Я взглянул на фотографию. Что ж, будет прикольно.

* * *

– Он многим не нравился. – Мэллори оглядел бывших спецназовцев, собравшихся у пульта управления системой безопасности в выставочном зале. – Но у него не было врагов. В смысле…

– Никого, кто хотел бы убить его, – кивая, согласился Снайдер.

– Блин! – произнес Сабо. – Я много раз хотел убить его. Но не всерьез.

Все молчали, надолго задумавшись.

Молчание нарушил Тримейн:

– Гм… Не думаю, что это один из рэгхедов…

– Что за фигня! – возразил Мэллори. – Они все добрые фанатики.

– Им надо, чтобы все прошло гладко и спокойно, – согласно кивнул Сабо. – Они прекрасно себя проявили.

– Гм… – Тейлор нахмурился. – Эта девка, которую он трахал…

– Она так расстроилась, прямо вся обрыдалась, – сказал Снайдер. – Зачем ей убивать его?

– Нет, в смысле, не она. Но знаете… – Тейлор покачал головой. – Может, кто-то еще, знаете. Кто был с ней раньше? И тот мужик мог… типа ревновать?

Они с минуту размышляли об этом. Первым заговорил Сабо:

– Не-а. Не прокатит.

Тримейн разразился матерной тирадой, но его каджунский выговор смягчил брань.

– Такие вещи время от времени случаются. Так что если не телка, то какого черта?! А, лейтенант?

Сабо пожал плечами и почесал щетину на подбородке:

– Не знаю. Может быть… – Он осекся, склонив голову набок.

– Что? – спросил Снайдер.

– Он говорил что-то незадолго до того, как это случилось, – медленно сказал Сабо. – Как борода меняет лицо человека – и чье лицо она изменила.

– Что за хрень! – возмутился Тейлор.

– Блин! – удивился Тримейн. – Эта телка уродливая, но у нее нет бороды.

– Но если Тримейн прав… – подхватил Сабо.

– Конечно я прав, – заявил Тримейн. – В чем прав, лейтенант? Насчет бороды этой телки?

– Здесь и сейчас есть только один парень с бородой, – заметил Сабо. – Не считая рэгхедов.

– Этот метросексуал? Да он просто душка, – заметил Снайдер.

– Угу, он, Миллер, – ответил Сабо.

– Лейтенант, этот чувак ну никак не мог бы напасть на Шефа, – сказал Тейлор.

– Но кто-то напал, – откликнулся Сабо. – Кто-то с бородой. – Он огляделся вокруг. – Можете придумать, кто еще подходит?

Все молчали еще с минуту.

– Ладно, – прервал молчание Тейлор. – И что же нам делать с этим чуваком?

– Вот что я придумал, – начал Сабо, и его парни придвинулись ближе к нему.

* * *

– Должен признаться, – сказал Рэндалл, – что никогда не присутствовал на более волнующем открытии.

Он сидел в застекленной нише их кухни, служащей уголком для завтрака, а Катрина устроилась напротив. Пустые тарелки были отодвинуты в сторону.

Катрина нахмурилась. Ей в лицо било утреннее солнце, подчеркивая припухлость под глазами из-за вчерашнего шампанского и недосыпания. Она дотянулась до реостата, контролирующего прозрачность оконного смарт-стекла. Солнце поднялось над верхушками деревьев и светило слишком ярко. Повернув ручку настройки, Катрина затемнила тон окон на одну отметку, потом еще на одну.

– Я предпочла бы что-то менее волнующее. – Продолжая хмуриться, она сделала глоток кофе и раскрыла утреннюю газету. – «Таймс» отреагировала слабо.

Рэндалл пожал плечами:

– Не беспокойся. Уверен, «Пост» будет в восторге.

– И это, по-твоему, хорошо? – спросила Катрина и, вздохнув, чуть улыбнулась. – Хотя оно стоило того, чтобы увидеть выражение лица Эрика.

Рэндалл фыркнул:

– Я не знал, что он способен испытывать другие эмоции помимо осуждения.

– Конечно способен, – откликнулась Катрина. – Удивление и гнев, например.

– А какую гримасу он скорчил вчера вечером! Как бы ты назвала ее?

– Гм… – задумалась Катрина. – Может быть, брезгливое порицание?

Кивнув, Рэндалл отпил кофе.

– Мм… – промычал он. – Мне нравится.

Они немного помолчали.

– Но, господи, бедная Анжела! Должно быть, для нее это катастрофа!

– Для ее дружка даже хуже, – заметил Рэндалл. – Он мертв.

– Трудно представить себе Анжелу с этим, этим… – Катрина покачала головой.

– Не можешь сказать вслух? – спросил Рэндалл. – О мертвых дурно не говорят?

– Что-то в этом роде.

– Что ж, – вздохнул Рэндалл. – Кто-то иногда кого-то любит.

– Вряд ли то, что происходит в подсобке, можно назвать любовью, – заметила Катрина.

– Это верно, мы не пробовали, так что…

– Рэндалл, прекрати! Ведь человек умер.

– Не спорю, – ответил он, мельком взглянув на часы. – Ой, я опаздываю!

– Куда опаздываешь? – спросила Катрина.

Рэндалл встал.

– Ох! Среди всей этой суеты забыл тебе сказать. Еду на север штата в аукционный дом «Басбис».

– Никогда о таком не слышала.

– Ну, он на севере штата, – пояснил Рэндалл. – И, говоря «аукцион», я имею в виду вот что. Коробки с фермерскими инструментами и старые энциклопедии. И время от времени голова лося.

– На самом деле это повод не приходить сегодня в музей, да? – снова нахмурившись, спросила Катрина. – По сути, нам не нужна голова лося. И, господи, Рэндалл, у нас еще так много… – Замолчав, она покачала головой.

– Так много работы по устранению ущерба, – закончил за нее Рэндалл. – Привести все в порядок и так далее. Твой брат Тим гораздо лучше меня справится с вещами такого рода.

– Полагаю, мне тоже нужно пойти. Но даже и так…

– Если эта поездка оправдает себя, у музея появятся новые звезды на погонах, – сказал Рэндалл. – Старый мистер Басби считает, что они обнаружили Мазаччо.

– Это картина или автомобиль?

– Обычно картина, – ответил он. – С пятнадцатого столетия до нас дошло совсем мало автомобилей.

– И этот мистер Бисбо понимает толк в живописи?

– Басби, – поправил ее Рэндалл. – Какой бы невероятной ни казалась возможность этого, я пренебрегу своим долгом, если не проверю. – Он встал, чтобы убрать тарелки. – И мистер Басби уверяет, что если я приеду сегодня, то буду на шаг впереди конкурентов. Метрополитен-музей продолжает заполнять нужные бумаги на получение полного бака бензина для поездки. – Он поставил грязные тарелки в раковину. – Так что, если можешь освободить меня на день, я поеду. – Наклонившись, он поцеловал ее. – И даже если картина поддельная, обещаю привезти тебе что-нибудь замечательное…