– Но какой в этом резон? – Полковник недоуменно переводил взгляд с одного на другого.

– Ему нужны расчеты. Те самые, которые сжег Споуд.

Американец не мигая смотрел на Дугласа. На его лице не дрогнул ни один мускул, но Дуглас заметил, что в подошву ботинка он вцепился так, будто хотел ее оторвать.

– Атомная бомба в трюме корабля. Единственный вид оружия, который мог бы позволить европейской державе захватить Америку. – Дуглас подошел к американцу ближе и обращался лично к нему, словно больше никто в разговоре не участвовал. – Если в распоряжение Гитлера попадет такая бомба, он применит ее именно против вас, можете не сомневаться.

– Да знаю я, – огрызнулся американец и вытащил здоровенный автоматический пистолет «кольт». – А можно у меня это забрать? Дыру уже мне в кармане продрал…

Сидни Гарен взял у него пистолет и спрятал в верхний ящик небольшого антикварного комода, предварительно рассмотрев под лампой.

Американец устал. Дуглас не раз видел такое выражение лица. Оно означает, что у человека не осталось ни сил, ни желания цепляться за свой блеф. То есть самое время его дожимать.

– Никто в Вашингтоне об этом вам не говорил? О профессоре Фрике? О ядерной физике? Об опытах, которые проводят в Кларендонской лаборатории в Оксфорде, о ливерпульском циклотроне, о Чедвике, об опытах Резерфорда в Кавендишской лаборатории?

Американец вдруг заулыбался, словно услышал очень хорошую шутку.

– Поверьте, никто в Вашингтоне не говорит о ядерной физике.

Такое лаконичное отрицание убедить Дугласа, конечно, не могло.

– То есть вы у них вроде мальчишки-посыльного? Только зачем отправлять через океан вас, если хватило бы телеграммы со словом «нет»? – Дуглас отхлебнул виски, почти не ощущая вкуса. – А если бы я сказал вам, что другие государства также интересуются этими расчетами?

– Кто? Русские?

– Пока наилучшее предложение поступило от немцев.

– И что же они предлагают?

– Переписать мирный договор, – выпалил Дуглас, импровизируя на ходу. – Позволить нам иметь собственную армию, небольшой прибрежный флот и настоящее гражданское правительство вместо нынешнего марионеточного режима. Собственные министерства иностранных дел и обороны. Оккупированная зона будет занимать лишь полоску земли вдоль берега, мы будем контролировать весь основной импорт, а также иметь торговый флот. Будет пересмотрен валютный паритет фунта стерлингов и рейхсмарки, а также значительно уменьшены репарации.

– И все это за несколько страниц расчетов? – с сомнением уточнил американец.

– За многие годы труда, тысячи часов работы вычислительных машин и добровольное содействие наших лучших физиков. Вы в курсе, что немецкая армия уже запустила реактор? До плутония им остался один шаг, и еще пара шагов – до создания атомной бомбы.

– Эту идею у нас рассматривал особый комитет Конгресса, – признался американец, отбросив свой блеф. – Обсуждали вопрос с Эйнштейном. Но когда стали прикидывать стоимость проекта, счет пошел на миллиарды, и ведь нет никакой гарантии успеха…

– Вы недооцениваете важность отрицательного результата. Несколько миллиардов – не слишком высокая плата за уверенность в том, что нацисты не смогут в одночасье стереть Нью-Йорк с лица Земли.

По лицу американца медленно расползлась улыбка.

– А я понял, кто вы такой. Тот самый инспектор полиции! Тот самый скотленд-ярдский хрен, о котором мне прожужжали все уши.

– Какая разница, кто я? – Дуглас был удивлен и раздосадован. – Есть ли у вас полномочия, чтобы вести переговоры о судьбе короля?

– А знаете что? Лихой вы малый. Вы мне нравитесь. Барб уверяла, что мы бы с вами спелись, и, черт меня дери, так и есть! Впервые после нашей свадьбы она не ошиблась с выбором. Или вообще впервые.

– Вы Дэнни Барга!

– Капитан-лейтенант Дэниэл Альберт Барга собственной персоной.

– То есть вас определили во флот, – произнес Мэйхью, изучая пепел на кончике сигары.

– Госдепартамент настоял.

Мэйхью кивнул. Засунуть человека в военную форму – все равно что записать в армию бастующих рабочих. Способ обеспечить повиновение, обычная практика.

В комнату вбежал слуга и начал шептать что-то Сидни Гарену. Гарен слушал, и его лицо все больше мрачнело. Отпустив слугу, он сообщил:

– Боюсь, немцы обнаружили парашют нашего друга.

Дэнни Барга вскочил.

– С дерева его пришлось срезать. На ветках остались куски строп.

– Вас могли заметить еще на спуске. Целый взвод пехоты сейчас строем ходит по моему поместью, обыскивая поля.

– А сюда они придут? – быстро спросил Мэйхью.

– Разумеется, – спокойно ответил Гарен. – Солдаты – народ методичный. Немецкие солдаты – особенно. Они обыщут все окрестные дома, включая этот.

Он безуспешно попытался улыбнуться.

Джордж Мэйхью торопливо затушил сигару, словно мальчишка, боящийся попасться за курением.

– Надо решать, что будем говорить.

– Я в их треклятом арестном списке, – простонал Дэнни Барга.

– А других документов вам что, не сделали? – изумился Гарен.

– Документы ждут в Лондоне. Вашингтонские подделки вечно оказываются просрочены.

– Спрятать его можно? – спросил Мэйхью Гарена.

Ответить Гарен уже не успел. Из коридора донесся шум, дверь распахнулась, и в комнату головой вперед, как атакующий бык, влетел слуга. Он чуть не угодил в горящий камин, лишь в последний момент сумев восстановить равновесие, и развернулся к человеку, так грубо втолкнувшему его в комнату.

– Меня зовут доктор Оскар Хут, – представился человек на пороге. – Штандартенфюрер.

Он обвел взглядом присутствующих.

– А, инспектор Арчер… не удивлен. И полковник Мэйхью, и мистер Гарен… Знакомые лица из моих секретных папок.

Никто не ответил. Слуга потирал запястье, которое Хут чуть ему не вывихнул.

– У вас тут поблизости нашли парашют, мистер Гарен. – Хут прохаживался по комнате, но никто не смел обернуться, чтобы посмотреть ему в лицо. – Вы об этом слышали?

Гарен молчал. Тогда Хут гаркнул, как фельдфебель на плацу:

– Вы слышали о парашюте?

– Да, слуги мне доложили, – тихо произнес Гарен.

– И вы ничего не сделали?

Гарен пожал плечами.

– А что я мог сделать?

– Ну а вы, полковник Мэйхью? Тоже не стали проявлять любопытство? Ох уж мне эта знаменитая британская сдержанность!

В дверь заглянул эсэсовец в форме шарфюрера.

– Тут все в порядке, – сказал ему Хут. – Убедитесь, что никто из слуг не остался в хозяйственных постройках, и соберите всех в общей комнате прислуги.