с этими свидетелями прошедших дней, пусть они и лишены совершенно физической оболочки. Можно установить связь между их измерением и нашим. В этом смысле я верю не в судьбу, но в некоторое притяжение, которое привело меня сюда. С самого начало оно вдохновляло меня, его невидимые флюиды влияли на меня. Теперь я это знаю. Я нашел Дженифаэль, и это не может быть случайностью. Она этого хотела. Я буду жить здесь, на ее родине».

На этих словах тетрадь оканчивалась.

Следующая, хоть там и не стояло даты, была начата несколькими месяцами позднее, если не целым годом, потому что Гари Талли упоминал весну и разные занятия, на которые требовалось время, с его переезда в Мэхинган Фолз, долгий ремонт Фермы в Трех Тупиках и исследования, касающиеся Дженифаэль Ашак.

Том прервал чтение, услышав, что мальчики вернулись домой, и решил, что важнее узнать, как у них дела, чем потакать своему любопытству. И все же он задумчиво забарабанил пальцами по черной обложке. Чтение по-настоящему его увлекло, хоть и не давало ответов, скорее, наоборот, вызывая все больше новых вопросов.

Он застал мальчиков на кухне. С их одежды ручьями текла вода, пока они опустошали бутылку лимонада. Том невольно подумал об ужасе, который пришлось пережить Дженифаэль. Если бы на его глазах пытали Чада с Оуэном, он бы содрал себе ногти, пытаясь вырваться из клетки.

Хвала небесам, мальчики были здесь, целые и невредимые. Впрочем, все еще порядком потрясенные…

«Несчастный случай» со Смаугом поверг всех в глубокий шок. Два дня они провели, собравшись всей семьей. Оливия пыталась выразить свои чувства по поводу произошедшего, но ей не хватало слов, а Чад с Оуэном оставались замкнутыми и переживали горе молча. Том высказал предположение, что Смауг был болен и в приступе полубезумной решимости он решил покончить со всем разом, чтобы больше не страдать. Лично он склонялся к этой гипотезе. Мальчики, впрочем, не высказали особого согласия с ним.

Утром они отпросились гулять в город, провести время с друзьями, и Оливия сочла это добрым знаком. Она знали, что для скорби требуется время, и особенно боялась последствий травмы от способа, которым собака покончила с собой. Никто не в силах будет забыть этого зрелища, тем более подростки тринадцати лет.

Том поболтал с ними ни о чем, и они поднялись обратно к себе в комнаты. Том решил выйти и поразмышлять на свежем воздухе, в шезлонге под крышей террасы. Несмотря на ужасную погоду, было довольно тепло, и созерцать дождь из сухого теплого места было приятно. Он сидел так, когда у дома возникла знакомая фигура.

Рой Макдэрмотт махал ему в знак приветствия. На нем была ковбойская шляпа, с которой потоками стекала вода. С первого взгляда Том понял, что Рой не просто зашел проведать его из вежливости.

– Как дети? – спросил он.

– Почти все время молчат.

Рой задумчиво кивнул.

– Я могу чем-то помочь? – спросил Том.

Старик сделал глубокий вдох, поджал губы и пристально посмотрел на Тома. Несколько секунд он молчал, не отводя глаз, так что Тому стало неловко.

– Возможно, я об этом пожалею… Том, пойдемте, я кое-куда вас свожу…

– Куда это? Меня настораживает ваш загадочный вид…

– Поверьте, вам это будет интересно.

Рой Макдэрмотт повернулся и жестом пригласил Тома следовать за ним.

* * *

На всем пути до Олдчестера, который находился в другом конце города, Рой не проронил ни слова. Он доехал до Проспект-стрит и припарковался у приземистого двухэтажного здания коричневого здания. Вдаль от него тянулись полуразрушенные дома, бывшие некогда особняками Оушэнсайда. Для многих жителей Мэхинган Фолз этот квартал стал символом чрезмерных амбиций, напоминанием о том, что хорошо бы всякому сверчку знать свой шесток. За этот урок дорогую цену заплатил Дуг Гиллеспи. Желая нажиться на экономическом подъеме, который начался после кризиса 80-х, он, простой мелкий агент по недвижимости, вложился в застройку этого квартала. Он увидел здесь потенциально выигрышное дело и долго вел переговоры с муниципалитетом, чтобы получить разрешение на застройку южной окраины города. Взяв огромный кредит, он также привлек дюжину инвесторов, чтобы выкупить землю, пока цена на нее не поднялась, возвел два жилых комплекса и оборудовал их новейшей инфраструктурой. Здесь появились несколько рядов домов, заасфальтированные дороги… Но Гиллеспи не был особенно успешным агентом по недвижимости, и у него совершенно не было предпринимательской жилки, в итоге он не смог привлечь покупателей. Гиллеспи понес огромные убытки, и строительство влетело ему в копеечку. Еще раньше, чем здесь появились первые жильцы, проект Оушенсайд был свернут, и единственным жилым домом оказался тот, где жил Дуг Гиллеспи с женой и тремя детьми. Подобно Икару, он захотел подняться слишком высоко и коснуться солнца, но расплатился за свое тщеславие жизнью.

Он бросился с пика Мэхинган Хэд на прибрежные скалы в декабре 1985 года, предварительно размозжив головы кочергой четырем своим домочадцам, чтобы избавить их от долгов и позора.

С тех пор никто не возвращался к заброшенному проекту застройки, а дома так и стояли без жильцов, постепенно разрушаясь.

Том упер руки в бока и окинул взглядом старые потрескавшиеся фасады, проросшую сквозь асфальт траву и покрытые мхом крыши. Они с Роем спрятались под козырьком от этого адского дождя, который затоплял город.

– Очаровательная у вас прогулка, Рой.

– Я вас не туда веду, а вот куда, – сказал старик, указывая пальцем на второй этаж здания, напротив которого они стояли.

Перед серой занавеской светилась зеленым неоном рука с надписью «Экстрасенс».

– Рой, вы же шутите, да?

Не говоря ни слова в ответ, его сосед толкнул дверь и вошел в здание. В эту секунду капли снова заколотили об асфальт. Том покачал головой.

– Просто не могу поверить, – процедил Том сквозь зубы. Он не знал, раздражает его или забавляет эта странная причуда.

Поднявшись по лестнице, они вошли в квартиру, которая занимала весь этаж. Рой, казалось, был здесь как у себя дома.

– Закройте за собой дверь и задвиньте щеколду, – сказал он Тому, когда они вошли. – Марта не любит, когда заходят без спроса и пинком открывают дверь.

– А мы разве не это сейчас сделали? Даже не позвонили…

– Ну, замок не был закрыт. Значит, нас ждут.

Украшенная со вкусом гостиная привлекала внимание экзотическим сочетанием антикварной мебели и плакатов с магических шоу начала XX века и вела к открытой кухне. Том уловил витавший в воздухе аромат благовоний.

Вышитый бисером занавес дрогнул, и он увидел женщину лет шестидесяти с впечатляющей копной седых волос. Высокая, с широкими плечами и тяжелой грудью, подчеркнутой глубоким