еще и земля срезана. Зачем же столько труда ради простой деревушки, пусть даже и в сотню душ? Твари уже видно не было, зато я ясно видел измочаленные бревна в ограде, словно их хельт дубиной молотил полдня подряд.

И визги. Они доносились из-за частокола, хотя пролома не было.

— Скорее. Тварь уже внутри.

Мы рванули вперед.

— Как? Ворота вон, целые.

Всё вокруг ограды было осыпано стрелами, знать, Медвежье не сидело сложа руки, а отбивалось по мере сил. Альрик разбежался и перескочил частокол. За ним взлетел Росомаха. Один из людей Росомахи подбежал, уперся руками в бревна и чуть согнул спину, второй с разбегу заскочил ему на хребет и тоже перелетел внутрь.

— Видарссон, встань как он! — на бегу крикнул Херлиф.

Бьярки послушался, и мы все перемахнули на ту сторону по спинам двоих хирдманов.

А там уже творилось невиданное.

Десяток мужчин лежали мертвыми. У кого оторвана рука, у кого пробит череп, кто и вовсе будто без ранений помер. Тут же трупы собак, кур, одной бабы, не успевшей убежать, а перед ней рассыпаны стрелы. Видать, несла защитникам.

Альрика и Росомахи уже не было видно, они скрылись во дворах, но по звукам и так понятно, куда бежать. И мы понеслись к нашим хельтам.

— Что это за чудище? — прохрипел кто-то за спиной.

Я и сам едва не попятился от вида твари, едва завернул за угол.

Твари всегда выглядят чудно, изломанно, непривычно глазу, но даже так они походят на что-то: на волка, рыбу, медведя или камень. А с чем сравнить это порождение бездны? Бык? Ни капельки. Скорее, клубы дыма или черного тумана, что бугрятся, выпучиваются и тают на ветру.

Это жирное черное гладкое тело не имело ни формы, ни головы, ни глаз. В одном месте оно вспучилось, раскрыло щель и сомкнуло ее на копье, которым в нее тыкали. Копье переломилось. Сбоку из туши появились вздутия, уперлись в стену дома, тварь оттолкнулась и смела двоих, придавив собой. Их торчащие ноги недолго подергались и обмякли.

Альрик пытался отвлечь тварь на себя, швырял в нее поленья, но они без звука отскакивали от уродливого тела. Росомаха подскочил сбоку, вогнал меч, резко прорезав лоснящуюся шкуру, выдернул черное лезвие и едва успел отпрыгнуть в сторону, когда из тела твари выскочил шип, нацеленный на него.

— Кай, уводи людей. Мы ее тут придержим, — заорал Беззащитный.

Вот же… Бездна!

И я в последний раз глянул на тварь и побежал к домам.

Глава 8

Собрав перепуганных людей, я вывел их за ограду. Хотя это было не так просто. Они кричали, бегали туда-сюда, хватали всё подряд, будто у них были какие-то сокровища. Одна баба вцепилась в веретено и пук непряденной шерсти. Вот зачем оно ей? Лучше б уж котелок или мешок зерна прихватила. И слова вообще не помогали. Они меня не слышали. Кричали о сынах, мужьях, курах, свекрах и не хотели без них никуда идти. Так что я быстро разозлился и, уже не стесняясь, раздавал оплеухи, вышвыривал людей из домов чуть ли не пинками и волок к воротам. Офейг поглядел на меня и стал делать так же.

Мы их выкидывали даже не ради защиты, а чтоб не мешали. Хуже не придумаешь, чем сражаться с сильной тварью, когда вокруг орут, плачут и лезут под ноги. За воротами селян перехватил Стиг, и я сразу же вернулся в деревню. Вот пусть теперь Мокрые Штаны и заботится о людях своего конунга!

Я боялся, что Альрик с Росомахой разделаются с тварью прежде, чем я вернусь, но бой только начинался.

Вместо непонятной размытой туши перед моими глазами предстала совершенно иная тварь: с десятком разновеликих лап, несколькими пастями и собравшимся в комок телом. Альрик отбивался от двух лап, которые то удлинялись, то укорачивались. Росомаха стоял поодаль, наспех перематывая окровавленную ногу. Энок стоял на крыше и целил в тварь из лука, но ни одной стрелы в ней я не видел.

Меня удивил Квигульв Синезуб. Его длинное тяжелое копье лучше всего подходило для сражения с этой тварью, и он мастерски управлялся с ним.

В свои три с лишним десятка лет Квигульв не набрался особого ума. Его легко обмануть, подшучивать над ним никакого удовольствия, потому как он всегда верил в то, что ему говорили. И при этом он верил, что когда-нибудь перешагнет за двадцатую руну. Даже зубы себе подпилил и натер чем-то синим, потому что ему сказали, что хельты и сторхельты — это люди, которых все боятся, а значит, и ему надо стать страшнее. И на первый взгляд он выглядел жутко: всклокоченные волосы, толстые брови, закрывающие наполовину глаза, острый длинный нос и пугающая синезубая улыбка с двумя прорехами. А нрав — ну чистый теленок. Чтобы обрадовать Квигульва, достаточно сказать, что он нынче особенно страшный, аж кишки сводит. Но с копьем он один из лучших бойцов, кого я видел.

Он легко отбивался от четырех когтистых лап и еще успевал вспарывать упругую плоть твари, давая возможность Росомахе передохнуть. И это при том, что Синезуб всего лишь на седьмой руне, а тварь на пятнадцатой. Смог бы я так?

— Кай, — крикнул Альрик. — Дальше ты.

Росомаха бросил на меня острый взгляд, но ничего не сказал.

Из-за домов, сараев, загонов и невысоких оград мы не могли навалиться на тварь всем хирдом, зато и она не могла удрать. Одновременно могут биться только четверо: двое впереди, двое позади. И Энок сверху. Кто больше подойдет? Кого позвать: стайных или нет?

— Беспалый, Гвоздь, помогите Синезубу. Пес и Вепрь вместо Альрика.

Отчаянного лучше не брать, нарочно ведь под удар подставится. От Свистуна пока толку мало. Прежде чем он вдарит, нужно вызнать, куда бить. Да и один удар как от девятирунного… Зачем, если есть сами девятирунные хускарлы?

— Она слабеет? — спросил я у хёвдинга, забравшись с ним на соседний дом.

— Нет. Раны быстро затягиваются, и она меняет облик. Может отрастить лапы, сколько и где вздумается, то же с пастями. Похожа на ту, что мы видели в Бриттланде, только крупнее.

— И где рубить? Головы у нее нет. Лапы отсекать и ждать, пока сама издохнет?

Альрик пожал плечами. И тут Энок выстрелил.

Его стрела попала вроде бы случайно, но тварь впервые взревела, задергалась, резко втянула все лапы.

— Квигульв, бей туда, где стрела! — крикнул я.

Синезуб перемахнул через невысокую оградку, резко вбил копье на локоть вглубь и… влетел спиной в сарай, сбитый с ног внезапно выросшей