– Ты вроде бы араб? – спросил его Икбал. – Ведь так?

Спасённый кивнул головой.

– Как тебя зовут?

Незнакомцу трудно было говорить, но он попросил воды. Икбал распорядился и вскоре принесли целый бурдюк чистой воды. Незнакомец долго не мог ею напиться. Когда же он всё-таки утолил жажду и откинулся на подушку, Икбал повторил вопрос.

Незнакомец ответил:

– Меня зовут Заки.

– Ты из какого племени?

– Я из племени Джадис…

– И как здесь очутился?

– Наш шейх до наступления зимы снаряжает торговый караван и отправляет его в Вавилонию, и в этом году он тоже самое задумал… Но на границе с Приморьем на нас напали разбойники… Кажется это были наши же, арабы, но только из племени Самуд. Мы сопротивлялись, однако их было больше, и они нас подкараулили и напали из засады. Многих из наших поубивали, я же чудом остался в живых…

– Ну и как тебе удалось выжить?

– У меня оказался быстрый верблюд! А ещё мне помогли боги! Мой верблюд меня донёс до морского берега и там я сумел спрятаться в песчаных дюнах. Но преследовавшие меня разбойники поймали и увели моего верблюда, и мне пришлось идти по пустыни пешком. Я шёл несколько дней без воды и еды и совершенно выбился из сил. Слава Аллагу, его супруге Аллат и прочим нашим богам, что я не умер и что вы меня заметили и подобрали! А где я сейчас нахожусь?

– Ты находишься, Заки, в имении наместника Приморья, в гостях у князя Набуэля. Я управляющий его имения, кстати, я тоже араб, и зовут меня Икбалом. И я из племени Джадис, а значит мы с тобой выходит соплеменники… Может быть мы даже, Заки, дальние родственники с тобой, но я об этом могу только предполагать. Я давно покинул Аравию и уже как сорок лет живу в Приморье… И больше тридцати пяти лет назад поступил на службу ещё к отцу нынешнего князя. – Икбал недолго поколебался, но, наконец-то, принял решение: – Хорошо, так и быть, Заки, я позволю тебе остаться на некоторое время здесь, пока ты не восстановишь свои силы.

– Спасибо, благородный Икбал! – поблагодарил управляющего Заки. – Ты очень милосерден ко мне! Я буду за тебя молиться! Ведь мне больше нечем тебя отблагодарить…

– А-а-а! – отмахнулся Икбал. – Это не обязательно делать.

* * *

Аматтея начинала задумываться, а как ей дальше быть? Она была влюблена и была любима, они уже несколько месяцев как сблизились с князем, он был с ней нежен и предупредителен, и он уже считал её своей женой, хотя они соответствующий обряд и не совершили, но он вынужденно часто и надолго её покидал, и она оставалась в этом имении по сути одна и ей не с кем было перекинуться и словом, и тогда ей становилось невыносимо.

Лидийка всё больше утверждалась в мысли, что вечно прятаться в этом отдалённом и заброшенном месте невозможно! Ещё чуть-чуть и она умрёт тут от тоски! Вокруг была одна пустыня и только с юга до самого горизонта простиралось Южное море, иногда тоже неприветливое, особенно когда на небе собирались свинцовые тучи и лил очень редкий в этих местах дождь.

Надо было что-то делать.

И Аматтея решила поговорить с любимым, как только он к ней вернётся из Дур-Халдайи.

* * *

Красавчик появился в имении в конце недели. Когда он въехал во двор, то первым делом спросил подбежавшего Икбала:

– Ну как вы тут?

– Всё хорошо, хозяин! – ответил Икбал. – Ничего не происходило… А-а, белая кобыла захромала. Её оказывается плохо подковали, и она сбила переднее правое копыто, но ничего страшного, выздоровеет, я её сейчас не использую и дал ей с неделю отдохнуть. C ней всё будет хорошо…

Набуэль передал вожжи Икбалу и внимательно посмотрел на управляющего:

– Мне кажется ты что-то не договариваешь, – произнёс князь.

Икбал вздохнул:

– Прости, хозяин, я тебя всё-таки ослушался…

Набуэль сощурился и ещё пристальнее посмотрел на управляющего:

– Что случилось с тобой? Ты прежде не заслуживал нареканий с моей стороны и делал всё, как и положено!

– Хозяин, дней семь назад работники имения нашли на побережье араба, который был без сознания, и принесли его сюда.

– Я же приказал никого из посторонних не допускать в имение! – вскипел князь.

– Прости меня хозяин, этот человек был без сознания и умирал. Мы его выходили.

– Где он?!

– Его уже нет! Он набрался сил и покинул имение перед самым твоим приездом.

– Когда он покинул его?

– Позавчера.

– Опиши этого человека!

Икбал описал Заки.

– А ты уверен, что он действительно был араб?! – усомнился Набуэль.

– Ну что я араба не узнаю, хозяин?! – обиженно заметил Икбал. – Он хорошо говорил по-нашему, и по виду, и по облаченью был обычным арабом. Он оказался даже из моего племени, и мы вспомнили c ним некоторые подробности, о которых посторонний человек просто не мог бы знать!

– Ты же сорок лет назад покинул Аравию?! – усомнился в словах управляющего Набуэль.

– Но изредка до меня кое-что доходит и сюда, что творится у моих соплеменников…

– Ну-у, ла-адно, – уже немного успокоившись произнёс князь, – будем надеяться, что это действительно был твой соплеменник, а не человек Главного глашатая. Однако больше, что бы никого из посторонних здесь не привечали! Ты понял?!

– Понял, хозяин! – вздохнул с облегчением управляющий имения, уяснивший, что гнев князя его минует и он не получит от него наказание.

* * *

Аматтея сразу же бросилась в объятия Набуэля, как только он поднялся к ней. Они после двух недельной разлуки не могли сдержаться, и Красавчик тут же подхватил любимую на руки, закружил её и целуя унёс на ложе. И только через час, когда они остыли, князь спросил:

– Вижу, ты устала меня всё время ждать…

– Ну а как ты думаешь? Конечно же! – откликнулась лидийка. – Я здесь, как в клетке! Даже к морю не могу сходить! И не с кем перекинуться словом! Спасибо хоть привёз мне в позапрошлый раз египетскую кошку и теперь я разговариваю не с предметами, а со своей Нафтой! У меня хотя бы появилась здесь своя подружка… Нафта, Нафта, иди ко мне! – позвала Аматтея кошку.

Та не отозвалась.

– Ну вот опять куда-то эта негодница запропастилась! – сокрушённо заметила лидийка. – Вечно она пропадает! Даже ей не нравиться находиться постоянно в этих стенах! Представляешь, в прошлый раз она вот так же пропала… И оказалось, что она умудрилась взобраться на верх пальмы, которая находится напротив моей террасы. А назад она побоялась спуститься! И хорошо, что её с этой