нож и вложила ему в руку. Это был черный фиксированный клинок с изогнутым профилем, длиной около семи дюймов, с простой рукоятью.

— Хранительница, мне нужен проход, — сказал Косандион.

Я не хотела прокладывать ему дорогу. Я хотела, чтобы он снова усадил свою задницу на трон.

— Дина, — сказал Косандион.

Ну что ж. Ладно. Я позволила «Гертруде Хант» вырастить узкий проход, изгибающийся от нашей секции к сцене внизу. Косандион кивнул и начал неторопливо и спокойно спускаться.

Обойти это было невозможно. Мы ничего не могли поделать.

Он достиг сцены. Я оставила помост на месте. На всякий случай.

Двое мужчин поравнялись. Они были одного роста, но отрокар был, по крайней мере, на пятьдесят фунтов тяжелее. Его плечи были шире, ноги были как стволы деревьев, а когда он взмахивал коротким мечом, мышцы вздувались на его огромной спине.

Это плохо кончится.

Суркар атаковал, направив клинок простым ударом сверху. Удар был базовый, но подпитывался его превосходящей силой и направлялся многолетним опытом. Он был непреодолимой силой, ведь Суркар вложил в этот замах всю свою массу, придав импульс.

Косандион поймал его запястье, потянул вперед, двигаясь в такт удару, и нанес удар ногой сбоку от правого колена Суркара. Хрустнул хрящ, звук усилился благодаря дюжине экранов. Нога Суркара согнулась, и сила, которую он вложил в свой удар, заставила его упасть на колени. Косандион выкрутил руку Суркара и с жестким щелчком вывихнул плечо.

Ого!

Рот Суркара открылся от шока. Такого не должно было случиться, и его разум все еще догонял реальность.

Косандион провел ножом тонкую линию поперек шеи Суркара, едва задев кожу, вырвал меч из ослабевших пальцев отрокара и осмотрел его.

— Спасибо тебе за этот дар, сын Граста и Ульде. Я сохраню его как память об этой встрече.

Суверен повернулся и направился к проходу.

Калдения сияла в секции наблюдателей, ее лицо было свирепым и наполненным гордостью.

Наэлектризованная арена взорвалась. Косандион спиной к зрителям поднялся по помосту обратно на свое место, и его лицо было мрачным и холодным.

Суркар, наконец, понял, что его побили. Он огляделся стеклянными глазами. Я прекрасно понимала, что было написано на его лице — это действительно произошло, и все это видели. Ситуация не просто потрясла его, она разрушила его мир. Все, что он считал правдой о себе и своем месте в этой жизни, оказалось ложным в течение секунды.

— Шон? — прошептала я.

— Я поймал его.

Суркар вжался в пол сцены, и тот поглотил его, сомкнувшись над головой. Я почувствовала, как Шон движется к лазарету.

— Пожалуйста, тепло поприветствуйте нашего последнего кандидата, — объявил Гастон. Он даже не пытался разобраться в том, что только что произошло. Правильное решение.

Косандион занял свой трон. Выражение его лица было жестким, будто высеченным из камня. Победа над Суркаром не принесла ему радости. Она даже не смягчила его гнев.

Леди Вексин встала. Тихая музыка заполнила арену, мелодия была грустная и полная тоски. Она спустилась по помосту из своей секции на сцену, мягко покачиваясь в такт музыки. Ее золотая вуаль соскользнула, развеваясь позади нее, как крылья прекрасной бабочки. Она позволила ей упасть на краю сцены. На ней было платье янтарного цвета, расшитое золотой нитью и усыпанное красными драгоценными камнями. Ее волосы были искусным каскадом, украшенным золотой паутиной, цветами из драгоценных металлов и диадемой, сверкающей драгоценными камнями. Браслеты покрывали ее руки.

Она провела пальцами по правому запястью, и браслеты упали на пол, на вуаль. Она взмахнула левым, и остальные украшения дождем посыпались вниз. Она сняла диадему с головы и бросила ее на золотую ткань, отбросив ее, словно та была сделана из фольги. Один за другим она вытаскивала цветы и позволяла им падать. Когда тонкая золотая паутина оказалась на полу, она помотала головой, распуская водопад темных волос. Она коснулась своего вышитого одеяния, и оно соскользнуло с нее. Она стояла, одетая в простое бело-голубое платье с широкой юбкой и свободными рукавами. Подул легкий ветерок, и почти невесомая ткань зашевелилась.

Леди Вексин сняла золотые туфельки и закружилась по сцене босиком, ее волосы развевались, тело покачивалось в такт музыке. Ее платье плыло вокруг нее, как облако. Она двигалась с невероятной красотой, неземной и одновременно очень человечной. Ее танец боролся со всем, что было мрачным и темным. В мире, который был гневом и недовольством, она была успокаивающим светом, нерушимым и могущественным, как любовь и надежда. Это был подарок, и он предназначался только одному человеку.

Косандион сидел очень тихо.

На арене были сотни существ, и все же никто из нас не существовал. Их было только двое. Это был их момент, и я затаила дыхание, чтобы не потревожить их.

Глава 23

Конкурс талантов завершился, но чудесный день еще не окончен. На конкурсе чего только не было: были жестокости в виде удушения, красивые танцы, поэзия и был преподнесен суровый урок недооценки своего противника. Стало понятно, что не следует слушать Калдению, если ты не на сто процентов уверен, что она на твоей стороне. Произвели ли кандидаты впечатление на Косандиона? Оценил ли он план своей тети, ведь, именно она убила его отца? Кто разгадает сердце Суверена? Оно остается тайной, окутанной загадкой, бьющееся в довольно мускулистой груди. Давайте посмотрим, что будет дальше.

Когда делегации покинули арену, направляясь по туннелям в свои комнаты, Косандион наклонился ко мне и сказал: «Я слышал, что моя тетя часто гуляет». Я подтвердила, что, действительно, Ее Милости нравится ежедневная прогулка, на что он сказал: «Я бы тоже хотел прогуляться. Хорошо размять ноги после долгого сидения». Я кивнула, отошла, прошла через гостиницу, нашла Калдению, которая направлялась в свои покои, и тихо поделилась с ней новообретенной любовью Косандиона к умеренным физическим нагрузкам.

Теперь Косандион размышлял в деревьях у нашего пруда, пока я, находясь в нескольких ярдах от него, наблюдала за ним, а Калдения, воспользовавшись возможностью переодеться, шла к нам через гостиницу.

Шон вышел из кустов. Он выводил всю эту штуку с «проходом сквозь стены» на новый уровень. Честно говоря, было проще просто воспользоваться установленной дверью, но выскакивание из случайных мест почему-то привлекало его. Я протянула руку, и он тихо сжал ее.

— Как Суркар?

— Отходит. Я дал ему успокоительное.

— Должны ли мы беспокоиться, что он решит отомстить?

Шон покачал головой.

— Он понимает, что над ним одержали верх. Мы успели пообщаться до того, как он потерял сознание. Он с этим смирится.

— Я не понимаю, почему он