согласился Максим. — Я к тебе сейчас подберусь спиной к спине, а ты попробуй.

Превозмогая боль в груди, Максим подобрался к бойцу и уперся ему лопатками в спину. Кайрат начал шарить руками по узлам, пытаясь на ощупь определить конструкцию узла.

— Блин, как туго затянули, черти. Они их что, маслом смазывали, пальцы соскальзывают?

— Это, наверное, кровь, — решил Максим. — Давай я попробую тебе развязать.

Он нащупал бугры затянутых в узел веревок, побегал по ним пальцам, чтобы сообразить, с чего начать. Нашел самую слабую затяжку и принялся распутывать от нее. Узел поддался. Через минуту Кайрат с блаженством разминал кисти. Когда в них восстановилась нормальная чувствительность, он с легкостью распутал узлы Максиму и Егору. С развязанными руками появилось ощущение большей свободы. Затем развязали руки бездыханным Макару и Толику.

Максим прильнул к дырам между досок в стене сарая. На глаза попались несколько обитателей деревни, такие же грязные и неухоженные, как Митяй. Две женщины несли воду в пластиковых ведрах. Одна, совсем рядом, кормила визжащих свиней, обещая им в скором времени хорошую «жрачку». Максима передернуло от мысли, что он с товарищами пойдет на корм свиньям. Рядом с ней, спиной к Максиму, стоял ребенок, мальчик, с копной грязных спутанных волос. Он обернулся. В руках у него лежал маленький рыжий комочек. Мальчик гладил его и что-то приговаривал. Котенок шипел и всячески пытался вырваться из рук.

— Кузьма, — догадался Максим. — Это не тебе подарок, — произнес он шепотом, но с сердцем.

— Что думаешь? — спросил Егор, тоже разглядывая мир по ту сторону сарая.

— Пока ничего. Макар и Толик без сознания, Кайрат слепой, без них не пойду.

— Так-то да, но я не об этом. Мужиков не видать, можно было бы рвануть, если бы все в состоянии были.

— Не стоит недооценивать местных. Вряд ли они такие тупые, чтобы полагаться на одни веревки.

— Нас скоро отпустит, и тогда мы точно ничего не сможем, — напомнил Егор.

— Завывай мантру, как Митяй, может, поможет.

Кайрат тоже пристроился рядом, поднял руками припухшие веки и посмотрел сквозь щели в досках.

— Не сбежим, — изрек он уверенно.

— Почему это? — Егор недовольно цыкнул.

— Тень от сарая видишь?

— Да.

— А мужика на крыше с автоматом?

— Блин.

Теперь Максим и Егор обратили внимание на то, что не сразу бросилось в глаза. Человек стоял на крыше и изредка перекидывал автомат с одной руки на другую. Видать, местные полагались не только на свою гипнотическую технику пения мантр. Несмотря на подлость и кровожадность жителей деревни, Максиму хотелось научиться у них этому искусству. Наверняка мантры не травили тело, не имели побочки в виде похмелья, в состоянии которого черный спектр имел большую силу, не создавали ненужную потребность прикладываться к сигарете.

— А что, если сказать им, что за нами придут, и если с нами что-то случится, то им же будет хуже, — Максим вслух озвучил свои мысли.

— Попробуй, командир, попытка не пытка, — одобрил его идею Егор.

— Да как сказать, — Максим покряхтел. — Надо все взвесить.

— Пока будем взвешивать, они поставят эшафот, а потом их отговаривать будет поздно, они уже настроятся на шоу. А я не хочу сниматься в этой передаче, — Егор сильно нервничал.

Несмотря на то, что просьба товарища была продиктована страхом и желанием жить, пришлось согласиться, что время играло не на их стороне. Максим подошел к воротам и подергал ручку.

— Эй, там, на крыше, скажи своим, что у нас есть к ним разговор.

Над головой раздался топот, а затем и недовольный возглас:

— Я вас слушаю.

— Начальство давай! — выкрикнул Егор. — Западло с вертухаем общаться.

— У нас нет начальства. Мы все равны перед тьмой. Это у вас, у отсталых, до сих пор иерархия.

Максим растерялся на некоторое время, не зная, как поступить.

— Ладно, раз вы все равны, буду разговаривать с тобой, — Максим пожал плечами в ответ на вопросительный жест Егора. — Я хочу предложить вам сотрудничество, пока мы все не наделали глупостей. Вы же понимаете: если мы исчезнем, то за нами отправится отряд. Следы приведут его сюда, и тогда вам не сдобровать. Мы не хотим этого, да и вы, наверное, тоже. Предлагаю заключить взаимовыгодное сотрудничество. Вы делитесь с нами своим умением выживать вблизи источника черного спектра, а мы помогаем вам в случае конфликтов или каких-то продовольственных проблем.

— Ага, как же, вас научишь, и нам точно хана. Нет уж, живите от нас подальше, — ответил местный. — Начнете бузить, выстрелю через крышу наудачу.

— Твою мать, — прошептал Максим и поставил руки на поясницу. — Куда ни кинь, всюду клин.

— А какие у вас планы на нас? — спросил Егор, обращаясь к охраннику.

— Вам этого знать не надо, — ответил тот. — Недолго ждать осталось.

Предупреждение не добавило оптимизма. Ситуация выглядела просто тупиковой. Местные жили с предубеждением, что их все желают убить или поработить. Смерть Митяя, в которой был повинен Максим, могла их только сильнее убедить в этом. Сдаваться не хотелось. Отряд бывал в переделках, и каждый его боец был готов постоять за себя, но с оружием в руках. Сейчас же у них не было ни сил, ни оружия, ни защиты от странной йоги, которая происходила будто бы из приручения сил черного спектра.

Максим заметил движение тени промеж щелей стены. Пригляделся и увидел ребенка, смотрящего на них. Это был тот самый мальчишка с его Кузьмой на руках. Котенок будто бы успокоился и больше не шипел. Его рыжая шерстка просвечивала на уровне живота мальчика. Максим подошел к стене.

— А у меня дочка, такая же маленькая как ты. Это ей я нес Кузьму в подарок.

Ребенок молчал, стреляя глазками по сторонам.

— Скажи своим, что люди должны быть добрее друг к другу, — Егор бросил фразу ребенку поучительным тоном.

— Зачем папку убили? — обиженно спросил пацаненок.

Максим без сил сел на солому. Жалости и милосердия ждать было неоткуда.

— Потому что твой папка хотел убить нас, — зло ответил Егор. — А мы его убивать не хотели. Кота верни.

Вместо ответа ребенок начал гудеть. Черные пятна тьмы мгновенно возникли в углах сарая и стали набухать, набираясь силой, питающей их гудением ребенка. Максим заткнул уши, чтобы ослабить эффект.

— Ванька, ты что творишь! — услышал он с улицы женский голос. — Тебе же влетит, если ты их раньше времени отправишь.

Гудение смолкло, и пятна тут же растворились в воздухе. Ребенок на прощание плюнул в щель внутрь сарая и пошел за матерью.

— Как красиво она сказала: не прибьешь, а отправишь, — саркастически заметил Кайрат. — Как в страну вечной охоты.

— Блин,