Хотя в своем последнем послании Крис обращался к другим, я считаю, что он писал скорее для себя, чем для мира. Его последний акт самосознания. Его последний акт истины.

По мне, жизнь подобна книге. У всех нас одинаковые первая и последняя главы. Историю нашей жизни и наследие, которое мы оставляем после себя, составляют промежуточные страницы.

Трагично, что мой брат умер таким молодым. И хотя он боялся предстоящей смерти, он умер в спокойствии, потому что дороги, которые он выбирал на протяжении всей своей жизни, позволили ему остаться верным себе. Все же, когда бы этот конец ни наступил, разве это не лучшее, на что мы можем надеяться?

Я верю, что Крис отправился в самую глушь в поисках того, чего ему не хватило в детстве: покоя, чистоты, честности. И он понимал, что нигде невозможно это найти, кроме как на природе.

В сорок два года мне часто кажется, что я живу и за Криса, и за себя, поскольку вся его жизнь примерно равна первой половине моей. У него не было возможности прожить долгую взрослую жизнь или стать родителем. Сейчас я понимаю, что в зрелом возрасте я искала то, чего мне не хватало в детстве: необходимых уроков достоинства, силы и безусловной любви.

Наследие, которое я оставлю после себя, будет иметь мало общего с известными историями, книгами или фильмами. Оно будет связано с тем, как я люблю двух маленьких девочек. Все мои братья и сестры, кроме Шеннона, обзавелись детьми, и я знаю, что они к ним относятся так же, как я к своим. Большинству из нас было страшно становиться родителями, и все мы радуемся друг за друга, видя, как у нас это хорошо получается. За десятилетия после смерти Криса мы с братьями и сестрами собрались найти собственную правду и создать собственную красоту в его отсутствие. Друг в друге мы нашли избавление от грехов, подобно тому, как Крис обрел спасение в дикой природе перед смертью.

Во время поездки к автобусу я представляла всех братьев и сестер Криса и оставила дневник. Братья и сестры Криса заполнили первые несколько страниц, а остальные предназначались для посетителей отдаленного места, чтобы они рассказали свои истории о том, как они там оказались.

«Следуй за своим сердцем, следуй за своими увлечениями», – написал Сэм.

«Крис, – написала Стейси, – всегда остается авантюристом, жаждущим знаний. Я знаю, понимаю и люблю тебя!»

Шелли написала: «Перед рождением сына я устроила ему большую вечеринку в стиле Маккэндлесс. Внутри приглашений была цитата Ходдинга Картера: “Есть только два вечных наследия, которые мы вправе надеяться передать детям. Одно из них – корни, другое – крылья”. Я думаю, что каким-то странным образом ты отправил мне величайший подарок. Я всегда буду обращаться к тебе за советом, чтобы не обрезать своему сыну крылья. Навсегда в моем сердце и душе».

Я поместила в дневник фотографию, на которой мы все вместе, когда были маленькими детьми. Мы все стоим бок о бок. Глядя на эту фотографию, я не вижу, как сильно мы различаемся по возрасту. Я не вижу сводных братьев и сестер. Я не вижу, чтобы кого-то не хватало. Я вижу семью. Я вижу, что мы все улыбаемся, и даже у Криса улыбка до ушей.

Это был хороший день, и его у нас никто не отнимет. Под фотографией я написала: «Любовь братьев и сестер никогда не умрет», а Шона: «Мы – единое целое».

И она права.

Примечание автора

30 сентября 2012 года я открыла входную дверь, чтобы загрузить кое-какие вещи в свою «Хонду Пилот», и увидела на крыльце маму. Она не приходила ко мне уже несколько лет, и этот визит был без приглашения. Потрясенная, увидев ее там, первым делом я подумала: «Хорошо, что девочки сегодня у Роберта». Хизер было тринадцать, а Кристиане – шесть. Младшая даже не узнала бы бабушку.

Когда я спросила маму, что она здесь делает, она сверкнула слишком знакомой неискренней улыбкой, затем показала мне маленький сверток, перевязанный атласной лентой, и сказала, что это подарок на годовщину. Она никогда до этого не дарила мне подарков на годовщину, и я знала, что через общих знакомых ее уведомили, что мы с Робертом расстались два года назад. Я приняла сверток – не знаю зачем, – и она ушла. Я немного подождала, прежде чем открыть подарок. Внутри была старая безделушка с какой-то из полок в доме в Аннандейле. Толстая черная подложка в дешевой деревянной рамке с гравюрой на позолоченной бумаге с изображением двух обнимающихся голубков в центре. Я слишком хорошо знала мамины приемы, чтобы ее послание не прозвучало предельно ясно.

Когда в разговоре о ее решении остаться с папой возникала неловкость, она всегда заостряла внимание на моих неудачных браках. Она воспринимала их как доказательство моих недостатков, а я считала уход из ситуации, когда ко мне относятся неуважительно, доказательством моего мужества. Я хотела, чтобы мои дочери усвоили этот ценный урок от меня. Несмотря на семейные проблемы, мы с Робертом редко ссорились, никогда – в присутствии девочек. Однако мы всегда были честны с ними, говоря о нашей ситуации, даже когда разговаривать было трудно. Некоторым кажется странным, что мы с Робертом по-прежнему проводим много времени вместе с девочками на общественных или школьных мероприятиях, вместе ужинаем, даже иногда ходим в походы, несмотря на то что мы больше не пара. Люди говорят, что это просто ненормально. Они правы. И я очень горжусь этим. Я хотела, чтобы мои девочки усвоили этот урок стойкости от меня. И вместе мы с Робертом показали им свою безусловную любовь к ним обеим.

Снисходительность матери в тот день и те неприятные сообщения, которые я периодически получаю от обоих родителей, только укрепили мою решимость закрыть эту книгу. Я не собираюсь делать из них монстров, потому что очевидно, что это не так. Они просто люди, которые совершают ошибки, как и все мы. Но я абсолютно уверена, что мои наблюдения за их ошибками, как и за своими собственными, могут послужить важной цели. Я хочу, чтобы каждый читатель извлек пользу из рассказа о проблемах моей семьи в надежде, что это поможет принять мудрое решение и облегчить это бремя в своей собственной жизни.

Я приложила все возможные усилия, чтобы говорить честно, справедливо и прямолинейно. Имена и личные характеристики некоторых людей были изменены в целях защиты личной жизни или по их