У старшего лейтенанта Годыны всё время мысли возвращались к событиям прошедшего дня и ночи. Он смотрел на Аушева и видел, что во внешнем его спокойствии, чередовавшемся порой с раздражением, которое тот старательно сдерживал, скрывалось волнение. Старший лейтенант слушал его, кивал, но в конце постановки комбатом разведбата задач разведчикам, почувствовал нетерпение и желание быстрее перейти к согласованию своих действий. Майор Аушев, стараясь быть спокойным, бросил взгляд на командира четвертой мотострелковой роты, кивнул ему головой и направился в сторону его командирской БМП-2. Годы-на последовал за ним. Через минуту они уже были у БМП. Остановившись, командир разведбата посмотрел в сторону дороги, положив руку на плечо Годыны, вполголоса произнёс:

— На вечер и ночь дай команду заварить крепкий чай, а то самим навряд ли удастся отдохнуть, а сейчас возьми под наблюдение караванную тропу. О всех подозрительных передвижениях в районе засады немедленно сообщать мне. Мер никаких не принимать! Это уже дело местных хадовцев.

— Понял, сразу же по приезде и займусь. Выйду на пост у кишлака Гагамунла и поднимусь на выносной пост, откуда можно вести наблюдение, — ответил старший лейтенант Годына.

— Отлично! Тогда до вечера. На выносной пост возьми с собой командира сапёрного взвода, который ставил мины, — произнёс командир разведывательного батальона и, пожав командиру роты мотострелков руку, быстро направился обратно.

Годына махнул рукой механику-водителю рядовому Тахтамурадову и крикнул:

— Заводи!

Потом вскочил на БМП, разместившись рядом с наводчиком-оператором и «порученцем» сержантом Безгодковым. Машина рванула вперёд и через пятнадцать минут все прибыли к себе на пост.

Глава девятнадцатая

Накануне

На командном пункте мотострелков после бессонной ночи. Выезд на пост лейтенанта Забелина. Подъём на выносной пост у кишлака Гагамунда. Доклад командира выносного поста о разведчиках душманов, замеченных на караванной тропе. Осмотр тропы и мест засады из наблюдательного пункта с высоты птичьего полета. Тени у расщелины скал на тропе. Возвращение на командный пункт роты. Работа военной контрразведки и ХАД. Хитрый манёвр разведчиков.

Был полдень. Солнце с убийственной жгучестью палило землю и окружающие скалы вокруг поста роты. Горячая пыль, поднимаемая с раскалённого асфальта проходящими колоннами машин и бронетехники, медленно оседала на маскировочные сети капониров, на укрытия, помещения и на тент оборудованного на время боевой операции командного пункта. В солнечных лучах пылали яркие очертания близлежащих гор и далёких белоснежно-пепельных хребтов.

После бессонной и напряжённой ночи солдаты отдыхали в капонирах, на земле и под тенью огромной шелковицы. От вида спящих старшего лейтенанта Годыну непроизвольно потянуло в сон, но он понимал, что должен быть бодрым и энергичным. Необходимо было подготовиться к выполнению боевой задачи, выполнить распоряжение по проверке караванной тропы, ещё раз проверить готовность техники и вооружения. Выяснив, что на выносном посту у сержанта Филимонова ничего подозрительного не замечено, он решил, в первую очередь, выехать на пост к лейтенанту Забелину. Там самому убедиться, как организовано наблюдение с его выносного поста, который размещался повыше и с которого был хороший обзор в направлении караванной тропы. Отдав указания сержанту Нигаметьянову, он взглянул в сторону своей командирской БМП-2. Там механик-водитель рядовой Тахтамурадов, открыв капот, осматривал двигатель, а сержант Безгодков, стоя рядом, жмурился от яркого солнца, зевал и потягивался, с глубоким наслаждением вытягивая и напрягая свои здоровые и сильные мускулы. Годына направился к ним. Увидев ротного, Безгодков, продолжая зевать, вытянулся своим высоким ростом перед командиром и промолвил:

— Вот бы поспать малёк, товарищ старший лейтенант.

— Что? Поспать? Через десять минут на выезд! — приказал старший лейтенант Годына.

— Устали, товарищ старший лейтенант, тяжело немножко.

— А кому сейчас легко, Рыжий? Не узнаю тебя. Расслабился перед дембелем?

— Никак нет!

— Ну, вот и молодчина! После дембеля выспишься, Рыжий. А сейчас давай вместе с Файзулой под холодную родниковую воду и вперёд! Вернёмся, сделаем все дела, вот тогда маленько можно будет отдохнуть.

Окунувшись в обжигающей холодной воде, все быстро пришли в бодрое настроение и вместе с командиром сапёрного взвода выехали на третий пост у кишлака Гагамунда, где их встретил лейтенант Забелин.

— Что нового? Ничего подозрительного не заметили? — спросил Годына.

— С выносного поста доложили, товарищ старший лейтенант, что заметили каких-то местных пастухов на тропе, — ответил лейтенант Забелин.

— Вот мы с нашим сапёром туда и собираемся, товарищ лейтенант, чтобы самим убедиться, — ответил командир роты, и отдал распоряжение, — возьми несколько солдат, и через пять минут выдвигаемся.

После чего, подозвав к себе сержанта, улыбаясь, сказал:

— Сбылась твоя мечта, Рыжий, пока я буду на выносном посту, можешь с Файзулой немного отдохнуть.

Через десять минут вместе с лейтенантом Забелиным и двумя солдатами выдвинулись на выносной пост. Поднимались прямой лощиной, которая вывела на узкий гребень, образованный из каменных плит. Справа был склон, образованный из-за обвалившихся в древности скал. От него открывался вид на реку Кабул, а также большую долину, вдали которой были видны цитрусовые сады. Слева была крутизна, которая с подъёмом вверх становилась всё круче. Подниматься было тяжело, но вскоре достигли высоты, где на небольшом плато размещались миномёт, крупнокалиберный пулемёт и АГС-17. Здесь же были позиции снайпера, стрелков и наблюдательный пункт. Приняв доклад сержанта, старшего выносного поста, ротный осмотрел пост и открывшуюся величественную красоту мощных и неприступных, лишённых растительности гор. Этот пост был чем-то похож на самый высокий выносной пост перед серпантином. С него была хорошо видна, с одной стороны, Сурубийская долина, с другой, кишлак Гагамунда со всеми домами. В стороне трассы Кабул — Джелалабад открывался великолепный вид на древнюю караванную тропу, уходящую вверх вдоль высоких гор за дальние белоснежные хребты, откуда уже несколько тысячелетий в центр территории Афганистана шли караваны. По этой тропе в древности проходили и войска Александра Македонского. Многие века это был один из главных торговых маршрутов. К огорчению, с началом вооружённого конфликта со стороны Пакистана по этой тропе вместо мирных торговцев пошли караваны с оружием, чтобы сеять смерть.

Обходя позиции вместе с лейтенантом Забелиным, старший лейтенант Годына спросил у старшего выносного поста:

— Так что Вы заметили сегодня с утра подозрительного?

Сержант, щурясь от солнца, посмотрел на окутанные пеленой облака, которые казались совсем рядом, затем рукой показал в направлении тропы, где ночью была засада разведчиков и ответил:

— С самого утра вот в том направлении по тропе на ишаке верхом проехал человек, а около часа назад двое пастухов гнали небольшое стадо овец.

— Ясно, давай посмотрим с удобного места, откуда можно вести обзор, — ответил ротный, подходя к скале, где был наблюдательный пункт.

Сержант