юбилей свадьбы, а денег не хватало. Вот он и решил…

На этом Ларин предпочел остановиться и перевести стрелки на собеседника.

– А ты? Ты бы что сделал ради любимой девушки?

– Я бы дал прострелить себе сердце! – Федор глубокомысленно скосил глаза на собственную грудь. Судя по локализации перевязочного материала, дырка у него была справа. И либо у Федора дектрокардия, либо он рассуждает гипотетически.

В этот момент в дверь кто-то поскребся, Федор, насколько это можно было в его положении, приосанился и сказал:

– Да!

В палату вошла симпатичная девушка. Поздоровалась с Лариным и вопросительно посмотрела на Федора:

– Привет! Как ты?

Федор, за минуту до этого вполне бодрый, надел на лицо жалостливое выражение.

– Привет, Ася! Плохо…

– Болит? – сочувствия, наполнившего глаза Аси, хватило бы на сотню раненых.

– Нет, просто обо мне все забыли, – обиженно заявил Федор.

– С чего ты взял? Кстати, спасибо за курточку. Как у тебя получилось так здорово ее зашить?

Руслан понял, что Ася умела общаться с Федором: последние слова снова заставили его приосаниться и сменить жалостливое выражение лица на самодовольное.

– Интернет – великая сила, – многозначительно заявил он.

– Интернет? Ты нашел инструкцию по ремонту курток? – с восхищением произнесла Ася.

– Нет, я нашел адрес ближайшего ателье по ремонту одежды, – тут умирающий вполне бодро заржал. – И вообще, я не вижу твоего спасиба. Слова – это слова, но хотелось бы чего-нибудь более существенного. И еще. Где ты видела, чтобы к больным ходили с пустыми руками?

– Я хотела, – тут Ася так мило засмущалась, что Руслан прямо залюбовался, – я на минуточку…

– Как на минуточку? – больной прямо-таки подпрыгнул на кровати, при этом, видно, переоценил свои возможности, так как аккуратненько опустился на место и в продолжение беседы старался двигаться поменьше.

– Федечка, извини! Просто я обещала Прохору Сергеевичу, – при знакомом имени Ларин принял стойку. Разумеется, принял он ее внутри, снаружи он сидел на неудобном прикроватном стульчике и теребил край посетительского халата. Ася между тем продолжала: – Я обещала с Ладой посидеть.

– Ну конечно, с Ладой, – передразнил ее несносный больной. – Ей небось никто в сердце не стрелял!

«Может, у него действительно сердце справа?» – подумал Ларин.

– У нее папа умер! – с горячностью возразила Ася.