Я был так зол, что написал в журнал письмо. В нем я писал, что Эрик отстаивал и верил в те же идеалы, в которые когда-то верил «Rolling Stone» и его издатель Янн Веннер, но о которых они позабыли с вершины своей социальной лестницы. Если бы Веннер когда-нибудь встретил Эрика, то увидел бы в этом человеке родственную душу рок-н-рольщика, но шансов на их встречу было мало, потому как Эрик не стремился проводить время в Хэмптонс. (Респектабельный пригород Нью-Йорка, излюбленное место отдыха богачей. — Прим. пер.)

Мы с Джином полетели в Нью-Йорк на похороны Эрика. Прощание проходило у открытого гроба и было ужасным. Тело в гробу, державшее барабанные палочки, не было похоже на Эрика. Да и на человека это не было похоже. Больше всего походило на манекен. Подруга Эрика, модель «Плейбоя», с которой он встречался несколько лет, почему-то ненадолго вытащила барабанные палочки из гроба, и в этот миг пальцы Эрика пошевелились.

От запаха цветов едва можно было дышать, и кружилась голова. Но куда сильнее я ощущал враждебность, исходившую от других людей. На похоронах присутствовали Питер и Эйс. Питер, который, как известно, был обижен на Эрика и не любил его, заявил мне, что Эрик постоянно ему звонил. Это было похоже на театр абсурда. Подруга Эрика была переполнена гневом на меня и Джина. Оказалось, что Эрик называл нас плохими парнями, он сказал, что мы выгнали его из группы и не поддержали его, что в действительности было совсем не так. У всех сложилось впечатление, что Эрика вышвырнули, но его никто не выгонял. Как только мы сказали ему, что собираемся записать Revenge, он сам сжег между нами мосты. Я не считал себя плохим парнем, и было странно, что со мной так обращались.

Во время службы я почувствовал, как во мне что-то переломилось, и я начал безудержно рыдать. После смерти Эрика Карра я много размышлял о правильности своего поступка. Я был уверен в своей правоте, но постепенно понял, что ошибался. Мы избавились от Эрика самым худшим образом, лишив его того, что имело для него наибольшее значение, — его места в KISS. В водовороте дел, которые казались нам важными, это прошло мимо моего сознания. Было неправильно ограждать Эрика от того, что он любил больше всего, потому что KISS были для него спасительной тростинкой. Я должен был заметить это, ведь для меня группа имела такое же значение, а ведь я даже не был болен.

Я должен был догадаться.

Несколько месяцев спустя, в январе 1992 года, Пэм устроила для меня вечеринку-сюрприз по случаю моего сорокового дня рождения в павильоне Голливудского спортивного клуба. Я был застигнут врасплох и взволнован, увидев большую толпу гостей, среди которых были и мои родители, которых Пэм тайно привезла из Лос-Анджелеса. Она также наняла трибьют-группу KISS под названием Cold Gin. Эти ребята начали собирать полный зал в клубе Troubadour, исполняя классические песни KISS в гриме в то время, когда трибьют-группы еще не стали массовым явлением.

Парнем, играющим роль Эйса в группе, был гитарист Томми Тейер. Я немного был знаком с Томми и даже пытался что-то с ним написать. Он отлично вжился в роль и отточил каждое движение, каждый рифф. Я был очень впечатлен. Очевидно, что он как следует постарался над этим образом и гордился собой. Было очень забавно видеть, как эта группа делает то, чем я больше уже не занимался. Томми сказал мне, что он изменил свой круг профессиональных интересов. Помимо трибьют-группы, он в основном занимался продюсированием и менеджментом других групп. Он не хотел быть самым старым парнем в группе, который до сих пор пытается добиться славы, проживая со стриптизершей на Франклин-авеню. На удивление, я прекрасно понимал его желание «не быть самым старым парнем в клубе».

Музыка Cold Gin также стала любопытным напоминанием о том, что KISS начинали как классическая рок-группа. Наш ранний материал больше напоминал такие коллективы, как Humble Pie или The Who, чем творчество косматых рокеров из 80-х. Было приятно иметь в послужном списке Revenge, поскольку это был альбом, заслуживающий доверия, на котором мы вернулись к тому, что у нас получалось лучше всего. Музыка никогда не стоит на месте. Нам казалось, что мы устарели, но это было заблуждение. Нам не нужно было гнаться за модой — надо было просто делать свою работу и делать ее хорошо.

Вскоре нам пришлось готовиться к турне Revenge. Несмотря на то, что Эрик Сингер принимал участие в записи альбома, мы не давали ему никаких гарантий насчет совместных гастролей или насчет его постоянного участия в группе после смерти Эрика Карра. Теперь нам предстояло решить, что делать. Джин и Брюс совершенно не знали Эрика Сингера как человека и пересекались с лишь ним пару раз в студии звукозаписи. Но я мог поручиться за трудовую этику Эрика и его чувство ответственности, поскольку работал с ним в сольном турне. Эрик Сингер был командным игроком, когда это имело значение — во время долгих часов, проведенных вместе в дороге.

Следующая проблема, с которой мы столкнулись, сегодня может показаться глупой. У Эрика Сингера были светлые окрашенные волосы, и по этому поводу у нас с Брюсом и Джином состоялась встреча, на которой мы обсудили, сможем ли мы смириться с этим. У всех в истории группы были темные волосы. Может ли парень со светлыми волосами участвовать в KISS? Черт возьми, на данном этапе нашей жизни мы не собирались принимать решение, основываясь на цвете чьих-то волос.

Таким образом, Эрик Сингер, как и предсказывал Эрик Карр, стал новым барабанщиком KISS. В апреле мы репетировали и отыграли несколько клубных концертов, чтобы посмотреть, на что он способен. Мы быстро выяснили, что у Эрика был потрясающий голос. Для меня это стало сюрпризом, несмотря на то что он гастролировал в составе моей сольной группы. Как только мы приступили к репетициям классического материала, Эрик сказал: «Хорошо, какие вокальные партии я должен спеть?»

Я думал, он шутит. Джин напел ему партию: «Ты можешь спеть это?» Она пелась в слишком низкой тональности, поэтому Джин взял эту часть на себя, а Эрик попробовал исполнять более высокие партии. Эрик был неподражаем в высоких гармониях, и вскоре мы поменялись местами. Теперь он исполнял все высокие партии, которые в музыке KISS, как правило, содержали основную мелодию. Я переключился на одну из других частей. Я обрадовался такой помощи, потому что было тяжело заниматься всем этим в одиночку — разговаривать с залом между песнями, исполнять главную партию и припевы всю ночь напролет. Такой замечательный вокалист, как Эрик, стал настоящей находкой для группы.

Перед тем, как отправиться в Европу, чтобы провести первую часть тура в поддержку Revenge, я планировал просить руки Пэм. Когда она забеременела, я знал, что время настало. Я купил красивое обручальное кольцо в винтажном стиле, который ей так нравился, и сам выбрал камень. Я почувствовал волнение, когда получил его, это чувство усилилось, когда я сделал ей предложение, а вернувшись домой в июне и начав приготовления к нашей июльской свадьбе, я был вне себя от радости.

Когда Пэм забеременела, и день нашей свадьбы неуклонно приближался, мы наконец-то устроили встречу с юристом, чтобы обсудить наш брачный договор. Я настоял на этом из-за того, что в брак мы вступали, имея огромную разницу в денежном и имущественном плане. На тот момент я с радостью оплачивал практически все счета Пэм. Однако мне хотелось попытаться прийти к какому-то соглашению, когда в наших отношениях все еще преобладает доброжелательность. Не прошло и пяти минут встречи, как она в истерике выбежала из кабинета. Когда я догнал ее, она сказала, что мы можем родить ребенка, не заключая брак. Она сказала, что ничего не хочет от меня, если в будущем у нас что-то не получится. «Там, откуда я родом, — сказала она, — слово это закон».