Мы по молодости частенько проживали в Петербурге, сталкивались по делам. Это уже потом, когда обросли обязательствами, детьми и прочими якорями, то разъехались. Городецкий осел в Вологде, ну а я в свою вотчину умчался, в Тобольск.

Они молча выпили до дна. Никита отодвинул свой стакан и показал бармену, что наполнять его не нужно.

— По золотишку пока пусто, — негромко сказал Строганов, чуть ли не беззвучно шевеля губами. — Я побеседовал с некоторыми людьми в жандармском управлении Тобольска, они пообещали прощупать охранный контингент каторг. Кто-то же даёт возможность злодеям уходить в лес. Причём, без магических печатей, которые в обязательном порядке ставятся каждому каторжанину.

— Или её снимают где-то на подготовленной перевалочной базе, — подсказал Никита. — Зачем охране подставляться на самом первом этапе?

— Подозреваешь кого-то из одарённых?

— Да этот вариант напрашивается, как ни крути, — волхв пока придерживал информацию по полукровкам, надеясь, что Строганов сам подскажет тему. — Невозможно снять печать без мага. Обычный следящий маячок можно уничтожить, от собак, идущих по следу, есть разные способы отбиться, начиная от табака и заканчивая специальными зельями. А магическое тавро — оно просто так не поддастся.

Велесова печать на плече сразу же нагрелась, словно подтверждая слова своего носителя. Никита едва заметно поморщился. Неприятная вещь, питается болью, но в бою незаменима. Строганов ничего не заметил, погружённый в раздумья.

— Если ещё и одарённые замешаны в безобразиях — это очень и очень плохо, — сказал он. — Система прогнивает. Чем быстрее мы эту заразу ликвидируем, тем легче пройдёт лечение. Ты, Никита, очень дельную мысль подсказал. Найдём того, кто варнакам помогает — всю цепь разом намотаем на кулак.

— А ведь вы заинтересовались, Андрей Егорович, воровской кассой, — усмехнулся волхв. — Только будьте осторожны. Криминальный мир не делает различий между дворянином и мещанином, одарённым и простым человеком. Ему без разницы, кого под нож пустить.

— Можем достичь взаимовыгодной сделки, — подмигнул ему князь. — Вижу, ты парень неглупый, на рожон не лезешь. Да, ты прав. Я хочу наказать кое-кого из «иванов». Слишком обнаглели. Почему-то им кажется, лев уже старый, не способен ни на что. Хозяевами себя почувствовали. Но вся проблема в организации. Урки создали очень эффективную сеть вроде пятёрок, где старши́на отвечает только за своих людей. Пересекаются редко, всех разом не накрыть. Потеря одного звена не разрушает систему. Максимум, что можно узнать, кто курирует ту или иную пятёрку. А ещё и одарённые.

— Полагаю, кто-то хорошо разбирается в агентурной работе или невероятно умён, чтобы создать взаимозаменяемую структуру, — кивнул Никита. — Значит, нам надо искать магов, помогающих бандитам. На вашей земле, Андрей Егорович, действует глубоко законспирированная организация, занимающаяся сбытом золота и драгоценных камней в Китай, Джунгарию, в Среднюю Азию. Это серьёзный противник.

— Думаешь, чародеи сразу расколются? — недоверчиво спросил Строганов.

— Как раз они охотнее пойдут на сотрудничество, — барон Назаров улыбнулся знающе. — Одарённые, находящиеся вне разных структур, очень лакомый кусочек не только для кланов, но и для государства. Для той же армии, полиции, прочих силовых организаций. Чародеи будут торговаться, и поверьте, получат своё.

— Разумно, — повертев в руках пустую рюмку, князь неожиданно кивнул в сторону худощавого рыжеволосого официанта, разносящего на подносе шампанское. — Что ты можешь сказать об этом человеке? Может ли он работать на ИСБ?

Никита удивился неожиданному вопросу и пристально взглянул на рыжего. Двадцать два года или чуть старше, аура слегка вибрирует, выбрасывая протуберанцы коричневатого и красного цветов. Или недомогает, или очень волнуется. Нетрудно его понять. Кругом такое количество знатных особ, нужно следить за своими движениями, не уронить поднос, не рассердить кого-то из них нерасторопностью. Да мало причин для нервного состояния.

— Здесь весь персонал под управлением ИСБ, — хмыкнул Никита. — А в чём ваш интерес, Андрей Егорович? Может, вы видите нечто такое, что неподвластно моим умениями?

— Да в том и дело, что паренька этого год назад не было, — задумчиво произнёс Строганов. — Персонал подбирается тщательно, обучается за счёт заведения, и жалование здесь весьма неплохое. Без рекомендации сюда не попасть, и по собственной воле никто не уходит.

— Мог и по рекомендации поступить, — пожал плечами Никита и ещё раз присмотрелся к снующему между столов официанту. Он был здесь не один. Ещё двое так же незримо присутствовали в зале, выполняя какие-нибудь прихоти членов клуба. — Послушайте, князь, не забивайте голову лишними заботами. Я не могу насквозь просвечивать человека. У него нет никаких магических амулетов, что здесь категорически запрещено носить, или оружия за пазухой.

В это время мелодично и мягко ударил гонг — все мгновенно встрепенулись и как-то неожиданно живо потянулись в соседний зал. Скорее всего, многим хотелось увидеть цесаревича. Слух о его прибытии всё же настойчиво циркулировал по клубу.

— Идём, Никита, — позвал волхва Строганов и пошутил: — Боюсь, займут все лучшие места.

Государь-наследник и в самом деле уже находился здесь и сидел за столом в компании Балахнина, кивая в ответ на каждое приветствие вошедших. Никита заметил, что никто не присаживается рядом с ним, хотя один стул пустовал. Возможно, он приготовлен для кого-то из присутствующих для приватного разговора, поэтому не особо задумываясь над увиденным, подсел вместе со Строгановым за самый дальний столик к боярину Морозову. Мирон Порфирьевич очень обрадовался и нисколько не возражал, если молодой барон и «уральский Крез» составят ему компанию.

Трое официантов, среди которых был и заинтересовавший князя Строганова рыжеволосый, шустро разносили разнообразные напитки и курительные принадлежности. Один из них, выглядевший как метрдотель в гостинице — важный, напомаженный и в безупречной униформе — поставил на столик две бутылки минеральной воды, пепельницу и сигары, с лёгким полупоклоном обратился к Никите:

— Господин барон, с вами изволят говорить Его Высочество.

— Хорошо, сейчас пересяду, — нисколько не удивившись, откликнулся Никита, и развёл руками, дескать, ничего не поделаешь.

Морозов ободряюще подмигнул, а Строганов как-то задумчиво поглядел на молодого волхва и с грустинкой сказал:

— Растёте, Никита Анатольевич. Это ведь не просто приглашение. Вас представляют высшей знати.

Машинально проведя по стриженным волосам ладонью, Никита под внимательными взглядами аристократов подошёл к столику с цесаревичем.

— Вечер добрый, Ваше Высочество, Алексей Изотович…

— Присаживайтесь, Никита Анатольевич, — благодушно произнес цесаревич. — Хочу, чтобы вы были поближе к подиуму. Вдруг придётся речь произносить.

— Ой, спасибо. Уже произносил, не многовато