Катя обернулась к Алику. У него на лице было написано жадное вожделение игрока, которому идет масть, но Кате было не до таких нюансов, она над этим даже не задумалась.

– Ты на машине?

– Да, я тебя подвезу, – засуетился Алик. – Э-э-э… куда ехать?

Кате показалось, что он и без нее прекрасно знает, куда ехать, но опять мысль мелькнула, так и не зацепившись за сознание. Эта мысль не имела отношения к ней и к Саньке.

– В Подсосенский переулок.

Катя торопливо закрыла галерею, включила сигнализацию. У нее было чувство, что она покидает галерею навсегда. И эту мысль она тоже прогнала. Не до того сейчас.

– Скажи мне, что случилось, – настойчиво заговорила она по дороге. – Кто эти чеченцы? Как это получилось, что ты им столько задолжал? – Она приказывала себе даже не думать о худшем, но все-таки спросила: – Где гарантия, что они отпустят его живым?

– Да ничего они ему не сделают! Четыре лимона надо на счет перевести, а пятый – наличными. И все дела. Санька – просто гарантия, что мы все выполним и деньги вернем.

– Просто гарантия… – помертвелыми губами повторила за ним Катя.

Алик опять пустился в рассуждения, что она, дескать, сама виновата, нечего было из дому убегать, но Катя больше не слушала. Ей вспомнилось, как она однажды сказала Этери, что Алик при случае сдал бы Саньку в детдом. Она и сама не подозревала, насколько была права. «Просто гарантия…» – вертелось у нее в голове.

Когда въехали в Подсосенский переулок, Катя показала Алику дом. Припарковаться на улице было немыслимо, и она, войдя в защищенную кодом калитку, открыла ему ворота. Ворота были просто обмотаны цепью без замка. Затеи сельской остроты, как сказал бы Пушкин.

Алик завел машину во двор, занял место кого-то из жильцов, уехавшего в этот мглистый зимний день по делам.

– Сиди здесь и жди, – приказала Катя. – Я должна сама с ним поговорить.

Алик еще что-то недовольно бубнил, но Катя не стала слушать, захлопнула дверцу и вбежала в знакомый подъезд.

Герман был вне себя от счастья. Обнял ее, кинулся целовать, даже не замечая, в каком она состоянии.

– Ты пришла… пришла… – бессмысленно твердил он.

Катя высвободилась. Герман глянул ей в лицо и сразу понял: что-то произошло. Он помог ей раздеться, повесил пальто на крючок и, обняв Катю за плечи, повел ее в комнату.

– Прости, – начала она, не дожидаясь вопроса. – Я так виновата… Такого тебе наговорила… А сама я…

– Просто скажи мне, что случилось, – предложил Герман.

Катя смотрела на него, не зная, с чего начать.

– Прости, – повторила она, – я тебе солгала. Тебя ругала, а сама я замужем. Нет, это бывший муж, но формально… мы еще не разведены.

Герман вглядывался в нее с молчаливым ужасом. От нее осталась половина. Ее милое округлое лицо как будто сгорело от страшной вести. А он еще ничего не знал.

– Катя, – заговорил он тихо, – это неважно. Это не имеет никакого значения. Что случилось?

– Я… У меня есть сын. Его похитили. – Ну вот, самое важное сказано. Нет, это еще не самое важное. – Они требуют выкуп. – Катя не сводила глаз с лица Германа. – Пять миллионов долларов.

– Это все, что тебя волнует? Пять миллионов я тебе найду. А теперь расскажи подробно. Не упуская ничего. Дать тебе воды?

– Да, пожалуйста. Герман, ты дашь мне эти деньги? – Катя вскочила и пошла за ним на кухню. – Я должна знать.

Он остановился в коридоре, взял ее за обе руки, поднес их к губам.

– Конечно, дам, что за вопрос? Успокойся. Все будет хорошо.

В кухне он открыл холодильник, достал бутылку минеральной воды…

– Не надо стакана, – хрипло попросила Катя, выхватила у него бутылку и, отвинтив крышку, отпила сразу чуть ли не половину. Она даже не подозревала, что так сильно хочет пить. – Я верну тебе эти деньги, ты не думай…

– Да не в деньгах дело. Может, они еще и не понадобятся. Нет-нет, не волнуйся, деньги будут. – Захватив в кухне еще одну бутылку воды, Герман привел Катю обратно в большую комнату, переделанную под кабинет. – А теперь садись и рассказывай все по порядку.

– Мой муж – игрок, – начала Катя. – Полгода назад я ушла от него, он… занимал деньги от моего имени, а мне приходилось отдавать. Этери устроила меня в эту галерею…

Герман кивнул. Многое стало понятно.

– А сын? – спросил он.

– Он любит папу, – потупилась Катя. – Он остался дома.

– Сколько ему лет?

– Шестнадцать. Я родила еще в школе, мне самой шестнадцать было, – смущенно призналась Катя. – Дура была.

Это признание Герман пропустил мимо ушей.

– Как он тебя нашел? Твой бывший муж? Он же не знал, где ты живешь все это время?

– Я сама удивилась… Спросила, он говорит: добрые люди подсказали. Да это неважно, – отмахнулась Катя.

– Ошибаешься, это очень важно. Ладно, что было дальше?

– Он сказал, что сына похитили чеченцы.

– Чеченцы? Какие чеченцы? – напрягся Герман.

– Не знаю, он не сказал. Сказал, что они в казино работают. Что он им задолжал.

– Пять миллионов?

– Он говорит, что да. Герман…

– Насчет денег не волнуйся, – торопливо перебил ее Герман. – Считай, они у тебя уже есть. Что еще он говорил? Вспоминай все.

Катя добросовестно пыталась припомнить.

– Я сказала, что у меня таких денег нет. Я раньше за него всегда отдавала, но там счет шел на тысячи. Пять тысяч долларов… Четыре тысячи евро… Вот помнишь, ты мои картины купил? Я смогла расплатиться с долгами.

В груди у Германа разгорался удушающий гнев. Он даже Изольду, даже Лёнчика ненавидел не так сильно, как незнакомого ему пока Катиного мужа. Вот разве что… Вахаева. Больше не с кем было сравнивать. Он отпил воды из своей бутылки.

– Что он на это сказал? – продолжал Герман, стараясь держаться невозмутимо. Ему не хотелось пугать Катю.

Катя вспыхнула. Кровь бросилась ей в лицо и тут же отхлынула. Она снова стала белей полотна.

– Велел у тебя попросить.

– А обо мне ему откуда известно?

– Я не знаю.

– Последний вопрос: ты не думаешь, что все это розыгрыш? Чтобы выманить у тебя деньги?

– Да, я так и подумала, а он позвонил куда-то и попросил, чтоб мне дали поговорить с Санькой. Это мой сын.

– Дали?

– Да, но было плохо слышно, и он сказал только «Мама, спаси». И еще что он где-то… Я не поняла, а связь сразу прервали. Наверно, у него отняли телефон.

«Ты не поняла еще кое-чего, – подумал Герман. – До тебя еще не дошло, что муж знает, где сын, раз он в контакте с похитителями. Ну, сволочь, ты у меня попляшешь!» – пообещал он мысленно.