— Я не могу сделать этого без приказа господина Хакима.

— Через полчаса от этого судна останется одно название.

Джеб обернулся. В рубку вошел Николай Кокарев и кивком головы спросил: «Ну что?» И вслух добавил:

— Паршивые новости?

— Для тебя — да. В каюте Хакима лежит ядерный боезаряд с замедлителем.

— Правда? И мне нужно разрядить его, — Николай наигранно выпятил губу и мелко покивал. — Как долго я готовился к этому моменту. Так долго, что забыл, как это делается. Я помню, как приводить заряд в действие. Сначала на циферблате устанавливают минуты, потом часы и нажимают на кнопку включения. В обратном порядке процесс не катит: заряд ставится на неизвлекаемость. Ты это серьезно про заряд, Джеб?

— Да. Он на времени. Осталось меньше тридцати минут.

— Мне хватит одной минуты, чтобы выбросить его за борт.

— Когда найдем второй заряд...

— А что будем делать с третьим? — перебил Николай.

— Все, Кок, иди разбирайся с первым. Возьми с собой Тимура. Остальным взять под контроль проходы на ют и кормовые помещения. Я попробую связаться с Абрамовым.

* * *

— Пошли, — Чижик кивнул товарищам, получив указания от Кока. Он на ходу вынул из-под джинсовой безрукавки «микроузи» и перевел предохранитель на автоматический огонь.

Чижов остановился напротив двери машинного отделения и сказал Весельчаку:

— Присмотри за машинистами. Чтобы они выполняли все команды с мостика.

— О'кей. — Веселовский обнажил свое оружие и эффектно загнал патрон в патронник: коротко ударил тыльной стороной ладони по рукоятке заряжания. Открыв дверь, он в одно мгновение скользнул вниз по поручням, поджав ноги. Этому приему его научил Джеб. И Весельчак пользовался им при всяком удобном случае.

Он тут же отметил, что на «Кассандре» работало два двигателя. Они блистали чистотой, и место им было в демонстрационном зале. Их обслуживали два моториста. Они вскочили с места при виде вооруженного человека.

— Сидеть! — приказал Весельчак.

Держа рабочих на прицеле, он огляделся. Справа от двери висел календарь на текущий год. Стройная обнаженная брюнетка закрывала веером бедра, правее шла надпись: «Самые актуальные места». Веселовский снял календарь со стены и скопировал брюнетку, прикрыв им свое «самое актуальное место».

— Не будете ревновать? — спросил он мотористов. Пододвинув стул с металлическими ножками к стене так, чтобы мгновенно отреагировать на вторжение сверху, он сел и стал разглядывать фотомодель. И словно проснулся: — Да, совсем забыл, — в духе рекламы жевательной резинки продолжил он и при этом продемонстрировал два ряда идеально белых зубов. — Если вы не выполните команду с мостика, я вышибу вам мозги.

Чижик оставил Родина контролировать среднюю площадку и два просвета от бортов до рубки и подозвал Клюева:

— Держимся вместе. Проверяем все помещения и выходим.

— Понял.

— Пошли.

Кормовой палубы на «Кассандре» не было. Кормовая надстройка действительно походила на строение старинного судна или на рубку нефтеналивного танкера. Из нее было только два выхода, не считая из окон в море: центральный и боковой. И там размещены кубрики матросов и каюты для обслуживающего персонала, пытался представить картину Чижик. До этого он успел оглядеться и безошибочно определил: каюты в средней части судна предназначены для гостей.

В глазах рябило от иллюминации. Море огней плескалось на этом корабле. Где надо и где не надо, непроизвольно смаргивал Чижик и уже не чаял оказаться в относительном полумраке помещений. Как угадал, продолжил он уже за порогом. Он попал в опоясывающий надстройку коридор. Прямо — столовая с распахнутыми прозрачными дверями.

Чижик шагнул за порог и сместился, припадая на колено, в сторону. Его взгляд пробежался по каждому предмету — легкие пиллерсы, круглые столы, светильники с искусственно закопченными стеклами. Чисто.

Обернулся. Клюев страховал его, стоя у устланной дорожками лестницы, ведущей на верхнюю палубу. Там то же самое, без труда определился Михаил: вдоль проходов двери в помещения.

Чижов сморщился.

— Тут заблудиться можно, — шепнул он Клюеву. — Как Амундсен будешь путешествовать. Можно залезть в полукольцо и увязнуть там зажатыми с двух сторон. Возьмем под контроль оба выхода изнутри. Кто сунется — прочистим уши, остальных потом палкой не выгонишь.

Борис Родин нашел неплохое место под стеллажом, на котором крепился спасательный надувной плот. Точно такой же был по левому борту. Еще пара — над просветами средней рубки. Он приготовился прикрыть товарищей. Скрытая позиция Родина и подвела его. Никем не замеченный вооруженный охранник вышел из боковой двери средней рубки и направился на мостик.

Мобильник висел на груди Джеба. Он набрал на нем несколько цифр и услышал сбойный писк: нет соединения. Впервые мощная «Kyocera», выдерживающая непомерные нагрузки под водой, подвела. Индикатор показывал полный заряд батарейки, которого хватало на восемь часов в рабочем режиме. Теперь крайний вариант — выходить в эфир на международном канале.

— Связь работает? — спросил Блинков шкипера.

— Конечно.

— Попробуй поговорить с берегом. Запроси погоду, что угодно. Мне что, самому взять микрофон? — повысил он голос.

Шкипер взял в руки широкий микрофон с витым шнуром, тянущимся от приборного щитка. Он выходил на связь с диспетчером порта приписки «Кассандры».

— Диспетчер, диспетчер, говорит шкипер «Кассандры»... Алло?..

«Фонит, — безошибочно угадал Блинков. — Где-то здорово фонит».

— Бери курс на Бур-Сафагу.

— Если хозяина действительно нет на судне...

— Его нет здесь, баран! — взорвался Джеб. — Ты глухой? Не слышал про ядерный заряд, или думаешь, что я анекдот рассказывал?

— В этом случае мне нужно получить приказ от начальника охраны, — продолжал упорствовать шкипер. — Его смена находится... — Лицо исполнительного капитана чуть изменилось. Хмурую тень словно прогнал яркий луч света. Он смотрел за спину Блинкову.

— Проблемы? — раздался позади голос.

Джеб обернулся. На пороге рубки стоял вооруженный автоматом охранник.

Каюта Камиля Хакима была огромной. Она занимала всю ширину надстройки и находилась точно под мостиком. Из ее окон открывался вид на короткую носовую палубу; обзор не хуже, чем из рубки. В правом углу стояла оттоманка и небольшой столик со старинным кальяном. Стена завешена персидским ковром с простеньким узором. Еще несколько ковров устилали пол каюты. Левая часть резко контрастировала со своей соседкой. Там пристроился плазменный телевизор; его было удобно смотреть с дивана, стоящего посреди каюты. При ближайшем рассмотрении диван оказался покойницким ложем.