– Ну да, разумеется, Джереми – твой сын. – И так будет всегда, ведь истины не знает никто, кроме самого Томаса, его супруги и матушки. – Однако… – Амелия положила руку на живот.

Герцог проследил взглядом за ее движением, потом заглянул ей в глаза.

– То есть ты хочешь сказать… что ты… как я понимаю…

Амелия сжалилась над ним и решила сказать прямо:

– Мы ждем ребенка, Томас.

Она и глазом не успела моргнуть, как муж подхватил ее на руки и закружил в воздухе. Затем, поставив ее снова на ноги, наклонился и крепко-крепко поцеловал – прямо в вестибюле школы Ковентри, не задумываясь над тем, что на это скажут присутствующие.

Лишь когда они возвратились домой, герцог смог рассуждать здраво. В ту ночь, нежно обнимая Амелию, он дал ей понять, что его настроение кардинально изменилось.

– А что, если я тебя потеряю? – мягко спросил он.

Ей были понятны его страхи: его сестра умерла при родах.

– Думаю, этого нельзя исключать, но надеюсь, что заботы доктора Флориана сведут опасность к минимуму. Если хочешь знать мое мнение, он просто волшебник.

– Согласен. Мы постараемся быть неподалеку от него, пока ты не родишь.

– И все будет так, как и должно быть.

Так оно и случилось: девять месяцев спустя герцог держал на руках свою дочь, причем роды прошли на удивление быстро.

– Я никогда еще не была так счастлива, – сказала Амелия, наблюдая за тем, как муж осторожно целует головку крошечной Мелани.

Рядом стоял Джереми, который нарисовал красками несколько ярких картинок; они будут висеть у колыбели его сестренки.

Положив Мелани в колыбельку, Томас подошел к жене и нежно коснулся ее губами. Она ощутила горячую любовь, которую он носил в своем сердце и которая наполняла теплом и светом ее жизнь.

– И я тоже, любимая. И я тоже.

Больница Святой Агаты, год спустя

Сидя в заполненном инструментами и другими вещами врачебном кабинете, куда ей разрешили войти, Джульетта размышляла о том, не сделала ли она ошибку, явившись сюда. Чтобы соблюсти приличия, она взяла с собой служанку. Тем не менее Джульетта не сочла необходимым честно сказать брату, куда и зачем идет. Из ее слов у него сложилось впечатление, будто она отправилась в Британский музей. Она побывает там после визита к врачу, чтобы не выглядеть в глазах Рафа отъявленной лгуньей.

Закусив губу, Джульетта огляделась вокруг, посмотрела на лежавшие тут и там книги и множество разнообразных предметов.

– А этот череп настоящий? – полюбопытствовала служанка, сидевшая немного поодаль от госпожи.

Джульетта посмотрела на упомянутый горничной предмет и обнаружила, что прямо на нее взирают две пустые глазницы.

– Да, похоже, что настоящий.

– Боже правый!

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел человек, ради беседы с которым Джульетта и пришла сюда.

– Здравствуйте, миледи! – Доктор Флориан вежливо поклонился посетительнице, улыбнулся Саре, потом обошел стол и опустился в кресло. – Чему обязан удовольствием видеть вас?

– Прежде всего хочу поблагодарить вас за то, что вы согласились меня принять, – заговорила Джульетта. – Надеюсь, вы извините меня за то, что я явилась сюда без предварительной записи.

Доктор встретился с ней взглядом и смотрел не отрываясь, до тех пор пока Джульетта не смутилась и не отвела глаза.

– В силу своей профессии я постоянно занят. Буду благодарен вам, если вы сразу же скажете, чем я могу быть вам полезен.

Иными словами, он хотел как можно скорее от нее отделаться и продолжить прием пациентов. Джульетта решила его долго не задерживать.

– В Сент-Джайлсе недавно вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Я прочла об этом в газете.

– Все верно, – нахмурился Флориан. – Так и есть.

Он ничего к этому не прибавил, и Джульетта немного подалась вперед. Она не упустила из виду того, что фигура врача напряглась, а в его глазах появился интерес. Удивительный человек. Он заинтриговал Джульетту с той самой минуты, когда она впервые его увидела. Его взгляды на медицину были такими оригинальными, что девушка невольно увлеклась этой наукой, к которой прежде не испытывала ни малейшего интереса.

– Мне хотелось бы знать, как борются с этой эпидемией.

Доктора не смутил ее вопрос, но Джульетта ясно видела, что он усиленно размышляет: анализирует ее слова и прикидывает, что за ними последует.

– Вас интересует это потому, что вы когда-то были связаны с этим районом?

– Я по себе знаю, каково это – болеть, не имея денег на лечение. К счастью, я ни разу не захворала чем-то серьезным. Другим повезло меньше – например, моей сестре Бетани.

С таким же успехом Джульетта могла бы сказать доктору Флориану, что, когда она была маленькой, часто шел дождь. Он смотрел на нее все так же вежливо-равнодушно, однако произнес слова, приличествующие случаю:

– Я вам соболезную.

– Благодарю вас.

Джульетта не могла упрекать доктора в равнодушии. Несомненно, смерть давно уже стала для него чем-то привычным и не могла сильно взволновать.

– Что же касается предпринимаемых мер, – продолжил Флориан, – то могу сказать, что перекрыты улицы, ведущие к этому району, чтобы предотвратить распространение заразы. Средства же на лечение заболевших, увы, весьма ограничены. Люди страдают от этого, поскольку слишком бедны, чтобы оплатить необходимые лекарства и услуги. Но, полагаю, есть и такие, кто считает, будто город лишь выиграет, если мы не станем мешать природе и тем самым избавимся от обитателей трущоб.

– Значит, все обстоит именно так, как я и опасалась, – подытожила Джульетта. – В таком случае я хочу вам кое-что предложить.

Доктор пристально посмотрел на нее. Он беззастенчиво разглядывал девушку, пытаясь определить, чего от нее можно ожидать.

– А вашему брату известно, что вы сюда пришли?

– Нет. Прежде чем к нему обратиться, я хотела заручиться вашей поддержкой.

– Даже если вам это удастся, – поморщился доктор, – а мне ведь пока неизвестны ваши намерения, – я все же предпочел бы не навлекать на себя гнев Хантли. Теперь, когда у вас в семье уже два герцога, советую вам заручиться одобрением хотя бы одного из них.

Джульетта кивнула и чуть слышно пробормотала:

– Я хочу внести средства в фонд медицинской помощи беднякам.

– Что? – Глаза доктора Флориана округлились от удивления.

– Средства, которые позволят покрыть стоимость расходов на их лечение – от чего бы то ни было – пожизненно.

Флориан промолчал, и Джульетта продолжила: