— Да, — ответил Жиль. — Стенам уж точно лет двести, не меньше.

— И дом стоит на старом фундаменте, — подхватил Гийо. — Там огромные камни, притом привезенные издалека. В этих местах ничего подобного не наблюдается. Нет даже невысокой горушки. Де ла Марк вряд ли стал бы тащить сюда каменные глыбы из Арденн, тем самым открыв неприятелям месторасположение своего тайного убежища. О чем это говорит?

— О чем? — в один голос спросили Жиль и Андрейко.

— Раньше здесь стояла серьезная крепость, от которой остались только воспоминания. А в каждой такой твердыне всегда был подземный ход, которым защитники замка могли воспользоваться, чтобы избежать истребления, если врагов было чересчур много и они терпели поражение. Мне думается, что де ла Марк нашел этот ход и использует его по назначению.

— И кроме того, он хранит в подземелье свои сокровища! — взволнованно воскликнул Жиль.

— Тише! — прошипел Гийо. — Здесь везде чужие уши.

— Что ты предлагаешь? — немного успокоившись, спросил Жиль.

— Бежать, — коротко ответил Гийо. — Притом немедленно, пока в замке мало людей и можно беспрепятственно добраться до той каморки, где вы, мессир, прятались.

— Согласен! — ответил Жиль.

— И я с вами! — присоединился к ним и Андрейко.

Правда, без особой охоты. Ему нравился новый образ жизни. Каждодневные тренировки с оружием добавляли силы и выносливости; спустя небольшой промежуток времени Андрейко уже мог в учебных боях сражаться наравне с любым из рейтар. Если стрельба из пистолетов у него не заладилась, то в остальном он был на высоте. Из арбалета Андрейко стрелял без промаха, а уж холодным оружием владел просто блестяще. Иногда ему по молодости не хватало хладнокровия, но наставники из рейтар утешали новичка: опыт — дело наживное.

Андрейко отрекомендовался Арденнскому Вепрю как Анри де Сад, вспомнив свое парижское прозвище; ему не хотелось, чтобы все знали, что он рутенец. Выходцев из далекой и загадочной Рутении (они тоже встречались среди наемников) французы считали варварами, и отношение к ним в военной среде было не лучшим, хотя бывалые солдаты отдавали должное их храбрости и воинской выучке.

Собрались быстро. Оружие для всех раздобыл Андрейко (он знал, как незаметно забраться в арсенал; впрочем, на замок его и не закрывали, не было такой надобности), а харчами разжился ушлый Пройдоха. Едва его определили на конюшню, как он прежде всего надыбал тайную дорожку к кладовым кухмистера Ришара, потому что солдатская еда, которой кормили конюхов, ему категорически не нравилась. А затем они прокрались на поварню и поднялись по уже знакомой Жилю лестнице на второй этаж.

Рычаг, которым открывалась потайная дверь в подземелье, находился за сундуком и был прикрыт каким-то тряпьем. Похоже, Арденнского Вепря не очень заботила его маскировка. И то верно: кто бы посмел войти в запретную кладовую без разрешения барона? Нарушение запрета могло означать только одно — немедленную казнь. Тая дыхание, Жиль нажал на рычаг ногой, и кусок стены сдвинулся в сторону. Когда все спустились в подземелье, Гийо вернул дверь на место (что оказалось несложно) и присоединился к остальным.

Беглецы взяли с собой семь свечей и два факела — больше не нашлось. Когда зажгли факел, перед ними открылся длинный и узкий коридор, по которому можно было идти только пригнувшись. Замшелые стены коридора были сложены из дикого камня, по которым местами сочилась вода. Но она странным образом уходила в землю, не скапливаясь в лужах. Похоже, древние строители подземелья были большими мастерами.

Пока шли, Гийо внимательно присматривался к полу. На нем хорошо виднелась дорожка, протоптанная башмаками Арденнского Вепря. Коридор имел ответвления, но беглецы шли по следам барона, пока не оказались в обширной подземной камере, которую подпирали четыре толстых каменных столба. Потолок камеры был гораздо выше, чем в коридоре, и все с облегчением разогнулись и перевели дух.

Однако хорошее настроение беглецов быстро испарилось. Камера имела четыре выхода на разные стороны. Куда идти?

Этот вопрос задал Жиль. Но Гийо лишь отмахнулся:

— Потом…

Он подошел к одной из колонн, в которую упирались следы де ла Марка, долго к ней присматривался, а затем решительно взялся за один камень и с силой нажал. Часть колонны отъехала в сторону, и взору беглецов представилось углубление, в котором стояла уже знакомая Жилю шкатулка и лежали туго набитые кожаные кошельки.

— Сокровища барона! — ахнул Жиль. — Теперь мы богаты!

— Ну да, богаты, — спокойно ответил Гийо. — Если, конечно, выберемся отсюда…

Не обращая внимания на Жиля и Андрейку, запасливый Пройдоха достал из своей котомки мешок и выгреб в него все содержимое тайника. А затем, придав колонне первоначальный вид и закинув свою тяжелую ношу за плечи, наугад ткнул пальцем в направлении одного из выходов:

— Идем туда.

— Почему туда? — спросил Жиль. — Ты уверен, что именно в той стороне находится выход?

— Не уверен. Но куда-то идти все равно нужно.

Довод был неотразимым, и беглецы последовали за Гийо. Прошли они недолго. Путь им преградил завал.

— Мы пропали… — трагическим шепотом молвил Жиль. — Из подземелья нет выхода!

— Мессир, типун вам на язык! — гневно воскликнул Гийо. — Простите… Я считаю, что выход должен быть! Не таков Арденнский Вепрь, чтобы не озаботиться спасением своей шкуры в случае какой-нибудь серьезной передряги. Он хитер, как лис. Поэтому до сих пор ему не отрубили голову на Гревской площади. Возвращаемся?

Второй коридор изобиловал разветвлениями и тупиками. В конечном итоге уставшие донельзя беглецы, поплутав под землей несколько часов, каким-то чудом вышли из этого лабиринта и возвратились в уже знакомую камеру.

— Я думаю, что и третий коридор точно такой же, как второй, — мрачно сказал Жиль. — Строители этого подземелья устроили все так, что отсюда мог выйти только господин, хозяин замка. Выход, скорее всего, существует, но где он, знает только Гийом де ла Марк. Нам крышка…

Гийо и Андрейко промолчали. Похоже, Жиль был прав. Все дружно уселись и уставились на предпоследнюю свечу. Еще немного, и их поглотит мрак.

Неожиданно Гийо встрепенулся и насторожил уши.

— Вы слышите? — спросил он, сняв свою шапку-колпак, чтобы она не закрывала уши.

— Что? — Жиль даже не шелохнулся; вагант тупо разглядывал свои грязные руки и мысленно проклинал тот час, когда он решил подслушать разговор де ла Марка и дофина.

Если бы он унял тогда свое чрезмерное любопытство, они сейчас не торчали бы под землей и не ожидали неминуемой смерти — или от голода, заплутавши в лабиринте, или от руки Арденнского Вепря, который не отличался милостивым характером.

— Собачий лай!

Все прислушались. Действительно, где-то неподалеку лаял пес. Притом звук доносился не с поверхности земли!