жёстко отдал распоряжение Наджибулла, бесшумно прохаживаясь по кабинету и бросая пристальный взгляд на подчинённых. — С Бабраком Кармалем я этот вопрос решу. Отправлять на учёбу в СССР мы будем только детей погибших, а также из тех провинций, уездов, где тяжело будет обеспечить безопасность семей наших сотрудников и других служащих, в том числе активистов НДПА. Что касается безопасности остальных, то у вас для этого есть все силы и средства! Больше терять людей и оставлять их семьи на произвол судьбы мы не можем! За эти преступления враги афганского народа, террористы и их пособники, должны понести заслуженное наказание! Интересуйтесь историей и изучайте опыт борьбы с басмачеством в республиках Средней Азии Советского Союза. Надо учиться и помнить, с кем приходится вести беспощадную борьбу. С одними говорить на языке оружия, а к другим можно подобрать ключи и действовать мудрее. Мы с вами с помощью советских друзей обязаны наладить мирную жизнь для народа Афганистана. Надо сделать всё для того, чтобы люди не боялись и спокойно работали на благо страны. Многострадальный народ Афганистана должен жить достойно! — закончил руководитель государственной безопасности.

Наджибулла, ещё раз окинул взглядом своих заместителей, начальников отделов и служб. Нависла тишина, лица у всех были сосредоточенны и напряжены. Однако чувствовалась уверенность, что каждый из присутствующих готов выполнить поставленную перед ним задачу.

— Вижу, что все уяснили важность тех задач, которые стоят перед нами, — продолжил он. — Прошу товарищей Садыка и Рашида через десять минут прибыть ко мне для получения указаний, а остальные — по своим рабочим местам!

Наджибулла специально пригласил повторно для продолжения разговора начальников оперативного отдела и отдела внешней разведки, которые отвечали за заброску и работу агентов в афганских диаспорах Пакистана, Ирана, Ближнего Востока, Европы, а также за внедрение агентов в исламские партии, организации, формирования моджахедов и в учебные центры их подготовки. Агенты госбезопасности Афганистана работали в пакистанской и других разведках. Начальник оперативного отдела Садык, кроме агентурных сетей, отвечал ещё за работу спецназа госбезопасности и Оперативного полка ХАД.

Во время небольшого перерыва Наджибулла вновь подошёл к окну и, вглядываясь в сад, мысленно анализировал и сопоставлял данные из разных источников о заброске в Афганистан очередных диверсионно-террористических групп. Совместно с советскими советниками и особым отделом 40-й Армии многие боевые террористические группы в последнее время удалось обезвредить. Уничтожен ряд караванов с оружием. Вот и на этот раз враги вновь пытаются с боевым караваном с оружием заслать подготовленную в одной из европейских стран диверсионно-террористическую группу. Одной из её целей является покушение на высших должностных лиц Афганистана, Посольства СССР, Ограниченного контингента советских войск, советнического аппарата. В их списке он опять стоит первым. Ради достойного будущего афганского народа он не боялся смерти. На него и на Ба-брака Кармаля уже неоднократно готовилось покушение. Но как руководитель госбезопасности он отвечал за безопасность всех высокопоставленных должностных лиц.

Наджибулле с помощью советников КГБ СССР удалось превратить ведомство безопасности Демократической республики Афганистан в одну из самых мощных спецслужб Востока. Он понимал, что для нового цивилизованного общества в Афганистане без сильной разведки и контрразведки не обойтись. Разведка чётко отслеживала и оперативно информировала о действиях врагов. Он сам лично знал все агентурные сети за рубежом и стремился их расширять.

Наджибулла, взглянув на часы, отошёл от окна к рабочему столу, открыл папку и достал оттуда один из последних документов. Когда в кабинет вошли начальник отдела внешней разведки вместе с начальником оперативного отдела и застыли, ожидая его указаний, он скользнул глазами по их сосредоточенным лицам.

— Товарищ Рашид, — тихо обратился Наджибулла к начальнику отдела внешней разведки, — благодаря Вашим агентам мы обезвредили ряд диверсионно-террористических групп. В чём отличие этой группы, прибытие которой ожидается в ближайшее время вместе с караваном с оружием?

— Товарищ Наджиб! Эта группа имеет большой опыт успешных покушений на высших должностных лиц государств и силовых структур в Африке, Латинской Америке и ряде других стран. Она на особом счету. Её готовили в одном из Центров подготовки террористов и моджахедов Европы. Об этой группе я докладывал Вам раньше. Мы вместе с советской внешней разведкой её отслеживали давно. В ближайшее время ожидается подобная группа из штата Вирджиния США.

— Отслеживайте и там! Как вы считаете, где сейчас караван с оружием, взрывчаткой для диверсий в Кабуле и этой террористической группой? — спросил Наджибулла, подойдя к карте.

— Разрешите доложить, товарищ Наджиб! — поднялся с места начальник оперативного отдела Садык.

— Пожалуйста, подойдите к карте, — ответил Наджибулла.

Пока начальник оперативного отдела докладывал по маршруту движения каравана, где и как агенты ХАДа отслеживают его продвижение, начиная с Пакистана, выразительное лицо доктора Наджиба было сосредоточенно, а чуть прищуренные глаза пронизывали собеседника. На мгновенье его мысли перенеслись в прошлое. Ещё с детства и юности, когда он учился в лицее в Кабуле, а отец был направлен по службе в Пакистан, он ежегодно ездил к отцу на каникулы. Махипарское ущелье и сложный высокогорный перевал он пересекал неоднократно, следуя по Джелалабадской трассе. Приходилось ему бывать и в кишлаке Гагамунда уезда Суруби, как раз напротив одной из главных караванных троп, ведущих из Пакистана, откуда сейчас движется караван с оружием и террористической группой. «Враги Афганистана никак не успокоятся, — с горечью думал он, — им не нужны демократические и социальные преобразования, не хотят, чтобы народ жил в мире и богатстве».

Сам Наджибулла, ещё будучи студентом, включился в борьбу за лучшую жизнь афганского народа. Толчком к этому послужил один случай. Следуя к отцу в Пакистан, под Джелалабадом он остановился на привал. Обычно все отдыхали у прозрачного водопада. Женщины поднялись немного выше, а мужчины остановились у подножия. И вот в это время начались роды у одной из женщин. Он удивился, что всего минут через двадцать, измученная женщина, которая только что родила, поднялась на ноги, завернула новорождённого в свою старую шаль и тронулась с караваном кочевников в путь. Вот тогда, будучи юношей, он ощутил какой-то внутренний толчок, его била дрожь. «Как же так, — думал он, — почему афганская женщина должна рожать на земле среди камней, как беспризорное животное?»

И тогда и в последующем, когда он видел нищету афганского народа, его всегда душил гнев и стыд. Он сам был из богатой и зажиточной семьи, но от всего сердца любил свою землю, свой народ. Он всегда задавал себе вопросы. Почему афганский народ должен жить хуже других народов? Неужели нельзя сделать так, чтобы все жили достойно? И вот сегодня, находясь на одном из высших государственных постов, он ощущал груз