что хочет принять участие в этом флешмобе. Я и слышать об этом не хотел. Нельзя облить водой человека, дыхание которого зависит от аппарата. Потрясение, которому при этом подвергнется его организм, – это ничем не оправданный риск. Но он настаивал на своем. Он знал, что фамилия Толкин может привлечь дополнительное внимание к этому движению и большие пожертвования. Создавалось впечатление, что многие рискуют простудиться просто так, не понимая по-настоящему, о чем они повышают осведомленность и на что собирают деньги. Майк хотел, чтобы люди увидели его в маске, увидели, каково это на самом деле – страдать от БМН. Еще он думал, что это будет забавно.

На то, чтобы это спланировать, понадобилось время. Мы сообразили, что можем подсоединить дыхательный аппарат к удлинителю, чтобы он мог добраться до входной двери. Это было бы самое безопасное место, и мы могли бы снять маску на столько времени, сколько потребуется, чтобы опорожнить ведро над Майком, затем быстро вытереть его и надеть маску. Еще мы решили, что в ведре должен быть настоящий лед, а не ледяная вода. Кубики льда будут смотреться более эффектно, но при этом нанесут меньший вред его ослабленному организму, чем поток холодной воды. От них Майка будет легче отряхнуть, и он быстрее согреется.

В назначенный день я принарядился, надел пиджак и галстук и заготовил небольшую речь. Я присел на корточки в дверях «Номера 1» рядом с Майком в его маске и представил нас обоих. Несколько раз.

Каждый раз, когда я начинал о нем говорить, Майк смешил меня – переводил на меня свои выразительные глаза и расширял их. Наконец мне удалось снять нормальный дубль и объяснить, что Майк страдает БМН. Потом мы выключили камеру и сняли ему маску.

Я вывалил ему на голову лед. На дне ведра несколько кусочков рассыпались в ледяную пыль, а это мало отличалось от воды. Я стряхнул лед с его головы, мы быстро накрыли его полотенцем и надели маску. Шок и судороги, которые испытывает человек при внезапном погружении в ледяную воду, – это та самая потеря контроля, с которой сталкиваются люди с БМН. Для Майка то же самое, но в двойном размере. Но, несмотря на все риски, он искал этих острых ощущений не меньше, чем способов визуально привлечь внимание к проблеме. Ему нравилось это волнительное чувство. В его голову даже не закралась мысль, что это может оказаться для него слишком травматичным и опасным, что он не сможет или ему не следует этого делать. Он решил и все. Это напомнило нам о том, каким он был, пока им не овладел этот ужасный недуг.

Когда настала моя очередь, я застегнул пиджак и собрался с духом. Но у Майка была другая идея. Он отправил Лауру в благотворительный магазин, чтобы подобрать мне наряд. Мне вручили пакет из магазина и велели пойти переодеться.

«Этого хочет Майк, – сказала Лаура с язвительным смешком. – Так что надень это, что бы там ни было». Конечно, я надел.

Итак, я вновь предстал перед камерой в облегающим красном платье с розовым боа из искусственных перьев (день был, надо сказать, прохладный) и горстью крупных красных перцев чили в руках. Перцы я должен был съесть.

«Мне уже холодно!» – проворчал я и откусил сразу несколько кусочков перца. Мой рот обожгло огнем, я принял дурацкую позу и приготовился к следующему шоку. Стори и его лучший друг Калум вылили на меня три огромных ведра ледяной воды. Майк, все еще с полотенцем на плечах, сидел у открытой двери на безопасном от брызг расстоянии и улыбался сквозь маску. Его глаза смеялись.

Это был прекрасный день. Изменение в нашем обычном распорядке. Мы не сидели в гостиной Майка перед телевизором. Для него самого этот день как будто стал выходным. Он получил свою долю сильных ощущений, когда проходил челленж сам, и удовлетворение от мысли о том, что это принесет пользу. И надо мной посмеялся. Разве это не радость – посмотреть, как меня с набитым чили ртом, в красном обтягивающем платье, обливают ледяной водой?

* * *

За год до того я организовал благотворительный показ второй части «Хоббита» «Хоббит: Пустошь Смауга» в нашем местном кинотеатре «Клуид». Да, да, того самого фильма, из которого меня вырезали в версии для кинотеатров, что тогда очень повеселило Майка. В декабре была готова последняя часть «Хоббит: Битва пяти воинств». И мне опять разрешили устроить перед официальным выпуском благотворительный показ. В отличие от прошлого года, на этот раз у Майка не было никаких шансов поприсутствовать.

Я решил провести вечером тихий аукцион[41] и занялся поиском интересных лотов для гостей. У нас был протезный держатель для носа Гэндальфа сэра Иэна Маккеллена с его автографом. Мой друг Джонни Даддл, который иллюстрировал Гарри Поттера, пожертвовал портрет Снегга с автографом, а Эд Ширан – гитару со своим автографом. Питер Джексон прислал коллекцию закулисных кадров со съемок, и мы распечатали их в виде постеров и расставили на мольбертах в фойе. От многих, в том числе от Питера, Мартина Фримана, Орландо Блума и Люка Эванса пришли видеообращения с выражением поддержки. Я смог раздобыть для всех гостей подарочные пакеты, в которых лежали шоколадные конфеты, щедро подаренные новозеландской кондитерской компанией Whitakers, ручки на тему «Хоббита» от авиакомпании Air New Zealand, носки из шерсти мериносов[42] и другие сувениры. Играла местная музыкальная группа Joy Formidable, очень успешная, они даже ездили с туром по Америке с группой Foo Fighters. В общем, вечер прошел с потрясающим успехом, но мои надежды по некоторым лотам не оправдались. Тогда в игру вступил Майк и выкупил несколько из них. Они с Лаурой вдвоем выиграли гитару с автографом Эда Ширана, чтобы подарить на Рождество Стори.

Когда наступило Рождество, мы должны были сделать то, что намеревались сделать еще несколько месяцев назад. Несмотря на пессимистичные прогнозы медицинского персонала хосписа, Майк был дома, и мы все могли отпраздновать Рождество с ним в «Номере 1», как и планировали. Обычно я не люблю все эти безвкусные безделушки, но Рождество – единственное время в году, когда я с энтузиазмом хватаюсь за любое китчевое украшение. Даже если на праздниках мой дом никто не увидит (обычно его мало кто видит), я все равно украшаю каждую комнату и вешаю гирлянды. Украшения и гирлянды у меня копятся годами. Я покупаю самую большую елку, которая только может влезть в мой дом, наряжаю ее украшениями, елочными шарами и мишурой. Я