Поклеп, не помещавшийся в узком проходе, бегал за спинойдам, размахивая руками.

– Сам тытыхс пробовали? А самтытакойус? –подсказывал он.

– Бесполезно! На него не действует никакая магия! Онтолько впитывает наши силы! – хмуро отвечала Великая Зуби.

– Не верю! Не существует лопухоида или мага, накоторого бы они не действовали!

– Мага и лопухоида – да, – таинственно отвечалаМедузия.

Поклеп не понял намека, хотя он был очень прозрачен.

– Ерунда! Это Древнирово подземелье ослабляет атакующуюмагию! Тут надо что-нибудь попроще… Что-нибудь сильное и совсем элементарное,как правый прямой. Я вам это докажу! – заявил Поклеп.

Отодвинув Великую Зуби локтем, Поклеп пустил в карлика Трыхты-ты-ты-ты-тыхсом. Карлик, ухмыляясь, поймал раскаленную добела искру в горсть(Зуби тихо охнула) и бросил ее в Поклепа. Завуча щелкнуло по лбу, и оннеподвижно растянулся на полу. Ягге поспешно склонилась над ним и зацокалаязыком.

– Ничего, кость крепкая… жить будет… – сказалаона, смазывая чем-то ожог.

В этот момент с заветной тетрадочкой проклятий под мышкойпоявился джинн Абдулла. Размяв пальцы с нетерпением скрипача, он торопливопролистал тетрадь.

– Ну-с… Дрожи, несчастный! – пробормотал он.

Карлик послушно застучал зубами.

– Так? Или еще громче? Ты давай командуй! –спросил он.

Абдулла вскинул прозрачные руки, смахнул с подбородкасползший глаз и начал читать что-то бесконечно длинное, в томных стихах. Карликумильно слушал, положив подбородок на руки.

– Это ж надо сделать из скромного романса на стихиТютчева такое уродство! Прямо душа радуется! Обокрали великого пиита, можносказать, на корню! – с радостным удивлением внезапно сказал он, обращаяськ преподавателям.

Услышав такое, Абдулла от злости подпрыгнул, сбился и…вынужден был читать заклинание заново.

– Ну уж нет, увольте! Второй раз я слушать не буду! Мытак не договаривались! – отказался маленький человечек и махнул рукой, накоторой поблескивал перстень Зербагана.

Тетрадь Абдуллы вспыхнула и в одно мгновение прогореладотла, опалив пальцы. Джинн горестно застонал. Академик отвернулся. Он отозвалМедузию и негромко сказал ей что-то. Она ответила. Оба говорили озабоченно и,как показалось Тане, безнадежно.

– Ничего, – разобрала Таня.

– Но если так, то…

– Я не знаю, как ему помешать. Разве только вызвать… ноу нас слишком мало времени…

Внезапно карлик издал торжествующий возглас. Сумка, лежащаяв круге, шевельнулась. Тангро просыпался. Еще минута – и он вылезет.Преподаватели засуетились. Ощутив, что кто-то коснулся рукой его плеча,академик обернулся и увидел Ваньку Валялкина.

– Что ты хочешь? – спросил он.

– Я знаю, что нужно сделать!

Академик с досадой отмахнулся:

– Да что тут сделаешь? Послушай, не мог бы ты…

Ванька не стал дослушивать. Оставив Сарданапала, он подошелк порогу комнаты, глубоко вдохнул и сделал шаг. Он ощутил, как властнаяпреграда вначале отстранила его, а затем неохотно пропустила.

– Что ты делаешь? Не смей! – крикнула Ягге, однакобыло уже поздно.

Ванька шагнул в комнату, и сразу же все посторонние голосаисчезли для него. Остались лишь они двое – он и странный карлик, нетерпеливопоглядывавший то на Ваньку, то на рюкзак с Тангро, последним пелопоннесскимдраконом.

Ванька смотрел на карлика. Коротконогого, пожилого, скрасными, горевшими в полутьме глазами и оскаленными зубами. Седая шерсть наушах кучерявилась, отличаясь по цвету от остальной шевелюры. Ванька смотрел нанего и почему-то то, что он видел, казалось ему не истинной сущностью, а маской,натянутой поверх… поверх чего-то иного.

Ощутив настойчивый интерес к своей персоне, карлик,кривляясь, вскочил с табурета. Он протянул руку с длинными желтыми ногтями инебрежно царапнул воздух. И хотя он не коснулся Ваньки, тот ощутил, чтобесцеремонные пальцы раздирают ему грудь, точно пытаясь извлечь что-то.

– Кто у нас тут? О, мальчик-маг, хранитель дракона!Решил заглянуть в гости? Чем порадуешь? Дрыгусом-брыгусом или… о нет!.. Искрисомфронтисом? – с издевкой воскликнул карлик.

– НЕТ. Я ИЗГОНЯЮ ТЕБЯ СИЛОЙ НЕПРОДАННОГО ЭЙДОСА! –произнес Ванька по наитию, которое с каждым мгновением перерастало вуверенность.

– Что ты сказал? Силой чего? – спросил карликстрашным голосом. И хотя голос его не был громким, все внутри Ванькисодрогнулось, точно кто-то ударил в гулкий колокол.

– Силой моей человеческой души… Души не мага –человека! – спокойно повторил Ванька.

Карлик рванулся к нему, но застыл, стирая в порошок острыезубы. Неведомая сила отбросила его от Ваньки. Карлик стоял, тяжело дыша. Лицоего желтело. Из прокушенной губы текла зеленоватая, светящаяся кровь.

– Я сейчас тебя уничтожу! Защищайся! Используй магию!Ставь блоки! – прошипел он.

– Нет, никакой магии… – сказал Ванька. –Чтобы изгнать тебя, мне не нужен даже перстень. Смотри!

Таня не верила глазам. Ванька скрутил с пальца кольцо инебрежно отбросил. Карлик попятился. Незримая сила оттеснила его еще дальше кстене. Похоже, без магического кольца Ванька стал только сильнее.

– Властью свободного эйдоса я приказываю тебе сброситьличину! Стань таким, каков ты есть! – произнес Ванька все с той жеуверенностью.

Карлик содрогнулся, закричал, схватился за лицо. Пепельнаякожа, редкие волосы, мохнатые уши – все исчезло. Остались лишь красные,горящие, как угли, глаза. Видно, они были его собственными. Минуту спустя рядомс Ванькой, закрываясь руками, дрожало горбатое, жалкое, ненавидящее все насвете существо. На шее у него покачивалась на цепочке длинная серебристаясосулька.

Тангро наконец вырвался из сумки, вылетел из круга и,отважно атаковав горбуна, выдохнул пламя, спалив ему брови. Но тому было уже недо дракона и не до жемчужины. Горбун схватился руками за сосульку, выкрикнулчто-то угрожающее и… исчез. Провалился. Лишь на полу у табурета темнела быстрозатягивающаяся дыра, и все никак не мог остановиться, подпрыгивая на полу,лишенный жемчужины перстень Зербагана.

– Ванька! Он погиб, да? – крикнул Ягун.

– Тебе отвечу я. К сожалению, он бессмертен, –сквозь зубы ответил Сарданапал.

– А куда он делся?