У Тони даже не хватало приличия выглядеть виноватым.

— Они не пострадали. Им не причинили никакого вреда. Они просто обездвижены.

На нашей лужайке за домом, скрытой от посторонних глаз, застыли в странных позах пять душегубов, будучи расставлены живописным образом. Должно быть, они действительно разозлили Шона, потому что он заставил Тони заморозить их на месте.

— Вред не обязательно должен быть физическим. Он может быть эмоциональным.

— У душегубов нет эмоций. Кроме того, я думаю, что это выглядит празднично. Просто рассматривай их как праздничные украшения.

— И что у нас за праздник такой?

— Хэллоуин. Осталось всего 3 месяца.

Тьфу!

Что-то происходило на подъездной дорожке, что-то, раз слышались повышенные голоса. Я сосредоточилась, за границей территории стоял Мараис. Он не ступает на территорию гостиницы, если не хочет предупредить нас.

— Разговор не окончен, — сказала я. — Я сейчас вернусь.

— Не беспокойся. Они никуда не денутся.

Я вышла из гостиницы старомодным способом, через парадную дверь и спустилась по ступенькам на подъездную дорожку. Чудовище следовала за мной, как всегда такая бдительная.

В конце подъездной дорожки рядом с патрульной машиной стоял Мараис. Перед ним, скрестив руки на груди, стояла темноволосая полная женщина. Хотя ее лицо было в профиль, нельзя было ошибиться в том, что говорил язык ее тела.

— Ты солгал мне!

— Ничего подобного. — Мараис звучал неубедительно.

Ой-ёой.

— Ты сказал, что собираешься работать. Гектор, я заглянула в отделение! Мне сказали, что ты в отпуске!

Ее голос звучал очень сердито.

— Я тут немного подхалутриваю на стороне.

Неправильный выбор слов.

— Итак, у тебя есть что-то на стороне, хорошо.

— Я про работу, Донна.

— Ты трудоголик. За последние три года ты взял один отпуск, и мне пришлось выкручивать тебе руки, чтобы ты это сделал. Ты думаешь, я поверю, что ты добровольно взял отпуск, чтобы подхалтурить?

— Как ты и сказала, я — трудоголик…

— Ты припарковался перед чьим-то домом! — Она покачала головой. — Перестань мне лгать. Как ты мог так поступить со мной? С нами, с нашей семьей?

Мараис поднял руки вверх.

— Это не то, что ты думаешь.

— Я больше не знаю, что и думать. Я думала, мы были командой. Я думала, мы понимали друг друга. Это были мы против целого мира. А теперь ты ошиваешься тут. Лжешь мне, нашим детям, на работе. Что с тобой случилось?

Брак Гектора взрывался передо мной в замедленной съемке. Кто-то должен был накрыть собой эту гранату, а Гектор не собирался этого делать, потому что глубоко внутри он был офицером Мараисом, который обещал сохранить нашу тайну. Он выглядел отчаявшимся.

Я начала спускаться по подъездной дорожке.

— Я тебя очень люблю, — сказала миссис Мараис. — Но я не могу смириться с обманом или ложью. И не буду.

— Донна, пожалуйста…

— Знаешь, отчего всего больней? Дело даже не в самом обмане. Дело в том, что ты был настолько несчастен, что искал утешения на стороне, а я понятия не имела. — Ее голос дрогнул. — Ты недостаточно доверял мне, чтобы рассказать.

В ее голосе было так много боли. Ох.

Мараис выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю. Мимо проехала зеленая «Хонда», водитель вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть, что происходит. Они стояли прямо рядом с машиной Мараиса. Люди были приучены обращать внимание на полицейские машины. Было небольшим чудом, что никто не появился из подразделения через дорогу, чтобы посмотреть шоу и снять его на мобильный телефон. Я должна была убрать их двоих с улицы.

— Приятного отпуска. Надеюсь, оно того стоило.

— Миссис Мараис? — окликнула я. Чудовище затанцевала у моих ног и залаяла. Она почувствовала волнение двух человек, и не была уверена, должна ли она кого-то укусить.

Женщина повернулась ко мне. О, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо.

— Ты! — пропищала леди из «Костко».

Блин, провал.

Донна Мараис стала указывать на меня, пытаясь что-то сказать. Должно быть, у нее было много чего сказать сразу, и это вызвало пробку, потому что ничего не вышло. Она просто указывала на меня с разинутым ртом.

Мараис моргнул, переводя взгляд с одной на другую.

— Вы обе знаете друг друга?

— Это она! — выплюнула Донна. — Я же тебе рассказывала. Монстр в «Костко». Это она, девушка, которая исчезла! Это та, с кем ты спишь? Что, черт возьми, происходит?

— Мы с ним не спим. Я наняла вашего мужа.

По ее лицу я поняла, что она не поверила ни единому моему слову.

— Наняли для чего?

Обойти это было невозможно.

— Зайдите внутрь, пожалуйста.

— Я не пойду в ваш дом! Я собираюсь остаться прямо здесь, и кто-нибудь пусть вначале объяснит мне кое-что.

Мараис взял ее за руку и сказал:

— Доверься мне.

— Отпусти меня, ублюдок! — зарычала она.

Я действительно сочувствовала ей, но если бы я попыталась успокоить ее здесь, она не только не поверила бы мне, но и решила бы уйти. Она пришла сюда, готовая бросить вызов Мараису и женщине, с которой, как она думала, ей изменял. Было бы намного лучше держаться немного воинственной. Она последовала бы за мной, если бы думала, что я устрою ей конфронтацию.

— Вы бы предпочли зайти внутрь и выяснить, что именно происходит, или предпочли бы остаться снаружи и продолжать устраивать сцену для всей округи? — спросила я.

Словно подливаешь бензина в огонь. Миссис Мараис отстранилась и бросила на меня сердитый взгляд.

— Ты мне не нравишься.

— Прекрасно, но я пытаюсь вам кое-что объяснить. После того, как я закончу, я дам вам банку фасоли, которую вы сможете запульнуть в меня.

Она пристально посмотрела на меня.

— Пять минут. Ни секундой больше.

— Пяти минут достаточно.

Она зашагала по подъездной дорожке. Мы с Мараисом изо всех сил старались не отставать. Мы дошли до двери. Я придержала ее открытой, и они вдвоем вошли внутрь.

Я должна была сделать это как можно более профессионально и безлично. Чем более деловой я была, тем больше это убеждало Донну в том, что между мной и Мараисом ничего не было. Здесь лучше всего подходил обычный тон хранителя при встрече с новыми гостями: вежливый, но слегка отстраненный.

Калдения вышла из кухни, все еще в своем прекрасном платье.

— Вот ты где. Знаешь ли ты, что копчение мяса с поленьями душегуба придает мясу неповторимый вкус? Я только что узнала. Это очень волнующе. Я не могла не заметить, что у тебя на лужайке их пять. Они, должно быть, сделали что-то, что оправдывает строгую обрезку.

Донна уставилась на Калдению.

— Мы не обрезаем гостей, чтобы использовать их в качестве розжига для барбекю, — сказала