шагов, не шарил глазами по сторонам. Поведение Лисовского наводило на мысль, что парень часто выполнял такого рода поручения от своего главного и ему уже приходилось опасаться слежки, наблюдения полиции или, возможно, противоборствующей криминальной группировки. Хотя, как заявляли Букатов и его руководство, в городе сейчас тихо: преступные группы не формируются, нет тенденции к объединению лидеров преступного мира. Да и сами лидеры сидят тихо, глаза уголовному розыску не мозолят. Оперативники, каждый на своей территории, за которой он закреплен, пытаются вести наблюдение за такого рода лидерами, но ничего опасного в их поведении пока не обнаружено.

– Он идет по улице Бережной, – снова раздался из рации голос оперативника. – Идет уверенно, торопится, но без паники.

– К бабушке приехал, – хмыкнул Крячко. – А мы устроили шпионские игры.

– Ага, – кивнул Лев. – Любимый внучек. Красная Шапочка! Только вот серого волка в лесу не встретил, а так сюжет полностью совпадает. Еще бы знать, кто та «мама», которая послала его к бабушке. И «пирожки» ли отнести? И лесом он пошел напрямик, чтобы цветочков нарвать? На маршрутке ему до Заозерного ехать было всего минут пять, а он двадцать минут уже пешком топает.

– Возле дома номер двадцать четыре остановился, – констатировал наблюдатель. – Осмотрелся и вошел через калитку во двор. Все, тишина. Наблюдаем.

– Рассредоточились! – приказал Крячко. – Окружить дом, чтобы мышь не проскочила ни туда, ни наружу. Всех, кто попытается выйти тайком, задним двором, задерживать. Только без шума!

Дом был неприметный. Вообще эта часть поселка как будто замерла еще с конца восьмидесятых годов прошлого века. С тех пор тут ничего не менялось. Только бурьян рос гуще да деревянные заборы покосились еще больше. Все те же бревенчатые срубы или одноэтажные дома силикатного кирпича. Все те же крыши, крытые шифером, – потемневшие от времени и позеленевшие местами от влаги. То ли здесь старички доживали свой век, то ли городские, использовавшие дома старого поселка как дачи, стали приезжать сюда все реже и реже. И вот результат – тишина, запустение, заросшие травой дворы и огороды. Даже собак не слышно и петушиного крика.

– Думаешь, он здесь живет? – с сомнением спросил Стас, рассматривая дом и двор из-за куста сирени.

– Сомневаюсь, – ответил Гуров. – Вид у Лисовского городской. Ты на его ботинки обратил внимание?

– Кожа! Дороже моих раза в три, – улыбнулся Стас. – В таких ботинках по пыли и через лес каждый день не ходят. Значит, он здесь редко бывает. Зачем? Кого-то навещает? Или иногда здесь проходят деловые встречи с кем-то?

– Скоро узнаем.

Вся неухоженность этого дома, включая давно не мытые пыльные стекла окон, облупившуюся краску на двери, наводила на мысль, что в доме или не живут вообще, или живут наездами. Всего несколько раз в год. Что нужно здесь Лисовскому, почему он ехал сюда с такими предосторожностями? Гуров молча рассматривал дом и двор. Крячко тоже молчал, видимо, думая о том же. Подняв рацию на уровень лица, он тихо передал в эфир:

– Кто-то видит движение в доме, слышит звуки?

– Тишина, как на кладбище, – пошутил кто-то из оперативников.

– Типун тебе на язык, – проворчал Стас и опустил руку. – Ну что, Лева, ждать больше нечего. Надо брать. Тихо и быстро. Если кто и наведается сюда, так мы оставим засаду. Правда, нам особенно и предъявить нечего Лисовскому, а что мы в доме найдем, неизвестно. Без понятых, без санкции. Авантюра, конечно.

– Тихо! – прервал его Гуров и показал взглядом на входную дверь дома.

На пороге, прислонившись плечом к столбу маленькой веранды, стоял коренастый парень с бритой головой. Он стоял, пожевывая спичку, гоняя ее во рту из угла в угол, и явно прислушивался. Постояв так около минуты, парень неторопливо спустился по ступеням и пошел по двору. Обошел дом и снова замер, теперь уже под старой яблоней, прислонившись к ней спиной. Все это очень походило на осмотр территории. Перед чем? Ждать ответа на этот вопрос пришлось недолго. Снова открылась входная дверь, и другой парень, такой же плечистый, как и первый, вывел во двор какую-то девушку. Судя по тому, что ее рот был заклеен пластырем, а парень постоянно держал ее за плечо, это была пленница.

Подведя девушку к туалету, парень открыл дверь, заглянул внутрь и кивнул ей. Он не стал закрывать дверь, а просто повернулся к открытой кабине спиной. Все эти меры предосторожности говорили о многом. Через минуту девушка вышла, и конвоир снова, положив ей руку на плечо, повел пленницу к дому. Гуров разглядывал девушку. На вид лет двадцать, может, двадцать два. Невысокая, стройная, с хорошими формами. Только волосы давно не мыты, и маечка на ней очень мятая.

– Может, это и есть та самая проститутка по имени Полина? – предположил Крячко. – Лисовский был на месте драки, когда тот авторитетный блатной, снявший девушку, получил по морде от Огольцова.

Гуров тоже предполагал такое. Лисовский подчиняется кому-то, кто имеет в блатном мире вес. Значит, он получил команду спрятать девушку, из-за которой и произошла драка у входа в кафе «Каштан». Но зачем ее прятать? Какова цель похищения девушки? Если бы ее держали здесь только с целью развлечения, то это продолжалось бы день, ну, два, а потом «игрушку» или выбросили бы, пригрозив, или убили бы. А ее рискуют даже выводить в туалет, правда, с мерами предосторожности. Возможно, что девушке ничего страшного не угрожает, а спрятали ее как свидетеля. Может, свидетеля чего-то другого, а не той драки. Возможно, что это и не Полина вовсе, а кто-то другой. В любом случае у полиции есть все основания полагать, что здесь имеет место насильственное лишение свободы человека. А это уже преступление.

– Придется вызывать спецназ, – сказал Гуров, глянув на часы. – Ребята, конечно, с нами грамотные, но все же каждый должен заниматься своим делом. Силовым задержанием должен заниматься спецназ. Тем более что у нас сейчас под рукой нет никого в полицейской форме. Потом эти ребятки начнут утверждать – мол не расслышали, что мы из полиции, и приняли нас за бандитов.

– Если они окажут вооруженное сопротивление, если при них окажется оружие, то им эти отмазки не помогут на суде, – возразил Крячко. – И времени мы потеряем много, если будем ждать группу спецназа. А если тут что-то случится? А если они решат уехать?

Лев смотрел на злополучный дом и боролся с самим собой. Несмотря на то, что они оба с Крячко знали, как надо действовать, как действовать положено в таких ситуациях, сомнения одолевали не только напарника, но и его. Есть правила, а есть исключения из правил. Есть обстоятельства, и порой действовать надо применительно к этим обстоятельствам. Правда, в случае неприятностей, которые могут возникнуть по ходу этой спонтанной операции, начальство не будет принимать во внимание эти обстоятельства, а будет опираться в своих выводах именно на существующие правила. И оба полковника это хорошо знали, поэтому, когда в переулке, куда выходил окнами этот дом, появилась фигура молодого человека в форме полицейского с погонами лейтенанта, они облегченно вздохнули.

– Ну, вот и решение проблемы пришло! – улыбнулся Стас. – Зуб даю, что это местный участковый. Ну? Я привлекаю его?

– Давай! – решился Гуров.

Стас тихо, чтобы не потревожить кустарник, отошел в сторону и двинулся навстречу лейтенанту.