– Скоро будем на месте, – сказал Ларкин, когда тропинка свернула. Он не бывал на своей бывшей базе вот уже много лет, но все равно знал каждое дерево и каждый поворот. Душа Хранителя помнила все.

Фрейя, сидя на лошади, что-то с трудом написала в своем блокноте, но Ларкину все же удалось разобрать ее кривые каракули.

Надеюсь, Хранители не сообщат моему отцу.

Я тоже надеюсь на это, подумал Ларкин, но, не желая усугублять беспокойство Фрейи, вслух сказал:

– Конечно, не сообщат, – и обнадеживающе улыбнулся девушке, убедительно кивнув.

Фрейя поморщилась – видимо, все же не поверила ему. С обеспокоенным выражением на лице принцесса снова взялась за карандаш и начала писать, но остановилась, когда Ларкин, положив руку ей на колено, нежно сжал его. По губам Фрейи тут же скользнула улыбка, и Ларкин почувствовал, как внутри разливается тепло. Он любил эту женщину больше, чем мог выразить словами, и сделает все, чтобы защитить эту любовь.

– Поверь мне. Они – не предатели. А если все же окажется наоборот, то мы просто исчезнем оттуда – и все. Я не допущу, чтобы нас снова разлучили. Обещаю.

Фрейя, шумно выдохнув, кивнула. Ларкин чувствовал, что принцесса по-прежнему обеспокоена, но надеялся, что ее беспокойство пройдет, как только они доберутся до Стены. Так же как и собственные опасения Ларкина, за которые ему было почти стыдно. Хранители, конечно, были грубыми парнями, однако преданными – до кончиков пальцев.

Внезапно пение Вэйлина, сопровождавшее их в пути последние несколько минут, прекратилось. Полукровка внезапно остановился, и Ларкин тут же понял почему. Они достигли Стены.

Ларкин с трудом сглотнул. Перед ними простиралась Стена, которой он когда-то присягнул в верности и которую с неохотой вынужден был покинуть. Стена по-прежнему выглядела именно такой, какой запечатлелась в его памяти. Красивой эту громадину из черной выветрившейся породы назвать было нельзя, и тем не менее Хранитель наслаждался ее видом. Потому что для него Стена была больше, чем просто барьером между странами, – она была местом, которому Ларкин когда-то посвятил свою жизнь. Он служил ей душой и телом.

Сквозь редеющий лес они медленно двинулись дальше, пока не вышли на площадь, где находилась база. И тут Ларкин услышал звуки борьбы. Звон мечей, бьющихся о другие мечи, крики мужчин, подстрекающих и подбадривающих друг друга. Вопли, стоны, лязг металла. Для Ларкина эти звуки были такой же частью Стены, как однообразная еда или жесткие койки в больших общих спальнях, с которыми он, к счастью, смог распрощаться много лет назад.

– Они готовятся к битве, – сказал Вэйлин, указывая на группу молодых Хранителей, мечи которых схлестнулись во внутреннем дворе в тренировочной схватке. Их клинки безжалостно рубили друг друга. Тренировочные бои между Хранителями всегда были серьезными, но в тех схватках, что они наблюдали сейчас, чувствовалось какое-то ожесточение, которое для Ларкина было в новинку. Хранители знали, что война будет тяжелой, и чтобы выстоять в ней, им придется применить все свои силы и способности.

Фрейя осадила лошадь и слезла с нее, намереваясь пройти остаток пути вместе с Ларкином и Вэйлином пешком. Едва принцесса обрела под ногами твердую почву, как ее рука потянулась к руке Хранителя. Кожа Фрейи была прохладной, ладони вспотели от страха. В ответ Ларкин пожал девушке руку, надеясь придать ей этим немного храбрости.

Они пересекли площадь, наблюдая, как те Хранители, что не участвовали в тренировочных схватках, деловито точили свое оружие, укрепляли хижины камнями и мешками с песком или приносили припасы. Мужчины разговаривали тихими, приглушенными голосами. Никто не смеялся, не шутил и никоим образом не выбивался из общей массы. Давление надвигающейся битвы тяжело висело в воздухе, пробегая по спине Ларкина холодной дрожью, прогнать которую не в силах были даже теплые солнечные лучи.

Мужчины были настолько поглощены своими приготовлениями и мыслями, что им потребовалось довольно много времени, чтобы заметить Ларкина, Вэйлина и Фрейю. Многие лица, что наконец обратились к ним, были знакомы Ларкину, но заметил он и нескольких новичков. Послышался ропот приглушенных голосов, но никто не осмеливался нарушить тишину, пока…

– Ба, эльва меня забери! – прогремел над площадью глубокий голос. – Ларкин Вэлборн!

Резко остановившись, Ларкин развернулся в сторону голоса. Увидев Кори, бывший фельдмаршал едва заметно улыбнулся. С тех пор как они встретились при дворе Неблагих, Томбелл почти не изменился. Его вьющиеся каштановые локоны немного отросли, надвигающаяся война поселила в глазах фельдмаршала беспокойство, но мужчина выглядел таким же сильным и решительным, как всегда. Широко шагая, Кори приблизился к Ларкину.

– Приветствую тебя, старый друг, – произнес Ларкин, невзирая на неуверенность, стянувшую его грудь.

Кори молча уставился на него.

Ларкин в напряжении задержал дыхание, когда Томбелл неожиданно заключил друга в теплые объятия. На мгновение Ларкин словно застыл, но почти сразу с благодарностью вернул объятие Кори, хотя для этого ему пришлось отпустить руку Фрейи.

Кори похлопал его по плечу:

– Рад снова тебя видеть, Ларкин.

– Я тоже очень рад видеть тебя в добром здравии.

Кори отстранился от Ларкина и посмотрел на него взглядом гордого отца, несмотря на то что бывший фельдмаршал был старше. Но уже через мгновение этот взгляд переместился на Вэйлина, и… глаза Томбелла сузились, он изогнул изрытую шрамами бровь:

– Принцесса Фрейя?

Девушка робко улыбнулась и кивнула в знак приветствия.

Удивленный, Кори оглянулся на Ларкина. В глазах фельдмаршала читался невысказанный вопрос, но неудовольствия в них не было. Либо известие о повторном исчезновении Фрейи из замка еще не достигло Свободной земли, либо Томбеллу это было просто безразлично в связи с перспективой предстоящей войны.

– Это очень долгая история, – ответил Ларкин на немой вопрос друга. Он был готов все рассказать Кори, но не перед таким количеством слушателей.

Томбелл, фыркнув, хлопнул Ларкина по плечу:

– К долгим историям, друг мой, я уже привык. В последнее время я выслушал много таких рассказов, с удовольствием послушаю и твой.

– Тогда я буду рад рассказать тебе свою историю за ужином, – ответил Ларкин, оглядываясь на Вэйлина и Фрейю. Потом снова повернулся к Кори: – Мы надеялись, что на некоторое время сможем остаться здесь, у Стены. Мы ждем Ли.

– Ну конечно. Вам здесь всегда рады. – Подозвав одного из Хранителей, Кори попросил его проводить гостей в комнаты. Каждому из них было выделено собственное помещение, хотя Ларкин предпочел бы разделить свою комнату с Фрейей. Однако принцесса, несмотря ни на что, была замужней женщиной, а потому делить с ней постель было бы неуместно, хотя чувства Ларкина легко читались по его глазам.

Один из Хранителей повел всех троих через двор, в то время как его товарищ занялся лошадью. Фрейя с тоской посмотрела вслед животному, и Ларкин одарил принцессу ободряющим взглядом. Он искренне надеялся, что под защитой Стены девушка сможет расслабиться, если в эти времена это вообще можно было сделать.