не понял смысла оговорки майора, а вот Веньяминов и оба его товарища поняли все как есть. Однако вида никто из них не подал, мужчины лишь коротко переглянулись между собой и не проронили ни слова. Полковник же на всякий случай пнул ногой ногу Синака и красноречиво сверкнул взглядом, что, по-видимому, должно было означать: «Не болтать лишнего и помалкивать».

— Мы разве не в центр едем? — удивился Веньяминов, наконец сориентировавшись. Ответ на этот вопрос Синак как раз знал.

— Мы не едем в основной ЦУП, верно? — уточнил он у майора. — Системы ЧСДС, нужные нам, давно находятся в старом центре управления, я правильно помню?

— То есть сейчас мы в Королев едем? — на всякий случай уточнил Веньяминов и получил утвердительный кивок от Барковского. Майор, похоже, крепко зарекся обсуждать что-либо с гостями вслух.

Ехали не так уж и долго. Как оказалось, в столицу их привезли с северо-востока, по старому Ярославскому шоссе. Запретить смотреть в окна ни Синаку, ни его спутникам никто бы не посмел, а потому переговорщикам в первую очередь бросилось в глаза отсутствие в городе активного транспортного движения. Многокилометровый затор из машин потихоньку рассосался, и уже в районе Пушкино улицы оказались пустынны. Туда-сюда сновали патрульные автомобили, кареты скорой помощи и малотоннажные грузовички. Более того, на улицах, кроме военных и полиции, похоже, вообще никого не было. Очень часто попадались стихийные баррикады, собранные из обгоревших остовов машин и всякого хлама. Большая часть витрин магазинов на пути следования были разбиты, попалось и несколько полностью выгоревших автобусов. Не было видно никакой рекламы, торговые центры стояли заброшенными, афиши и биллборды пустовали. Город, казалось, вымер или даже, скорее, замер в ожидании чего-то ужасного.

Пока ехали, Синак опять провалился в собственные воспоминания. Ему вспомнился его загородный дом. Только не то пустующее и пыльное пристанище алкоголика Синака, а настоящий дом. Место, где Синаку были хоть и не всегда искренне, но все же рады. Место, где когда-то бегали маленькие ножки его дочери. Где они сейчас — Авани, Мира? Счастливы ли они? Живы ли?

Синака вдруг уколола совесть, а глазам стало нестерпимо горячо. Это каким же нужно было быть эгоистом, чтобы на протяжении шести лет заливать спиртным собственную несостоятельность? Он же не мужчина, он чудовище! Ему стало вдруг физически нехорошо — к горлу подступила дурнота, закружилась голова, в глазах потемнело.

— Въезжаем на объект, — сказал вдруг Барковский, — вы можете почувствовать легкое головокружение и дезориентацию. Непривычное ощущение, правда?

— Если честно, — признался мокрый от пота Веньяминов, — я еле сдержался, чтобы не блевануть.

— Аналогично, — поддержали его разведчики, прикрывая рот тактическими перчатками.

Синаку стоило больших усилий, чтобы сфокусировать взгляд на Веньяминове и его товарищах. Все они сидели бледные и потные.

— Первый раз всегда такая реакция, — уголками губ улыбнулся Барковский.

— Реакция на что? — уточнил Синак.

Барковский пояснил:

— Разработка наших ученых. Все стратегически важные объекты ставят под купол. Штабы, узлы связи, центры принятия решений.

— Что за купол такой?

— Защита от электромагнитного излучения и солнечной радиации.

— То есть, — уточнил Синак, — здесь люди не сходят с ума?

— Сходят. Но уже по иным причинам, — как-то горько улыбнулся майор Барковский. — Все, на выход. Приехали.

Глава 22

Старенький ЦУП в Королеве давно был задвинут на дублирующие позиции. Сейчас древнее четырехэтажное здание Центрального НИИ машиностроения представляло собой скорее историческую ценность, нежели выполняло какие-то конкретные функции. Да, на базе института все еще велась научная работа, проектировались новейшие аппараты и двигатели, однако на этом его функция и заканчивалась. Отживший свое еще в двадцать первом веке, некогда основной в стране центр управления полетами в веке нынешнем на поверку был учреждением дотационным. Да, сотрудников (тех, кто еще не был привлечен к работе в других центрах) не разогнали и позволили доживать свой трудовой век в стенах родного НИИ, однако новых лиц учреждение не видело давно.

Всю основную нагрузку по обеспечению космической связи и управлению полетами взяли на себя новейшие центры в Крыму, Восточном и Москве. А ЦУПу в Королеве, отжившему свое, отвели лишь дублирующую роль.

О том, что системы дальней связи программы «Осирис» расквартировали именно на базе королёвского ЦУПа, Синак узнал уже после своего увольнения, будучи в бегах. Разумеется, в переезде своего подразделения связи он участия уже не принимал, однако воображение упорно рисовало ему ухоженные помещения, отдельный вход, свой штат сотрудников и усиленную охрану. Каково же было разочарование Реджи, когда их подвезли к маленькому одноэтажному зданию на самом отшибе научного комплекса.

— Как-то иначе я себе представлял систему связи важной космической программы страны, — озадаченно протянул Веньяминов.

Синак же уставился на сопровождавшего их офицера Барковского:

— Простите, товарищ майор, но это место мало напоминает центр связи.

— Так и есть, — нисколько не смутившись, ответил Барковский, заложив руки за спину. Позади него выстраивалась шеренга вооруженной охраны. — Это, скажем так, гостевой домик. Вам предстоит пробыть тут какое-то время.

— Так, вот сейчас не понял, — сделал шаг вперед Рощин, но тут же остановился, поскольку вооруженные охранники позади майора Барковского синхронно и без какой-либо команды взяли свое оружие на изготовку. Все, кроме Синака, инстинктивно подняли руки в примирительном жесте, хотя никакой команды не было.

— Что все это значит? — сурово спросил Веньяминов, выходя на шаг вперед. — В нашем мире договоры уже не в чести? Или это только слово адмирала Касаткина так в цене упало?

— Все договоренности в силе, полковник, — спокойно ответил Веньяминову Барковский. — Просто Сергей Игоревич решил подстраховаться. Вы получите доступ к своим кораблям, но не раньше того момента, как основная часть флота, задействованная в операции «Сатурн», покинет орбиту Земли.

— Вы не доверяете нам? — удивился Синак.

— Сегодня мало кто может похвастать верностью своему слову, — всё тем же спокойным тоном ответил Барковский. — Давайте не будем разыгрывать из этого драму. Общаться на улице — не лучший вариант, не так ли?

— Вы не просто перестраховываетесь, полковник, — злобно сверкнув взглядом, процедил сквозь зубы Веньяминов. — Вы берете нас в заложники.

— Боже упаси! — чуть переигрывая, изобразил оскорбленные чувства Барковский. — Это лишь перестраховка, вынужденная