Она дрожащей рукой приложила ко рту Тигмонда флягу и напоила его «Слезами единорога». Парень застонал, открыл целый глаз и посмотрел на Хольду. Та облегченно выдохнула и погладила Тигмонда по правой щеке, но он перехватил ее руку и прошептал:

– Не трогай, иначе заразишься суллемой.

Хольда ничего не ответила и, нахмурившись, убрала руку.

– Слабость. Я вижу одну лишь слабость, – холодно сказал Безумный. – И вы жестоко поплатитесь за то, что хотели лишить меня главного – моей силы.

Он сжал костяные пальцы в кулаки, и воздух содрогнулся от его сумасшедшего смеха. Суллемные бомбы все как одна задрожали, и алое пламя, заключенное в них, начало рождать искры.

Флинн постарался встать, но голова закружилась, и он опять сел. Хольда тоже не могла подняться на ноги, она лежала рядом с Тигмондом и пыталась прикрыть его своим телом.

По стеклянным цилиндрам суллемных бомб пошли трещины, из которых стал вырываться алый свет. Безумный перестал смеяться и, посмотрев перед собой, громко произнес:

– Передайте вашему хозяину, что у него никогда не получится забрать меня! Ведь я бессмертный! БЕССМЕРТНЫЙ!

«Скорее! Прячься!» – предупредил Шешан.

Флинн быстро осмотрелся и увидел в левом углу широкую доску, которая была прислонена к стене. Он упал набок и пополз к ней. Только он успел отодвинуть ее и спрятаться, как оглушительный взрыв сотряс стены комнаты.

Флинну на руки попала суллема, и он взвыл, но не услышал собственного голоса: в ушах стоял звон.

«Немедленно выбирайся отсюда!» – прошипел Шешан.

Флинн ногами оттолкнул доску и, опираясь о стену, поднялся. Всю комнату поглотил алый огонь: стеллажи превращались в обугленную древесину быстрее зажженной спички. Тигмонда и Хольды не было видно. Облив себя «Слезами единорога», Флинн пошел вперед. Алые языки, касаясь его, становились голубыми и с шипением отступали. Через несколько метров он нашел Тигмонда – тот лежал на животе, упершись руками в пол. Он был с головы до пят покрыт страшными пузырящимися ожогами. От бледно-зеленых волос почти ничего не осталось. Флинн полил спину Тигмонда «Слезами единорога» и перевернул его, под ним оказалась Хольда. Видимо, перед самым взрывом он успел прикрыть ее собой.

– Хольда, ты как?! Ты как?! Хольда, приди в себя! – воскликнул Флинн, смотря в ее широко распахнутые глаза.

Хольда мертвой хваткой сжимала серебристую флягу и ни на что не реагировала, словно взрыв превратил ее в статую. Флинн похлопал девушку по щекам, но это не помогло, тогда он влил в ее приоткрытый рот остатки «Слез единорога». Отойдя от шока, Хольда глубоко вдохнула и, резко поднявшись, посмотрела на Тигмонда. Тот неподвижно лежал, точно скованный цепями, и единственным глазом смотрел в потолок. Суллема успела обглодать правую половину его лица до костей.

– Не смей умирать, слышишь?! – крикнула она, пытаясь напоить Тигмонда из своей фляги. – Не смей!!!

– Холли, – повернув голову вбок, слабо прошептал Тигмонд, – прекрати, не трать «Слезы», они мне уже не помогут…

– Заткнись! – прорычала Хольда.

– Упрямая, – вяло улыбнулся Тигмонд левым уголком губ. – Посмотри. – Он приподнял руку, из которой вырывались серебристые искры – звездная пыль. – Суллема уже проникла в мою душу, Холли. Я чувствую ее, чувствую…

– Нет, «Слезы» сейчас подействуют! Подействуют! – Руки Хольды начали покрываться красными пузырями: она тоже заразилась суллемой.

– Флинн… скорее… бери… Холли… и уходите… отсюда… – прохрипел Тигмонд, делая паузы между словами.

– Нет, мы не можем оставить его здесь! – Хольда повернула голову и пронзила Флинна взглядом, полным боли и отчаяния. – Помоги мне поднять его!

Огонь вокруг них усилился, и Флинн ощутил сильный жар: «Слезы единорога» почти испарились с его одежды.

– Хольда, мы не сможем вынести его, он ранен, а вокруг сплошная суллема! Мы все сгорим – и некому будет остановить Безумного!

– Мы и так не смогли его остановить! – Хольда вцепилась в куртку Тигмонда. – Я не оставлю его здесь!

– Флинн, – простонал Тигмонд, – забирай ее – и уходи…

Комнату заполнили не только алые искры суллемы, но и серебристые: тело Тигмонда начало быстро распадаться на звездную пыль. Терновая ветка покинула его шею и переползла на грудь, свернувшись на ней кольцом. И Флинну почудилось, что он услышал протяжный, жалобный плач.

Времени почти не осталось, поэтому он вырвал из рук Хольды флягу, облил «Слезами единорога» сначала ее, а потом себя. Она закричала и начала сопротивляться, когда Флинн силой попытался оторвать ее от умирающего Тигмонда.

– Хольда, приди в себя! Тигмонд пожертвовал собой, чтобы спасти тебя! Если мы сейчас же не уйдем, то его жертва была напрасной! Напрасной! Ты меня поняла?!

Его слова заставили Хольду притихнуть. Она глянула на тело Тигмонда, которое почти растворилось, и беззвучно зарыдала. Флинн подхватил ее на руки, развернулся и быстро пошел к лестнице. Хольда больше не сопротивлялась. Обняв Флинна за шею, она заливала его плечо слезами и тихо скулила.

А Флинн будто очутился в одном из своих кошмаров. И больше всего он боялся, что сейчас он выйдет с Хольдой наружу, а она исчезнет и снова появится рядом с телом Тигмонда.

Последний шаг – и холодный воздух наполнил легкие. Они покинули логово Безумного. Они спаслись.

Флинн обернулся и посмотрел на проем, из которого вырывались алые искры, и ему показалось, что они с Хольдой только что побывали в глотке огнедышащего дракона.

Почувствовав знакомое жжение, Флинн понял, что тоже заразился суллемой Безумного, поэтому он быстро опустил Хольду на землю и напоил ее «Слезами единорога», а затем сам приложился к фляге. Ярко-красные пузыри начали бледнеть и сливаться с нормальной кожей.

– Черт! Ничего не осталось, – перевернув флягу Хольды, сказал Флинн.

– Ничего не осталось, – повторила Хольда. – Ничего не осталось! Флинн, от тела Тигмонда ничего не осталось! Тигмонд умер!!!

– Хольда, прекрати истерику! – Флинн взял ее за плечи. – Тигмонд и так был мертв! Он воскреснет, и все будет хорошо! – успокаивал он.

– Ты не понимаешь, Флинн, не понимаешь! – завыла Хольда, схватившись за голову. – Суллема! Ее было так много на его теле! А что, если она успела глубоко проникнуть в его душу?! Флинн, тогда Тигмонд попадет в Лимб, как и… – Она запнулась. Наверное, хотела сказать: «Как и Ноя», но не смогла произнести ее имя вслух.

– Все будет хорошо, Хольда. – Флинн опустился на колени и заглянул ей в глаза. – Даже если душа Тигмонда сейчас переполнена тьмой, он справится. И знаешь почему? Любовь, которую он испытывает к тебе, намного сильнее притяжения Лимба. Я уверен, что он не сдастся.

– Дурак… дурак… какой же он дурак… – Она уткнулась Флинну в плечо и зарыдала.