— Волин, ты хоть понимаешь, чем может обернуться для тебя эта «своя ответственность»? — спросил «Главный» с тихой угрозой в голосе. — Подумай. Тут не просто выговором пахнет. Тут пахнет уголовным делом. Волин развел руками. Что поделаешь? Пахнет так пахнет. Хотя лично он, Волин, никакого запаха не чувствует.

— Ну-ну, смотри. Я хотел как лучше.

— Я понимаю, — ответил тот и быстро поинтересовался: — Так что насчет «подсадки»?

— Какой «подсадки»? — округлил глаза «Главный».

— Я же только что вам докладывал. Моя группа добилась хороших результатов по делу этого маньяка. Нам необходима «подсадка». «Главный» откинулся в кресле и сложил ладони на животе.

— Ты, по-моему, недослышал, Волин. Никакого дела уже нет. Точнее, в нашей прокуратуре нет. И группы никакой нет. Отпускай своих архаровцев по отделениям и готовь все материалы к передаче в сводную группу. Кстати, можешь изложить свои соображения о «подсадке». — «Главный» наклонился к столу и углубился в бумаги, давая понять, что разговор закончен. — Думаю, им будет интересно.

— Мы не можем передавать дело сейчас, — терпеливо сказал Волин. — Не можем. Это даже не радение за честь коллектива, а беспокойство за живых еще пока девушек.

— Ты хорошо слышал, что я сказал, Волин? — «Главный» даже не посчитал нужным оторваться от чтения. Буркнул так, не глядя, словно отмахнулся. — Готовь материалы к передаче. Переоформи постановления о проведении экспертиз, по которым пока еще не получены результаты.

— Мы не можем этого делать! — Волин наклонился к столу. Он почувствовал, как волна злости перехватила горло.

— Я сказал: все. Дальнейшие разговоры бесполезны. Начальству виднее, что ты, Волин, можешь, а чего не можешь. Если вышестоящие товарищи отдали такой приказ, значит, они считают это целесообразным.

— Пока сводная группа изучит все обстоятельства дела, пока они вникнут в ситуацию, пока поймут, в каком направлении вести поиски, маньяк убьет всех нужных ему девушек и заляжет на дно. — Волин чувствовал: еще немного — и он сорвется.

— И слава Богу, — механически заметил «Главный».

— …А через какое-то время он начнет все заново. И нам тоже придется начинать все заново. Этот психопат очень умный. Он меняет «почерк», поэтому мы не можем проследить цепочку убийств, совершенных им ранее. Наверняка, то же самое произойдет и на этот раз.

— Какое-то время, какое-то время, — пробурчал «Главный». — Уж не такие беспомощные наши органы, как тебе кажется, Волин. Поймаем как-нибудь этого маньяка. Никуда он от нас не денется. Сколько веревочке ни виться, а конец будет.

— Мы не можем передавать дело в данный момент!!! — заорал вдруг Волин и грохнул рукой по столу точно так же, как это сделал «Главный» несколько минут назад. — Я не собираюсь передавать дело!!! Слышите? Не со-би-ра-юсь!!! И смотрите на меня, когда разговариваете! «Главный» оторвался от чтения, поправил очки на мясистом носу, посмотрел поверх, прищурился недобро.

— Вы что это себе позволяете? Я отстраняю вас от ведения дела. Так понятнее? И если вы позволите себе еще одну выходку, подобную той, которую устроили только что, я вас уволю за служебное несоответствие. Ишь, орать он выучился. Я тебе поору! — «Главный» распалился. Лицо его пошло красными пятнами. Глаза засверкали и полезли из орбит. — Я тебе не мальчишка какой-нибудь сопливый! Я работал следователем, когда ты еще пешком, понимаешь, под стол… Голос он повышать на меня будет…

— Тем более, — совершенно спокойно заметил Волин. — Дайте нам время до завтрашнего утра. Вы ничем не рискуете. Никакого приказа не нарушаете. Мне ведь нужно время, чтобы подготовить дело к передаче. — «Главный» смотрел на него, тяжело дыша и утирая вспотевший лоб белоснежным платочком. — Если маньяк скроется и начнет убивать снова, в этом будет и ваша вина. «Главный» поджал губы, спрятал платочек в карман, пригладил волосы, осмотрел стол.

— Все разбросал. Знаешь, как квалифицирует Уголовный кодекс то, что ты сейчас тут вытворял, Волин? Хулиганство. До двух лет, между прочим. Мало тебе угона?

— Завтра утром я передам дело.

— До двенадцати ночи ты официально ведешь дело. Уложишься — молодец, нет — не взыщи. После двенадцати не вздумай даже пальцем шевельнуть в этом направлении. А к девяти часам утра подготовленное к передаче дело должно лежать у меня на столе, — с тяжелым вздохом согласился «Главный». — В девять и ни минутой позже. Опоздаешь хоть на секунду, оформлю на тебя рапорт вверх по инстанции.

— Конечно, — кивнул Волин.

— Доконаете вы меня. В могилу сведете. До пенсии не доживу.

— Вы еще на наших могилах лезгинку станцуете, — улыбнулся Волин.

— Иди, иди, — проворчал «Главный». — Лезгинку ему. Кордебалет из Большого выпишу по такому случаю.

— А как быть с Сашей?

— С каким еще Сашей?

— Со Смирнитским? Он член моей группы и необходим мне для подготовки дела.

— Слушай, Волин, ты не наглей. Есть желание — вытаскивай его сам. Он в местном сидит.

— В местном, говорите? Может быть, все-таки позвоните? Происшествие-то наше…

— Иди, Волин, иди. Не мешай работать.

— Вам ведь проще. Вас знают, уважают, — продолжал гнуть свою линию Волин.

— Слушай, ты меня достал, Волин. Я тебе серьезно говорю. Позвоню я в отделение, но под твою ответственность. Получишь своего Смирнитского для снятия показаний, понял?

— Понял. Спасибо. И еще… Мне нужно больше людей.

— У нас нет свободных сотрудников. Все при деле.

— Можно попросить в МВД. «Главный» снял очки, отложил, спросил негромко:

— Ты что, Волин? Обалдел совсем? После того, что твой опер устроил? Нет уж. Крутись как хочешь, делай что хочешь. Я больше никуда звонить не буду. Никакого МВД. Ты передаешь дело, а я для тебя людей цыганю у смежников? Так получается?

— Мне нужны люди. Без них не удастся поймать этого психопата, — упрямо повторил Волин. «Главный» вновь нацепил очки и уткнулся в бумаги.

— Все. Оставь меня в покое. Утомил. Если не хочешь, чтобы я приказал тебе положить дело на стол немедленно, до конца дня не показывайся мне на глаза. — Волин, прищурясь, смотрел на начальника. Постепенно его лицо прояснялось, а на губах даже появилось подобие улыбки. — Ну что стоишь-то? — спросил «Главный». — Я что-то непонятно говорю?

— Вся понятно. Я ушел.

* * *

К моменту возвращения Волина в кабинет Лева уже загрустил. Сидел, перебирая листочки, изъятые в квартире Баева.

— Отправил людей? — с порога поинтересовался Волин, подходя к столу и снимая трубку телефона.

— Все, как вы и сказали, — откликнулся Лева, оживляясь. — По поводу дач и домов. Есть и дома, и дачи. У Баева и Каляева. Сергея Сергеевича. У Газеевых даже два. Особняк под Истрой и родительский дом, где-то в Тмутаракани. Триста пятьдесят километров от Москвы. У пятого, Никитина, ни дачи, ни дома нет. Потомственный москвич.