Управление войсками оказалось неудовлетворительным, никакой организации взаимодействия между родами войск не было. Командиры очень легко смешивались с общей массой и терялись среди бойцов. Отдельные командиры вообще уходили от своих подразделений, оставляя красноармейцев на волю случая. Срывание знаков различия, петлиц приняло широкие размеры. «Даже старший комсостав был подвержен этому позорному явлению», — писал в сентябре 1941 г. в докладе Военному совету Западного фронта генерал-лейтенант С.А. Калинин.

Командование Южного фронта (генерал армии Тюленин, армейский комиссар 1 ранга Запорожец и генерал-майор Романов) в докладе Сталину писало, что «необходимо со всей решительностью подчеркнуть плохое управление общевойсковым боем начиная от полка до корпуса. Управление боем наших войск, как показывает опыт, зиждется главным образом на директивах, кстати сказать, несвоевременных, не отвечающих тактическо-фронтовой обстановке. Это объясняется не тем, что у нас нет средств управления, а главным образом отсутствием живого руководства.

Редко можно встретить командира полка, командира дивизии и даже ответственного штабного оперативного работника в критические моменты в решающих пунктах-направлениях. Отсюда организация общевойскового боя, взаимодействие частей, не говоря уже о подъеме морального духа войск в решительные моменты — абсолютно недостаточны, что в свою очередь порождает нездоровое явление среди бойцов и среднего начсостава («нас бросили»).

Первоначальные неудачи Красной Армии показали растерянность некоторых отдельных наших командиров и штабов, неумение управлять войсками по-новому, как это требует в данное время быстро меняющаяся новая обстановка.

Значительная часть командиров и комиссаров частей и соединений, оперативные работники штабов недопонимают того, что одновременно с организацией непрерывной связи их место в современном бою среди боевых порядков подчиненных им войск…

Недостаточная борьба с носителями паники — трусами, болтунами, дезорганизующими моральный дух наших войск, особенно со стороны среднего и старшего начальствующего состава…»

А.М. Василевский позднее писал, что «некоторые командиры оказались неспособными в той сложной обстановке руководить войсками по-новому, быстро овладеть искусством ведения современной войны, оставались в плену старых представлений….»

Бывший начальник штаба 4-й армии Западного фронта Л. Сандалов, анализируя обстановку в июне 1941 г., пришел к выводу: «Нет сомнения, что командование войск и штаб Западного фронта, командование и штабы армий, в том числе и 4-й армии, несут большую ответственность за поражение войск и потерю Белоруссии в начальном периоде войны».

К недостаткам в их деятельности, да и в своей работе, бывший начальник штаба армии отнес низкий уровень выучки личного состава, профессиональных навыков командиров и бойцов, отсутствие тренировок по организации взаимодействия войск в бою, незавершенность подготовки театра военных действий… Были и другие просчеты, но при этом, подчеркивал Сандалов, не меньшая ответственность лежит на руководстве Наркомата обороны и Генеральном штабе.

Тыл Красной Армии не работал. Генерал-лейтенант А.В. Хрулев 30 июня 1941 г. писал начальнику Генерального штаба Жукову: «Дело организации службы тыла действующей армии находится в исключительно тяжелом положении. Ни я, как главный интендант, ни управление тыла и снабжения Генерального штаба на сегодняшний день не имеет никаких данных по обеспечению фронтов….Подвоза также нет, так как главное интендантское управление не имеет данных, куда и сколько нужно и можно завозить».

И резолюция Жукова: «Я Вам ничего не могу сказать, так как никаких связей с войсками у нас не имеется и мы не знаем, что войскам требуется» — лучше всего характеризует ту обстановку, что сложилась в июне — первые дни июля 1941 г. на фронте, в Генштабе, в стране. Железнодорожный транспорт не справлялся с перевозками войск, военных грузов…

Заместитель начальника 3-го управления НКО Союза ССР дивизионный комиссар Тутушкин писал тов. Сталину:

«Срыв своевременной перевозки воинских грузов происходит из-за плохого руководства со стороны начальника Управления военных сообщений генерал-лейтенанта технических войск Трубецкого и плохой работы НКПС… В УП ВОСО до 1.07 с. г. не велась сводка учета перевозок войск… Это привело к тому, что УП ВОСО не знает, где находятся эшелоны и местонахождение ряда эшелонов. УП ВОСО неизвестно, что 235 сд по 4.07 с. г. погрузила 26 эшелонов, из них выгружено 2, передано на ст. Псков 11, находилось в районе Бологого 3, а где еще 10 эшелонов, УП ВОСО не знает.

148 сд, начавшая погрузку 27.06, к 4.07 с. г. выгрузила только два эшелона.

На десятки транспортов нет данных об их месте нахождения с 30.06.41 с. г.

Имеют место случаи направления эшелонов не по назначению. Эшелон со штабом 19-й армии и управлением 25 ск вместо следования на ст. Рудня через Конотоп был направлен на ст. Гомель. 26 июня с. г. с Кировского (г. Ленинград) завода были направлены на ст. Орша два эшелона танков за №№7/3016 и 7/3017. Эти эшелоны несколько дней перегонялись в треугольнике Витебск-Орша-Смоленск и не разгружались. 30 июня эшелон 7/3016 был в Смоленске, а эшелон за № 7/3017 в г. Витебске; где эти транспорты находятся в настоящее время, АБТУ сведений не имеет. Из г. Харькова с завода №183 был направлен 27 июня эшелон за №11/3107, перевозивший 10 танков в г. Орел. Вместо г. Орла эшелон попал в г. Конотоп…

Из Сталинграда 26 июня с. г. был направлен эшелон 7/3012 с танками, имея назначение г. Орел. В Орле эшелон должен был доукомплектоваться боеприпасами и людским составом. Вместо г. Орла эшелон попал в г. Конотоп.

Направленные на Северо-западный и Западный фронты 180 тысяч мин и 100 тысяч мин на Юго-западный фронт к месту назначения не прибыли, и где эти эшелоны находятся, УП ВОСО не знает…

По данным 3-го управления НКО, сосредоточение вторых эшелонов Красной Армии опаздывает не на двое суток, как доложил зам. нач. Оперуправления Генштаба генерал-майор Анисов председателю Госкомитета обороны тов. Сталину, а значительно больше».

Советскому руководству стало ясно, что остановить врага в ближайшее время не удастся, поэтому нужны серьезные меры по перестройке всей жизни страны на военный лад. Сталин хорошо помнил и пораженческий план Красной Армии, подготовленный Тухачевским, Якиром, Уборевичем… А многие нынешние командиры хорошо были знакомы с ними.

Иосиф Виссарионович еще раз, скорее всего, пересмотрел «этот план» и несколько раз внимательно перечитал те места, где говорилось: «Я предложил Якиру облегчить немцам задачу путем диверсионно-вредительской сдачи Летичевского УР, командиром которого был участник заговора Саблин. В случае сдачи Летичевского района немцы легко могли обойти Новоград-Волынский и Житомирский УРы с юга и таким образом опрокинуть всю систему пограничных с Польшей УР КВО. Вместе с тем я считал, что если подготовить подрыв железнодорожных мостов на Березине и Днепре, в тылу Белорусского фронта, то задача поражения будет выполнена еще более решительно…