После довольно интенсивного боя высота двести пятьдесят два, что в двух километрах западнее Прохоровки, была снова отбита у русских. Эрик поддерживал наступавших гренадеров огнем «тигра». Пока было непонятно, будет ли приказ наступать дальше или придется на какое-то время задержаться здесь.

Гюнтер, высунув длинный, как у ящерицы, язык, старательно вырезал из журнала, который увел из хаты Марии Ильиничны, и приладил к стенке танкового помещения свеженькую цветную фотографию стройных русских девушек в национальных костюмах. Они залихватски вели разудалый хоровод.

Эрик с кривой усмешкой посмотрел на Гюнтера и снова приник глазами к командирскому перископу. Похоже, Гюнтер неисправим…

Макс, косясь на Эрика, тайком оторвал зубами кусок от удобного миниатюрного батончика сухой колбасы, который торчал у него из мастерски приоткрытого нагрудного кармана комбинезона, и прилип жирным лбом к резиновой присоске пушечной оптики.

Гельмут, сочно сглотнул слюну, заметил хитрый колбасный маневр Макса, шумно вздохнул и вновь принялся тереть чистой мягкой ветошью гладкое стройное тело бронебойного снаряда.

Вальтер грубо толкнул Гюнтера в бок локтем и сунул ему под нос истертый до дыр цветной французский мужской журнал. Гюнтер отпихнул журнал, прижался щекой к хороводу на своей фотографии и, дурачась, нежно провел указательным пальцем по тонким талиям русских девушек.

Его чумазая физиономия стала похожа на запачканную сажей морду млеющего кота.

— Нет, Вальтер, вот феи моего тела.

— Подожди, Гюнтер, фюрер заботится о нашем здоровье, скоро у каждого солдата вермахта будет надувная секс-фея тела. Совсем как настоящая. Проект «Боргхильд». Слышал?..

— Не-а. Герр лейтенант, скажите, откуда пойдут русские кабаны?

— Они пойдут от Прохоровки, Гюнтер.

— Откуда вы знаете?

— Знаю! Русская девушка из твоего хоровода ночью жарко в стогу нашептала. И запомните, парни, в этой охоте наш козырь — засада. Стрелять только по моей команде. Слышишь, Макс? Опять жуешь? Давай, делись французским деликатесом! Что? Сухая галета из пайка? Посмотри-ка на Гельмута. У него при виде несчастной галеты слюни на снаряд капают?.. Ладно, хватит ржать, парни! Вальтер, дружище, слушай, когда мы прорвемся в Прохоровку, ориентир — водонапорная башня у станции. Держись ближе к ней. Понял?

— Без проблем, герр лейтенант!

Бревенчатый настил землянки словно нависал на самый затылок. Шилов, наклонив голову, встал посреди землянки и уперся затылком в бревна. Ласка все поняла, она живо присела перед ним, не сводя преданных глаз с бледного лица своего любимчика.

Седов сидел на плоских снарядных ящиках, они были сложены замысловатым штабелем и аккуратно прикрыты брезентом. Сержант хмуро записывал что-то в трофейный блокнотик.

Рядом с Седовым на ящике коптила самодельная масляная лампа — сплющенная у верхнего края гильза от бронебойного снаряда. Шилов бросил насмешливый взгляд на озабоченного Седова.

— Сержант, ты чего пишешь?

— Свою версию «Лебединого озера», лейтенант. Наследие, так сказать, потомкам. Завтра-то неизвестно что будет.

— Не пойму, замполит чудит. Проверяет! Особиста попросил проверить нас.

Седов как-то странно покачал головой, движение его головы выражало то ли осуждение, то ли досаду. Через миг сержант дописал строчку и с явным облегчением засунул блокнот в нагрудный карман гимнастерки.

Ласка нетерпеливо взвизгнула. Шилов улыбнулся собаке и достал из трофейного планшета аппетитную немецкую галету.

— Голос!

Ласка гавкнула так, что в ушах зазвенело, Седов вздрогнул, а синеватое пламя, млевшее на почерневших металлических губах сплющенной гильзы, испуганно качнулось.

— Тьфу, болт гайку. Испугала! Чего цирк устраиваешь, лейтенант?

Шилов протянул овчарке галету. Она, прижав уши, осторожно взяла ее с ладони и мигом проглотила. Сладко облизнувшись, Ласка подняла уши и вопросительно посмотрела на Шилова, тот улыбнулся.

— Еще хочешь?

— А мне, лейтенант, между прочим, особист сказал, что ты застрелился.

Шилов как раз вытащил из планшета еще одну галету, но рука с галетой замерла в воздухе. Михаил удивленно посмотрел на Седова. Ласка не стала ждать. Она ловко выхватила галету из застывшей в воздухе руки Шилова и мгновенно проглотила ее.

— Что? Так и сказал? И что, ты поверил?

— Как не поверить? Он так убедительно сказал. Мол, ты осознал безвыходность ситуации и все такое прочее.

— Зачем замполит все делает для того, чтобы его ненавидели?

— Кровью нашей питается. Просто человек такой. Замполиты разные бывают. Вон, брат мне пишет, у них на флоте замполит — душа, а не человек!

В этот момент в землянку вошел комбат в сопровождении Вари и улыбчивого невысокого ширококостного, плечистого румяного здоровяка с добрыми и спокойными, как у теленка, глазами, на нем ладно сидела новенькая полевая танкистская форма.

— Встать, смирно!

По команде Шилова Седов мгновенно соскочил с нар. Шилов и Седов вытянулись перед комбатом. Ласка тонко гавкнула. Комбат с улыбкой посмотрел на Михаила.

— Шилов, к тебе в экипаж пополнение. Заряжающим будет новоиспеченный рядовой Тимофеев. Сибиряк-охотник!

Тимофеев с широкой улыбкой приложил ладонь к пилотке. Шилов как будто не заметил приветствия, он неотрывно смотрел на Варю, а она со светлой улыбкой смотрела на него.

— Михаил, алло! Слышишь меня?.. Завтра в бой пойдете без стрелка-радиста.

— Я слышу, товарищ комбат. Как же без стрелка-радиста? Сержант Алова влилась в экипаж, проявила себя как храбрый танкист, и было бы неразумно…

— Не понадобится он вам. Будет стремительное наступление танковой лавой на высоты западнее Прохоровки. Алова заберет собаку и будет по-прежнему в распоряжении лейтенанта медицинской службы Ёловой. Сейчас о другом думайте — как занять высоты западнее Прохоровки? Вот вопрос!

— Товарищ комбат, сделаем все возможное!

— Почему немец ломит к Прохоровке, надеюсь, понятно?

— Последняя серьезная линия нашей обороны.

— Правильно, плюс от станции Прохоровка на Курск в тылу наших войск идет прекрасная железная дорога. По ней можно с комфортом прибыть в Курск, а комфорт и всемерное использование технических средств немцы обожают, тем более что тяжелым «тиграм» для быстрого передвижения требуется именно железная дорога. Любой глубокий ручей может их остановить. И не забывайте, что на станции Прохоровка хранится на складах значительное количество продовольствия и боеприпасов.

— Понятно.

— Член Военного совета фронта торопит. Свежие силы к нам пришли немалые. Из резерва. Дело намечается серьезное. Общайтесь, прощайтесь и спать. Завтра подъем на час раньше обычного. Да, вот еще что, Михаил. Твой трофейный Т-34 я взял себе, поскольку он командирский. Ты возьмешь мой танк.