Надо было перехватить его и объяснить ситуацию еще до того, как обитатели дома увидят на улице участкового. Учитывая, что современная офисная техника позволяет без особого труда изготовить правдоподобную копию любого документа, удостоверяющего личность, московские полковники организовали прямо в переулке видеобеседу по вайберу участкового с его руководством. Начальник службы профилактики и заместитель начальника управления подтвердили, что лейтенант Васильев должен оказать помощь представителям Главка МВД. Заодно руководство пообещало подготовить к выезду группу спецназа, если необходимость в активной помощи все же понадобится.

Но начать операцию через десять минут, когда «оперативное совещание» по смартфону закончилось, Гурову и Крячко не удалось. Оба полковника, Букатов и лейтенант Васильев уже двинулись к калитке, ведущей во двор нужного дома, остальные оперативники замерли вокруг места проведения операции, готовясь включиться по мере необходимости, как в это время у забора остановилась черная «хонда» с местными номерами. Кем был молодой мужчина, вышедший из машины, полицейские не знали, но вел он себя очень уверенно. Хлопнув дверью машины, мужчина поспешил во двор, по-хозяйски взбежал по ступеням и рывком открыл дверь. Что-то подсказало Гурову, что ситуация сейчас изменится. Причем не в лучшую сторону. Он остановил своих помощников, приказав наблюдать за домом, а сам позвонил оперативному дежурному управления и велел установить владельца черной иномарки по ее номеру.

– А теперь вперед! – приказал Лев, убирая смартфон в карман, и кивнул на дом.

Видимо, визит приехавшего на «хонде» мужчины был неожиданностью для всех в доме. Подойти удалось к самой двери и окнам, и стало слышно, что внутри говорят на повышенных тонах, даже слышатся угрозы. Гуров отчетливо различил такие характерные слова, как «на кого ты рыпаешься», «шестерня», «предъява». Кажется, внутри начались блатные разборки, и медлить не стоило. А вдруг это все касается именно той девушки, которую тут насильно удерживают!

На стук шагов и скрип распахнувшейся двери обернулись все. И Коля Колесо, стоявший перед незнакомым мужчиной в угрожающей позе, и двое парней, которых оперативники видели недавно во дворе, и сам гость, приехавший на черной «хонде». Наверное, все, кто был в доме, поняли бы, даже не видя формы участкового, что пришли из полиции. Интуиция подсказала бы, прошлый опыт. Тем более что Букатов и Крячко держали в руках пистолеты.

– Всем стоять на месте! Полиция! – успел приказать участковый, но тут, вопреки его приказу, все сорвались с места, как по команде.

– Сука, всех сдал! – заорал мужчина и, рванув из-под рубашки пистолет, отскочил в сторону, наведя оружие на Лисовского.

Один из охранников стал пятиться в угол комнаты, затравленно озираясь по сторонам, а второй, не раздумывая, ринулся к окну. На что он надеялся, было непонятно. Возможно, просто запаниковал. Лисовский тем временем не стоял столбом, видя, как молодой мужчина достает оружие. Он сунул руку за спину, пытаясь тоже выхватить пистолет.

Лейтенант Васильев оказался решительным парнем. Он мгновенно оценил ситуацию и понял, кто сейчас наиболее опасен из блатных. Такого длинного прыжка Гуров увидеть не ожидал. Участковый рванулся вперед с такой скоростью, что вооруженная рука уголовника не успела подняться и навести дуло на Лисовского. Выстрел грохнул в замкнутом пространстве так, что готовы были лопнуть барабанные перепонки. В воздухе сразу запахло кислым от сгоревшего пороха. Справа Крячко ударом ноги под колено свалил одного из охранников, не дав ему возможности броситься к окну, обхватил горло парня рукой и прижал к его виску дуло пистолета. Второй охранник сначала поднял руки, показывая, что не окажет сопротивления и не вооружен, но за долю секунды вдруг изменил свое решение и рванул на прорыв через дверь. Букатов нанес ему удар в челюсть, но чуть промахнулся, и два тела, сцепившись, покатились по пыльному полу.

Гуров, опустившись на корточки, перехватил руку уголовника с зажатым в ней ножом. Букатов, придавленный телом противника, тут же вывернулся и завернул ему вторую руку за спину. В комнате установилась относительная тишина, нарушаемая только хриплым дыханием разгоряченных схваткой людей. Лев поднял голову и осмотрелся. Ситуация была скверной. Участковый сидел на полу, прижимая ладонь к голове. Между пальцами сочилась кровь. Вор с пистолетом в руке стоял у стены и смотрел на полицейских, недобро щуря глаза. Лисовский, бледный как полотно, находился в пяти шагах у противоположной стены, на уровне его головы на старых обоях красовалась дырка от пули.

– Батон, брось пистолет! – подал голос Букатов.

– Не шевелиться никому! – резко бросил уголовник. – Отойти всем от двери! Одно движение, и я вашего лейтенанта кончу!

Гуров пытался спокойно оценить ситуацию. Ясно, что этот Батон, приехавший на черной «хонде», явился сюда для каких-то разборок. Претензии у него к Лисовскому. Серьезные претензии или характер у Батона скверный? Скорее всего, талант у него лезть на рожон и всюду свой гонор показывать. А почему он себя так ведет? Только ли из-за скверного характера или у него «крыша» сильная, никто перечить не смеет?

– Ты же приехал не для того, чтобы вот так уйти? – поинтересовался Гуров, отбросив в сторону нож и отряхивая ладони. – Давай разберемся, что тут происходит.

– Я сказал – с дороги! – повысил голос уголовник и перевел взгляд на Крячко. – Эй, ты! Отбрось волыну в угол!

– Не «ты», а «вы»! – ехидно улыбнулся Стас. – И я не стану табельным оружием разбрасываться. Еще чего! Я за него отвечаю.

– Так, спокойно! – Гуров примирительно поднял руки и неторопливо вышел на середину комнаты, закрывая собой и напарника, и двух других оперативников. – Батон, я – полковник Гуров из Москвы. И я здесь по очень важному делу. Ты в мои планы не входил, но ты чуть было не убил сотрудника полиции. К тому же носишь с собой оружие, на которое, уверен, никакого разрешения у тебя нет. Дело серьезное. Стрелять ты не будешь, ты же не дурак. Тебе в таком случае не дадут уйти. Просто крови будет больше. А оно тебе надо?

Сомнения Батона были написаны на его лице весьма красноречиво. Он уже жалел о том, что не сдержался и пошел на конфронтацию. Скорее всего, никакой вины на нем не было, никаких хвостов за ним не тянулось по линии уголовного розыска. Но вот пистолет в кармане – это уже срок. А если пистолет еще «с мокрым следом», если именно этот ствол проходит по каким-то делам об убийстве, тогда разбираться с Батоном придется основательно. И он это знает. Но это все мелочи по сравнению с оказанием вооруженного сопротивления сотрудникам полиции при выполнении ими своих должностных обязанностей. Нервы или вина?

– Что… вы хотите? – наконец выдавил из себя Батон.

Гуров оценил его попытку вести себя корректно и не тыкать и ответил:

– Помочь тебе. Я пустых обещаний не даю. Если ты чист, то ответишь только за ношение оружия. Если извинишься перед лейтенантом Васильевым за то, что огрел его по голове, думаю, и участковый тебя простит. Если искренне сожалеешь! Но, уж извини, Батон, рассказать придется все и честно. Как на духу!

Гуров говорил, стараясь, чтобы его речь была не очень торопливой, уверенной и чуть снисходительной. Главное, чтобы Батон сейчас не выстрелил. С каждой минутой промедления выстрел все менее реален. Он теряется, начинает размышлять, просчитывать последствия. Батон не дурак. Хотя Лев и не знал его лично, но был уверен