— Учтите, — добавил командир дивизии, — в караване будет рота (может, и больше) отъявленных головорезов. Диверсионно-террористическую группу они будут оберегать больше, чем груз. Она будет или в центре, или рассредоточена по всему каравану. Вы обязаны накрыть весь караван, чтобы никто не прорвался на заранее намеченную базу, где их встретит Абдул Хак! Там они станут просто недосягаемы!

Сделав паузу, генерал окинул взглядом присутствующих:

— Старший лейтенант Годына справится с группой обеспечения и проводки и теми, кто вырвется от основных сил? Он ведь должен будет окончательно захлопнуть ловушку для каравана?

— Так точно! — ответил командир разведбата. — Я знаю его по совместным боевым действиям. Хочу заверить, товарищ генерал, что поставленную боевую задачу мы выполним!

Уставщиков отошёл от стола, задумался, посмотрел в глаза комбату, прощупывая его встречный взгляд, опять подошёл к карте, посмотрел на полковника Кандалина и продолжил:

— В Ваше распоряжение с целью устройства минно-взрывных заграждений в месте засады на пути движения каравана из инженерно-сапёрного полка поступит взвод специального минирования и отделение роты сигнальных средств для установки рубежей «Реалия-V». Я уже распорядился, и инженерно-сапёрный полк выделит отличных опытных специалистов. С ними будут опытные офицеры-сапёры, с которыми Вы уже выполняли совместные боевые задачи, — закончил генерал, вытирая покрытый испариной лоб и бросил острый взгляд на начальника разведки, потом посмотрел на полковника Кандалина. Перехватив взгляд командира дивизии, начальник штаба с ходу ответил:

— Товарищ генерал, я считаю, что подполковник Заяц должен остаться здесь, а вместе с комбатом следует отправить его помощника.

— Хорошо, — ответил Уставщиков.

Отдавая распоряжение командиру разведбата, он приказал:

— Немедленно довести распоряжение командирам рот, заправить технику и, не теряя ни минуты, приступить к отработке на местности по действиям в засаде! Обязательно дайте возможность офицерам и солдатам отдохнуть!

— Есть, товарищ генерал! Разрешите идти? — ответил комбат.

Генерал Уставщиков и полковник Кандалин пожали руку командиру батальона и пожелали ему успеха, затем командир дивизии, глядя на начальника разведки, жёстко сказал:

— Вы тоже можете идти, но постоянно держите связь с комбатом и докладывайте начальнику штаба!

— Есть! — ответил подполковник Заяц и, вжав голову в плечи, вышел из кабинета.

На улице по-прежнему дул «афганец».

— Да-а-а…, — протяжным голосом сказал генерал. — Погода выдалась не очень. Как там в Суруби, Геннадий Иванович?

— Жарко, даже очень, — ответил начальник штаба.

Возвращаясь к себе, в ставший для него родным 781-й отдельный разведывательный батальон, Адам Аушев не обращал внимания на усиливающийся ветер, песчаную бурю, режущий глаза песок. Он думал о том, как лучше выполнить поставленную боевую задачу. Его мысли рисовали чертёж операции, в котором был караванный путь, горные кишлаки, днёвки и привалы, где отдыхали душманы. «Только бы все данные сошлись, и караван не прошёл раньше или, узнав информацию о засаде, не стал выжидать», — думал он. Комбат понимал, что командир дивизии обеспокоен не просто так. Боевая задача по перехвату и уничтожению каравана под контролем армейского командования. Ему приходилось со своими разведчиками неоднократно перехватывать караваны, уничтожать их в зоне ответственности дивизии, обеспечивать разведку в рейдовых операциях, но почему-то чувствовалось внутреннее волнение, несмотря на его сильный волевой характер.

В батальоне Аушев собрал командиров рот, взводов и приданных ему офицеров из сапёрного полка. Он провёл с ними совещание, довёл боевую задачу, обозначил район проведения засады, порядок следования и перемещения на месте проведения боевой операции.

— Довожу до вашего сведения, — сказал он, завершая постановку боевой задачи, — выбор места в ущелье, маскировка, оборудование опорных пунктов и выбор секторов ведения огня по уничтожению каравана, организация взаимодействия — это творческая инициатива командиров рот и взводов.

После отработки действий и вводных на ящике с песком, комбат сказал:

— А теперь, товарищи офицеры, доложите, чему вы научились.

Офицеры по очереди кратко доложили о своих действиях, и комбат ещё раз довёл организацию управления, напомнил, как спланировано всестороннее обеспечение боя:

— Несмотря на то, что после длительного перехода у душманов будет притуплена бдительность и на последнем этапе у них психологически возникнет эйфория успеха, — подчеркнул майор Аушев, — нам надо быть очень бдительными. Обнаружить себя мы не имеем права, а действовать надо будет быстро, оперативно и слаженно. Противник должен попасть в нашу ловушку. Обращаю внимание на отработку взаимодействия по прибытию на место с боевой группой 4-й мотострелковой роты. Она окончательно захлопнет ловушку для каравана, не давая возможности оставшимся в живых прорваться и раствориться в горах.

После короткого отдыха колонна отдельного разведывательного батальона выдвинулась к месту назначения. Следуя по маршруту, Адам Аушев ещё раз прокрутил в голове план операции, анализируя накопленный боевой опыт.

Под вечер, совершив марш в заданный район, батальон разместился на плато у уездного центра Суруби, где временно дислоцировался штаб 2-го мотострелкового батальона 180-го мотострелкового полка. По прибытии сразу начали готовиться к предстоящей операции.

Встретившись с местными хадовцами, с которыми уже работал представитель особого отдела дивизии, командир разведбата ещё раз уточнил время прохождения каравана. Здесь шло противостояние двух разведок. С одной стороны, чётко работали оперативный отдел и отдел внешней разведки ХАД, а с другой, не дремала разведка Исламской партии Афганистана во взаимодействии с вневедомственной разведкой Пакистана. У противника, по данным разведки, в каждом кишлаке были свои осведомители. Они были и у госбезопасности ХАД.

Прохождение каравана, учитывая его значимость, отслеживалось на всём пути его движения. Стало известно, что в караване будут также кассеты с видеосъёмками обстрела из тщательно подготовленной душманами засады колонны автомобилей и бронетехники 180-го мотострелкового полка в начале июня на участке трассы Кабул — Джелалабад. Эти кассеты, снятые иностранными корреспондентами, предназначались для душманских формирований как инструкция по их действиям.

В ходе встречи, которая проходила в штабе мотострелкового батальона, несущего службу на трассе, присутствовал старший офицер оперативного полка ХАД, прибывший из Кабула в Суру-би. Это ещё раз подчёркивало важность каравана. Выступая в узком кругу приглашённых на встречу, он напомнил:

— Караван на подходе, он пройдёт завтра в полночь в направлении кишлака Гагамунда и проследует в ущелье на хорошо замаскированную базу мятежников. Она расположена примерно в десяти километрах от кишлака.

Выдержав небольшую паузу, хадовец бросил пристальный взгляд на командира разведбата и продолжил:

— После уничтожения каравана хорошо проверить всё, что будет во вьюках. На помощь к Вам прибудут офицеры ХАД. Нас интересуют все документы, видеоплёнки и террористическая группа. Надо всему миру показать, кем являются так называемые «борцы за веру».

— Я понимаю обеспокоенность наших афганских товарищей, но мы всё сделаем так, как это необходимо, — заверил представитель особого отдела 108-й мотострелковой дивизии. —