я полностью доверял только тем, кто пришел двух-, трехрунными, ведь я видел, кем они были и как получили каждую руну.

Доверил бы Рагнвальд сына какому-нибудь Росомахе, который взялся из ниоткуда и сразу хельтом? Нет. А Стигу доверил. Видать, Стиг немало прошел вместе с конунгом. И ведь Мокрые Штаны нынче сильнее конунга, но служит верой и правдой.

Вот же Бездна! А что, если твариные угодья есть не только у Рагнвальда? Наверное, и у бриттландского конунга были такие.

— Здесь в ущелье водятся твари с пятой по девятую руну, — громко сказал Альрик. — Задача та же: сначала поднять руны Офейгу и Неви, потом остальным. Свистун, твоя руна зависит от тебя. Но нынче карлам помогать нельзя, разве что уж совсем помирать будут. Иначе Фомрир не дар, а кукиш покажет.

— А что за твари? — спросил Бессмертный.

— Сам увидишь. Чем меньше я подскажу, тем скорее ты получишь дар.

Мы едва вошли в ущелье, как Коршун сказал, что впереди точно есть твари, но слабенькие, руна пятая-шестая. Стиг поднялся вверх по склону и устроился поудобнее на небольшом выступе. Оттуда он сможет наблюдать за нами, и если увидит угрозу для Магнуса, просто спрыгнет вниз.

Офейг и Неви дальше двинулись одни, а мы остались там, откуда Коршун еще слышал тварей.

Карлы прошли несколько десятков шагов, затем замедлились и принялись озираться по сторонам, почуяли тварей. Но я не видел ничего живого во всем ущелье. Лишь птицы метались туда-сюда над гнездами, устроенными на склонах. Неви покрутился на месте, пытаясь определить, откуда чует руны, отошел от Офейга, ковырнул ногой землю.

Может, твари в пещерах прячутся?

— Твари рядом с ними, — тихо сказал Коршун. — Совсем рядом.

Неви обернулся и крикнул нам:

— Здесь ничего нет. Руны чую, а тварей нет. А бывают маленькие твари? Ну, такие, с кулак.

И тут валун возле него пошевелился. Прямо из камня вылупились толстые лапы, в изломах заблестели черные жемчужины глаз, а потом валун треснул пополам, и я увидел пасть, но не розовую, а бурую, как и сама тварь.

— Молчать, — приказал Альрик.

Младший закрыл рот.

Не хотел бы я оказаться на месте карлов. Одно дело — рубиться со всеми плечом к плечу, и совсем другое — стоять перед хирдом, точно кобыла на ярмарке. Хотя, скорее всего, я бы об ульверах даже не думал, лишь о тварях и как их поскорее убить.

— Сзади!

Офейг-таки заметил странный валун. Неви подпрыгнул как раз, когда тварь захлопнула пасть у его ноги. Успела-таки содрать кусок плоти.

— Бездна! Это и есть тварь? — заорал Неви.

Он выхватил топор и с размаху ударил жабу по голове. Если у нее, конечно, там была голова. Металл высек искры, но не пробил шкуру твари, будто она и впрямь каменной.

Офейг осматривал все валуны возле себя и пинал подозрительные. Третий или четвертый валун, ничем не отличавшийся от остальных, откатился и ожил, словно из трещин вытащил лапы и выкатил глазки. Но он все равно не был похож на тварь. Казалось, будто какой-то зверь спрятался в камне и сейчас просто высунул лапы через дыры. Вроде черепахи.

Первая тварь еще раз скрежетнула пастью, подпрыгнула на четыре локтя вверх и к Неви, тот увернулся и с перепугу саданул ее топором. Снова без толку. Но он не остановился и лупил по твари без передыху. Искры летели во все стороны. Я невольно морщился от каждого удара. Ну, угробит же лезвие. Ладно бы обухом стучал, так ведь острием же лупит. Даже мой топор, укрепленный костями тварей, выщербился бы, а что говорить про обычное железо?

Младший несколько раз порывался что-то крикнуть, но всякий раз Альрик затыкал ему рот.

У Офейга дела шли получше. Он не был ранен, нашел свою тварь и теперь приглядывался, думая, как с ней сладить. Будь это гарм или волк с щупальцами, времени поразмышлять бы не было, но каменные жабы, судя по всему, не особо быстры. Они почти не двигались, лишь изредка перепрыгивали с места на место. Если уворачиваться, так можно и до вечера тут пробыть. У Неви из раны на ноге текла кровь, и он постепенно слабел, потому он спешил разобраться с тварью. Коли убьет, получит шестую руну, излечится и станет сильнее.

Наконец Офейг поднял топор и несильно ударил жабу по лапе. Раздался тот же звук, что и у Неви. Затем он попробовал пробить глаз твари, но и там неудача.

В руках Неви лезвие топора разлетелось на куски.

— Кинуть ему топор? — предложил Сварт.

— Если не начнет думать, угробит и его, — ответил Альрик. — Он еще за первый не расплатился.

Неви посмотрел на нас с надеждой, но увидел, что никто из ульверов не спешит к нему на помощь. И тут жаба прыгнула, врезалась ему в грудь, и Неви отлетел на камни.

— Он не справится, — сказал Младший.

Мало опыта. Что Неви видел? Только Измененного, который на его глазах оторвал хускарлу ноги и проломил головы еще двоим, и троллей.

Я пожалел, что взял его в хирд. Толку чуть, и он всегда будет оглядываться на нас в поисках подмоги. Неви старше меня, а ведет себя, словно младший ребенок в семье, родившийся уже на излете, когда мать и не ожидала, что затяжелеет.

Офейг еще пробовал бить тварь по всякому. Даже подхватил камень и швырнул его в жабу. Треск, будто два булыжника столкнулись, но тоже без пользы. Тогда Бессмертный отошел подальше и замер, выжидая. Когда тварь снова прыгнула, он рванул вперед и ударил топором по брюху. И на сей раз ни искр, ни звона не было. Значит, брюхо можно пробить!

Жаба тяжело плюхнулась на землю, и Офейг, сообразив, где у твари пасть, зашел с другого бока, уперся ногами и с силой толкнул ее. Видать, перевернуть хотел. Вот только тварь не только видом, но весом походила на камень, причем камень здоровый, чуть ли не по пояс. Тужился Бессмертный, тужился, да так и не сдюжил.

Хмыкнул, снова отошел, выждал, пока тварь прыгнет и рубанул по брюху со всей дури. Черная жижа так и плеснула из вспоротого живота. Офейг добивать не стал, бросился на подмогу к Неви, оттащил его, встретил вторую тварь тем же ударом, ухитрившись ее еще и перевернуть на лету. Начал тормошить бедолагу, сунул ему свой топор в руку и хотел было добить тварь чужой рукой, чтобы исцелить парня.

Но тут уже вмешался я.

— Сам добей! — крикнул ему поспешно.

Офейг застыл на мгновение и все же вогнал топор в брюхо рукой Неви. Полыхнуло силой, и бесполезный карл стал бесполезным хускарлом.