себя шапку, шарф — они тоже падают на пол, а я, как лунатик, обхожу кругом диван, глажу пальцами его кожаную обивку, трогаю нежные лепестки лилий, перламутр на столешнице, беру мандарин и подношу к лицу. Сажусь на диван и, закрыв глаза, вдыхаю запах, который для меня навсегда слился с образом той безумной лунной ночи на вершине мира.

Лёгкий скрип, и последующие за ним звуки шагов, заставляют меня открыть глаза.

Заир стоит, прислонясь широким плечом к косяку двери, в чёрном пальто, припорошенном снегом, который уже начал таять и превращаться в капельки дождя. В его тёмных коротких волосах тоже сверкают капли. Его руки спрятаны глубоко в карманах.

Он смотрит на меня неотрывно. А я на него. Мандарин вдруг выпадает из моих ослабевших пальцев и катится к нему. Наклонившись, Заир подбирает его, кладёт в карман, подходит, с тяжёлым вздохом встаёт передо мной на колени, берёт мои ладони, разворачивает кверху и неторопливо гладить. А потом утыкается в них лицом, опаляя кожу горячим дыханием. Неподвижно сидим так какое-то время. Я наклоняюсь и касаюсь губами его макушки.

— Я ждал тебя.

Прикрываю глаза. Господи, как давно я не слышала этот голос. Как я скучала!

— Правда? — трусь щекой о его волосы. Они влажные и прохладные, и пахнут снегом.

— Правда. Почему так долго не приезжала?

— Я нужна была там.

— Здесь ты тоже нужна. Мне. Нам.

Заир поднимает голову, смотрит на меня, дотрагивается до моих волос, бровей, щеки, словно проверяет: не сон ли я?

— Поехали?

— Куда?

— Домой. Аська ждёт. Целыми днями ходит в розовой драной юбке, машет кривой палкой и углы заговаривает. Честно, мне уже жутко от этого делается.

Я смеюсь. Но смех мой быстро прерывается.

— А как же Марина?

— Нет никакой Марины. С тех пор, как я узнал тебя — никого нет. Только ты. Всюду ты. Всегда ты. Даже во сне.

Не могу сдержать улыбки, смущаюсь, краснею от осознания накатившего вдруг счастья — такого нежданного, негаданного. В смятении прячу глаза, в которых уже скапливаются сентиментальные слёзы. Оглядываюсь, не выпуская из рук его горячую руку, которая тоже крепко сжимает меня.

— Значит, квартира это лишь предлог?

— Ну, мне же надо было как-то вытащить тебя из тёплой Турции в холодную Москву.

— А просто позвонить? Нет?

Упрёк? Ну, так, небольшой. Я порой мечтала, чтобы он хотя бы случайно набрал мой номер, сказал пару слов…

— Как бы я просил у тебя прощение по телефону, не видя твоих глаз?

— А ты хочешь попросить прощение?

— Хочу. Простишь?

— Прощу.

— Примешь?

— Приму.

— Линара…

— Что?

— Это навсегда, Линара.

Слезы всё же катятся по моим щекам, но я не вытираю их, потому, что это от счастья.

— А по-другому у нас с тобой и не получится, любимый.

Он целует меня. И мы надолго замолкаем. А зачем нам слова? У нас есть поцелуи.

..

Зачем слова, когда есть поцелуи? Они красноречивей всяких слов,

Нам целый Мир вселенная дарует, когда друг другу дарим мы любовь.

Эпилог

— Ты слушаешь меня или нет?

— Мм… конечно, слушаю. Ты сказала, что Нисар едет… Куда-то там едет.

— Леонид везёт её в Тибет.

— Этот её чокнутый доктор?

— Он не чокнутый. У него просто своё видение мира.

— Он ненормальный.

— Он пантеист.

— Я же говорю: псих.

— Да пусть хоть трижды псих, Нисар его любит.

— Что ж, рад за них. О, есть!

— Что?

— Кассиопею нашёл! — вырисовываю акварельным маркером на загорелой спине Линары очередную кривую и любуюсь видом сверху, где мной уже отмечено целых пять созвездий. — Идеально!

— И чего ты так радуешься? — ворчит жена в полудрёме, уткнувшись в подушку носом. — Она же самая простая. Всего пять звёзд.

— Ты не понимаешь. Это говорит о том, что карта готова!

— И, что это значит?

— Это значит, что маршрут на сегодня проложен, — мурчу ей в ушко, обводя носом нежную раковинку. — Можно приступать к нашей межгалактической экспедиции.

Целую каждую звёздочку на спине русалки, постепенно стягивая с неё трусики. Она хихикает от щекотки, елозит подо мной, обжигая меня своим нагретым солнцем телом. А над нами колышутся цветущие ветки старого мандаринового дерева, обсыпая нас белыми лепестками.

— Ну, Заир…

— Добро пожаловать на борт, господа.

— Только успейте к обеду свой звездолёт вернуть на орбиту. Иначе Ваш сын не простит нам задержки в кормлении.

— А что бабушка?

— Роксана с Аськой у Ямур, так что, скоро их не жди.

— В таком случае, не откладывая, начинаем обратный отсчёт. Десять!

И Линара с ахом выгибается под моим лёгким укусом над её ягодицами.

— Девять!

И я спускаюсь ниже, оставляя языком влажный след на золотистой коже…

— Итак, господа, если вы посмотрите в правый иллюминатор, то сможете полюбоваться прекрасным видом созвездия Скорпиона…

— Не отвлекайся!

— Слушаюсь, командир! Восемь…

И я целую звёзды. Я снова их целую.

КОНЕЦ.

Больше книг на сайте — Knigoed.net